Наконец, дети вымелись из кабинета, и Снейп тяжело вздохнул. Ноги сами несли его к директору: невероятно хотелось устроить тому скандал. Так, чтоб того наконец проняло…

«Но много ли пользы мне это принесет? А мальчишке?» — остановил сам себя Северус. И сел за письмо Сметвику. В любом случае, толку больше.

========== 9. Рождение юных партизан ==========

— Уж полночь бли-зит-ся, а ветер-ка всё не-е-ет, — перефразируя арию из «Пиковой дамы», напевала себе под нос Софи, стараясь завернуться в руки Алекса: так было гораздо теплее.

На них «косили лиловым глазом» все соседи: как же, «слизерин в объятьях гриффиндора»… но, памятуя про отповедь, что эти двое дали всем вчера, молчали. И сами начинали понемногу жаться друг к дружке — холодно, блин!

«Неформальный момент» заметила преподаватель, давно закончившая обычную вступительную речь и уставшая уже со все уменьшающейся надеждой смотреть в хмурое ночное небо. Она удивленно подняла брови, увидев разного цвета шарфы на приобнявшихся детях, и… ничего не сказала. Но подумала, что и сама бы не отказалась, чтобы сзади стоял кто-то высокий, а главное, теплый… Промозглый ночной ветер, постоянный житель Астрономической башни, пробирался под мантию, но холод уже отнюдь не бодрил, как в начале урока.

По учебной программе первого курса предполагалось, что в полночь по средам дети должны изучать ночное небо с помощью телескопа (ага, двадцать человек на один нормальный телескоп — то, что они привозили с собой, годилось только на игрушки), учить названия звезд и их местонахождение, рисовать траектории движения планет. А то, что ночь среды далеко не всегда совпадает с хорошей погодой, особенно осенью в Шотландии, увы, никого из педсостава Хогвартса особо не волновало. Кроме, конечно, Авроры Синистры.

Вот что она должна делать с детьми еще полтора часа, причем вместо сна?! Ладно, она сама была истинной «совой», и лечь спать в два ночи было для нее, в общем-то, нормой. Но дети? Был бы следующий день выходным, они б хотя бы выспались. Но никаких послаблений — завтра у них только что первого урока нет, но завтрак-то — всегда в одно и то же время. Аврора много раз выдвигала предложения переноса занятий хотя бы только на ясные ночи, но от нее лишь отмахивались.

Ну вот что, скажите на милость, ей сейчас показывать? Женщина злилась и уже хотела было плюнуть на все и отпустить детей, как девочка со Слизерина, та самая, что с гриффиндорцем, подняла руку:

— Можно вопрос, профессор?

И тут мисс Синистру озарило:

— Сейчас все идут за мной в класс, и я отвечаю на ваши вопросы.

— А у кого вопросов нет? — в голосе Рона зазвучала надежда…

— Те будут просто слушать. И записывать ответы.

В классе было существенно теплее, но и дети, и профессор все еще периодически поеживались под слегка отсыревшими мантиями.

— Профессор, а нельзя ли проводить уроки в Главном зале? Или там статическая иллюзия?

— Увы, там просто изображение участка Млечного пути, видимого с места, где стоит школа в декабре, когда зачаровывали зал, оно неизменно, — ответила она.

«Но… Как мне раньше в голову не пришло?! Там же действительно некоторые занятия можно провести…»

— Так зачаровать можно любой потолок класса?

— Да, конечно, это не очень просто, но вполне возможно.

— Тогда почему бы не сделать в замке свой планетарий?

— ?..

После рассказа о планетарии как таковом профессор Синистра почувствовала, что, кажется, жизнь удалась… или есть шанс на это.

Отогревшиеся дети радостно расходились по спальням…

***

Утром первокурсники обоих враждующих факультетов оказались как никогда едины в желании поспать. Но их ждал урок Защиты от Темных Искусств, которого новички ждали всю неделю. «Как же, это же, вроде, почти боевая магия», — думали они, пряча зевки в ожидании профессора Квиррелла.

Профессор вошел тихо, так что задний ряд, сидевший спиной к проходу, его даже не заметил.

Вступительная речь, несмотря на заикание лектора, заинтересовала, но не так чтобы очень. Объяснения же по поводу тюрбана и вампиров вообще не впечатлили… Невыспавшиеся ученики продолжали втихую зевать, но через некоторое время стали настораживаться и морщиться: до них донесся странный запах. Сначала скривились сидящие на первых партах, а за ними уже остальные.

— Неужели мы сегодня будем зомби упокоивать? — высказала предположения Ирка.

— Не может быть так сразу. Да и рассказывает он совсем не о том.

— Почему тогда так воняет?

— Профессор, можно вопрос?

— Д-д-да?

— Почему в классе так сильно стало пахнуть падалью с чесноком?

Вместо ответа профессор побледнел и вылетел из класса.

— Вот это номер…

— Что это с ним?

Вся пресловутая вражда осталась далеко за бортом. Пока первокурсники дружно перемывали кости профессору («…не верю я, что он вообще что-то может… какой из него путешественник, он от аппарации сразу в обморок упадет… а вы не заметили, запашок-то — от него!»), вонь действительно уменьшилась, так что последний вывод был принят единогласно. Профессора решено было вывести на чистую воду…

***

После занятий в выручай-комнате было целое «заседание» великолепной четверки в изрядно расширенном составе. Продвинутые русские, во-первых, нашли «выручай-комнату», а во-вторых, поставили неудобный и даже не так чтобы очень интересный, но… никуда не денешься, нужный вопрос. Так что примкнули к ним представители всех четырех факультетов, и не только первокурсники, причем «нейтралы» удивленно посматривали на нормально общающихся юных представителей «красных» и «зеленых». Какой-то четверокурсник-слизеринец даже попробовал было повоспитывать Софи…

— В морду дать — обидишься? — мягко поинтересовалась девушка.

Парень окинул взглядом мелкую хрупкую блондинку и фыркнул:

— Я девочек не бью…

— А я мальчиков бью. Особенно тех, кто говорит гадости про моего друга детства!

— Ну попробуй… — тот решил, что после пары девчачьих тычков попросту ее отшлепает.

— Не у всех на виду. После ужина за хижиной Хагрида.

— Ты что, меня на дуэль вызываешь, мелкая? — поразился тот.

— Много чести. Хочу просто надрать тебе задницу. Боишься?

Софи отвернулась от ржущего придурка, услышав, как Паньковы что-то вещают на публику.

— Вы чего от нас ждете — что мы будем такими же, как вы? — возмущался Юрка. — Мы уже кучу лет дружим, мы все из одной страны, мы учимся вместе с пяти лет!

— Как с пяти? — не выдержала девочка с Когтеврана.

Айрин зашептала что-то ей в ответ, делая брату знак, чтобы тот не прерывал мысль. Авось дойдет хоть до кого-нибудь.

— И вы серьезно думаете, что мы, оказавшись все вместе в чужой стране, в одной школе, но попав на разные факультеты, станем друг с другом враждовать? Попали бы вы в Россию, в другую школу… Даже если бы вы были с разных факультетов — вы бы с кем общались в первую очередь?

— А ведь правда, наверное, друг с другом было бы проще…

— Да я бы ни за что к слизню не подошел, хоть как! — возмущался Рон.

— Родничок зарос… — тихо прокомментировала Софи.

— И тщательно законопачен, — добавила Ирка.

— Ну и хрен с ним, — Юрка-Джордж повысил голос: — Все, желающие перегрызть друг дружке горло… плиз отсюда нафиг!

Внезапно стены комнаты пошли рябью, и через несколько секунд в ней не оказалось десятка человек, в том числе Рона Уизли, Кребба с Гойлом и еще нескольких человек с обоих факультетов-антагонистов. Драко, на удивление многим (и самому себе), остался. Поняв, что комната каким-то образом «слушается» Джорджа, все прониклись… И, наконец, можно было заняться делом, а именно — решить для себя тот самый вопрос.