Северус с удивлением наблюдал (с безопасного расстояния, конечно), как Темный Лорд сосредоточенно навешивает свою защиту на их дом…

«Ничего так накрутил, интересно будет разобраться», — думал он.

Эйлин с удивлением смотрела на сына, который ни в какую не желал контактировать с новым для него человеком, несмотря ни на какие уговоры, посулы и поощрения. А на ее прямой вопрос, почему он боится Тома Риддла, спокойно, но настороженно ответил:

— Скорее, опасаюсь и не хочу иметь с ним ничего общего. Кстати, мама, в отчимы он, надеюсь, не набивается?

Эйлин улыбнулась:

— Нет, сын. Это не тот человек. Он не создан для семьи.

— И он слишком опасен, — добавил сын неожиданно. — Правда, пока не для нас.

— Пока? Думаешь, он Непреложный обет обойти сможет?

— Этот? Этот что угодно обойдет, если захочет.

— Почему ты так считаешь?

— Просто чувствую, — пожал плечами сын. — И еще чувствую, что ты ему дорога, пока интересна, пока ты рискуешь не соглашаться с ним. Пока ведешь себя так, как ведешь.

— Северус…

— Да, мама?

— Я подумала, если хочешь, ты можешь пожить пару недель в маноре. Думаю, за это время он все же удалится по своим… делам.

— Отлично! А Аш будет в качестве связного — ворона не засекут.

В манор — одному? Да куда угодно, но от Темного Лорда подальше. Уж слишком явно тот в последние дни норовит пообщаться. А уж добраться наконец до той скрытой магией рода части библиотеки — просто великолепно!

Библиотека Чертогов, хоть и была прекрасной, все последнее время, увы, предоставляла информацию «исключительно по запросу». Осязаемо было лишь то, что прочитано, остальное было ровными корешками, и далеко не все поддавались, а когда удавалось достать книгу — это было только тем, что нужно. Да, это было невероятно удобно, экономило массу драгоценного времени, но… Северусу не хватало возможности просто провести рукой по корешкам незнакомых книг, прочитать неизвестные названия, выбирая то, на что отзовется внутри него самого тонкая струна предвкушения.

Старый дом отозвался теплом, несмотря на позднюю осень. Закрытая ритуалом на крови предков комната потайной библиотеки оказалась целой анфиладой — прекрасно сохранившейся, с удобной мебелью, а главное — со стенами, целиком заполоненными книгами. Там он и устроился, даже не заходя в свежеотреставрированные после ритуалов Самайна покои. Одиночество в роскошной библиотеке — сколько раз он об этом мечтал… Да всю свою прошлую жизнь.

Под внимательным присмотром Аша Северус наслаждался… один день и часть ночи, пока не начали закрываться глаза.

Наутро, перекусив взятым из дома, он устроился на месте, что облюбовал вчера, и продолжил чтение, опираясь на высокую боковину дивана и вытянув на нем ноги. Хорошо!

Едва стрелки старинных (о, еще механических, магловских!) ходиков миновали отметку в три часа пополудни, Северус ощутил в воздухе странную рябь, словно прошел поток тепла.

А потом зашуршало… Кто-то завозился в углу… и в том, что справа… и за дверью… Страшно не было, скорее, интересно. Тихое шлепанье нескольких пар маленьких босых подошв прозвучало совсем близко, и из ряби воздуха буквально соткались большеглазые ушастые создания, шепотом выдохнули «Хозяин!» и дружно склонили перед ним круглые лысоватые головенки.

Северус, насмотревшийся на домовиков Хогвартса и Малфой-манора, оторопел: по сравнению с ними эти были похожи на только что освобожденных узников концлагеря. Причем освобожденных путем умерщвления в газовой камере, судя по цвету кожи, шатанию на подгибающихся ножках, трясущимся ручкам и общей полупрозрачности.

— Что хозяин может сделать, чтобы привести вас в порядок? — спросил он, не успев даже толком подумать.

Еле слышный шепот ответил:

— Хозяин так добр… но это опасно для хозяина… прикоснуться к его магии…

Дрожащая полупрозрачная ручонка с тонкими пальчиками все же протянулась к нему, Северус коснулся и внезапно ощутил такую слабость, что едва не осел на пол — благо, кресло было рядом, и кто-то удачно скорректировал его падение.

Темнота… Тишина. Невозможно не то что пошевелиться — невозможно почувствовать собственное тело. Мягкое движение прохладного воздуха подарило судорожный вдох. Выдох. Вдох. Выдох…

Поток усиливается, и вот это уже прохладный ветерок, несущий то ли светлые блики, то ли светящиеся лепестки… Прохладный воздух обрисовывает контуры его тела, и отчего-то начинают ныть рука и бок. Он выпрямился и потянулся, разминая мышцы, и едва не скатился с кресла. В темном воздухе вокруг него бледно светилось семь пар глаз. Едва не шарахнув по ним своей фирменной убойной Сектусемпрой, Северус успел понять, кто это, и остановить движение, переведя его в обычный светящийся шар. Однако вышел не шар, а целая люстра.

Он огляделся и чуть не расхохотался. Семеро домовиков могли составить конкуренцию любому комику: щурясь от ярчайшего света, они пытались одновременно таращиться на своего хозяина, при этом корча такие мордочки, на которых смешивались удивление и восторг с испугом и недовольством от яркого освещения — Бурвиль, Аткинсон и Де Фюнес отдыхают…

Эйлин уронила голову на руки. Визиты Тома ее изматывали: трудно было держать в узде собственные страхи, усиливающиеся, когда она думала о сыне. К счастью, Эбби всегда удавалось вовремя упрятывать к отцу и няне (собственно, там она теперь и жила): Темный Лорд, однажды поинтересовавшись соседями и узнав, что они входят в круг близких Эйлин, больше вопросов о них не задавал. Да, он вел себя практически образцово, но опасения Северуса по его поводу не позволяли матери расслабиться. Помогал Алан, появлявшийся через некоторое время после отбытия Лорда — с восстанавливающим и с амулетами защиты сознания, которые после визитов приходилось частенько менять. Так было и в этот раз.

Они пили чай в небольшой гостиной, когда неожиданно явился Том.

— Книгу оставил, — улыбнулся он половиной лица так, что стало жутко.

И… Алан, мягкий, добрый Алан, взял Темного Лорда под локоток и вышел с ним… Эйлин замерла и похолодела. Спасти, защитить Далтона можно было лишь одним способом — введя его в семью. Женщина собралась с духом и вышла за ними.

Темный лорд был удивлен. Он мог бы одним движением руки оставить от этого мужчины мокрое место, но… Во-первых, тот об этом знал. Но сделал то, что сделал. А во-вторых, несмотря ни на что, не хотелось портить палисадник Эйлин, тут много интересного росло. В-третьих, Том кое-что узнал. И, хоть ему это знание не понравилось, принял к сведению и почувствовал что-то вроде уважения — и к этому мужчине, и к мисс Принц. Оказывается, его все же с трудом выносят здесь — надо же, как хорошо умеет держаться эта женщина, которую, оказывается, так выматывает его визит, что после него она на ногах не стоит. Конечно, если верить этому… Но в мыслях невозможно солгать. Не ему.

Когда Эйлин появилась на крыльце, он заметил, как его визави инстинктивно попытался загородить ее своим плечом, но она…

— Лорд Гонт, я бы хотела познакомить вас с моим будущим мужем…

По реакции Далтона Том прекрасно понял, что к чему, и ему… стало смешно и грустно. Поднявшейся было злости вдруг оказалось недостаточно, чтобы захлестнуть его: волна взметнулась, но он оказался над ней. Или так сработал обет? Или все же он правильно сделал, убрав в первый крестраж изрядную часть злобы, ожесточения и пафоса (без них ему стало много легче быть «идеальным старостой», да и жизнь в целом стала как-то поприятнее).

— Я вас понял, — ответил Том, слегка наклонив голову. — Мистер Далтон, поздравляю. Вы действительно достойны этой удивительной женщины. Мисс Принц, мои поздравления.

Он посмотрел на удивленные лица и… убрал щиты — ненадолго, всего на минуту, невероятно длинную минуту, когда они смотрели друг другу в глаза. А потом развернулся и хотел было аппарировать, как женщина вдруг дотронулась до его рукава:

— Том… Приходи еще. Если, конечно, хочешь.