Эту книгу я посвящаю своей Мамуле. Спасибо, Мамочка, что Ты есть! Что Ты всегда со мной, поддерживаешь меня и даришь свою любовь! Спасибо, без Тебя не было бы этой книги, не было бы этой планеты, не было бы меня! Я очень Тебя люблю!

Предисловие

Жизнь, как река, то бежит, подгоняемая течением, то петляет ручьём меж холмов и деревьев, то летит вниз водопадом, не задумываясь о своих брызгах – последствиях беспечности. Она движется вперёд, ломая преграды, стачивая скалы, несмотря на высушивающие невзгоды, острые камни повседневности и льдины одиночества. Надо только дать жизни волю, поднять тяжёлую дамбу сомнений и выпустить её. Тогда жизнь, не взирая ни на что, летит, окрылённая свободой, находит соседнее русло и плывёт с ним рядом, чтобы в конечном итоге слиться воедино и образовать новую, сильную реку.

Божественная ссора

Последние отблески солнца ласкали мраморную площадь перед белоснежным дворцом Бога Света. Цветы, росшие у его подножия, уже закрылись, предчувствуя ночь. Дворец, воздвигнутый на облаках, летел по небу, скрывшись воздушной белизной от жителей планеты, простиравшейся под ним. Внизу была Анвирия – одна из нескольких населённых планет Двусолнечной Системы, само название которой говорит о наличии в ней двух небесных светил. Причудливой восьмёркой были изогнуты орбиты планет между двумя солнцами, вечно спорившими друг с другом за первенство и радостные улыбки на лицах людей.

Тихо скользил по мрамору ветер, копируя медленные движения богов, танцевавших здесь когда-то. Но боги покинули небеса над Анвирией много лет назад: люди приручили драконов и стали свободно бороздить небеса, хотя раньше это было дозволено лишь ангелам. Люди разыскивали богов, беседовали с ними, советовались. Те помогали смертным, выполняли их просьбы, ведь когда тебя просит кто-то, кто рядом, тебе исполнить это легче, чем когда ты вслушиваешься в хор голосов в храме.

Но однажды боги заметили, что люди начинают жить, словно бессмертные. Небожителям стало сложно справляться со своими обязанностями и они запретили людям посещать их небесные жилища.

Оскорблённые жители Анвирии взбунтовались и стали уличать богов в малейшей провинности. Будь то пожар или наводнение – люди тут же взмывали в воздух, и на божьи крепости совершались налёты. Различия между богом и смертным исчезли, люди перестали бояться гнева владык и более не вымаливали помощи, а откровенно требовали.

Боги не могли уничтожить своих подопечных. Ведь даже Бог Смерти, невзирая на оскорблённые чувства, должен исправно выполнять свою работу, не основываясь на личной обиде. Поэтому, во избежание войны между людьми и богами, исход которой был предрешён, небожители решили переселиться на далёкую мёртвую планету Эритею.

Кленея, Богиня Земли, наполнила сухую почву планеты плодородием, и вскоре в небо устремились деревья и сочная, зелёная трава. Бог-Скульптор Мерион воздвиг своим друзьям новые дома, украсил планету статуями и памятниками, фонтанами и храмами. С далёкой Эритеи управлять всей Двусолнечной Системой было куда проще.

Не все боги смирились с расставанием с подопечными. Многие возвращались на Анвирию, но встречали лишь гнев и обиду за то, что покинули небеса. Пока одни боги в ужасе бегали от злобных смертных, другие мотали себе на ус, и мало кто теперь спускается к людям. Изредка прилетала Богиня Любви Афенилла, чтобы поздравить влюблённых, но более никого не видели люди, если только на фресках в храмах.

Пустовавший доселе дворец Бога Света, с которым уже попрощалось солнце, сегодня принимал гостей. Внутри дворца громко играла музыка, феерия цветных одежд гостей-богов отражалась в длинных окнах. Тсэй, Бог Света, решил устроить наполненный воспоминаниями праздник для недавно вернувшейся из долгих странствий подруги.

Бог Света выскользнул на мраморную площадь, надеясь насладиться видами пролетающей внизу планеты. Его лик освещал всё вокруг словно маленькое солнце. Бог облокотился на заграждение у обрыва и ласково посмотрел на Анвирию. Ветер, слегка коснувшись длинных волос его, слетел вниз, к лесу, и зашуршал там зелёной листвой, сигналя, что до земли он достал. Там же ветер, разгоняясь в вечном соревновании самого с собой, напугал зайца, пошумев кустами, и пустился по течению ручья между камней.

С праздника сбежал ещё один бог, точнее – Богиня Приключений. Тихо приоткрыв дверь, она очутилась на прохладной площади и без труда различила среди скульптур светящуюся золотом фигуру Тсэя, похожую на создание из мрамора.

Узура-Каири, как прозвали богиню в народе, и была той самой виновницей празднества. Девушка, делая вид, что утомилась в обществе богов, неспешно направилась к юноше, шурша салатовым платьем.

Тсэй повернулся к ней.

– Там так душно… – ответила на его удивлённый взгляд цвета утренней зари девушка. Глаза Бога Света завораживали Богиню Приключений вот уже тысячи лет. Очи его были удивительны: золотые зрачки, по два в каждом глазу, олицетворяли два солнца Двусолнечной Системы. Они могли согреть, ослепить и даже испепелить, но сейчас это были просто глаза доброго друга.

Узура улыбнулась и засветилась рыжим светом. Тсэй тотчас же вспомнил, как они когда-то гуляли вдоль реки на Эритее и он сравнивал яркое свечение богини с сиянием солнц.

– Принести тебе что-нибудь попить? Или хочешь амброзии? – учтиво поинтересовался Тсэй.

Узура отрицательно покачала головой и откинула назад рыжие волосы, собранные в два аккуратных хвостика.

– Как давно мы не виделись. Будто бы вечность. – она подошла к нему и тоже облокотилась на заграждение. – Не узнаю эти места… Многое изменилось за время моего отсутствия?

– Не так, чтобы совсем измениться. Но на востоке Анвирии участились пожары. Торф горел каждый час, пришлось тушить.

– Ты тушил пожары? – недоверчиво и с брезгливостью посмотрела на собеседника богиня. – Люди что, сами не могли?

– С такими бы не справились. – покачал головой Тсэй. – Даже я с трудом его унял, умудрился и обжечься. – он посмотрел на свою ладонь. – А, ожог уже зажил…

Глаза Узуры-Каири расширились от ужаса, стоило ей только представить, как Тсэй страдает. Рыжий свет вокруг неё наполнился красноватым оттенком, угрожающе отразившемся в её глазах.

– Почему… Почему ты вечно лезешь в огонь? Постоянно спасаешь этих жалких людишек…

– Узура, что с тобой? – Тсэй осторожно взял её за руку, надеясь хоть немного образумить девушку.

– …будто бы они сами не в состоянии. Скулят, мечутся в поисках вечной жизни, быстрой смерти! Помнишь, как они умоляли тебя избавить город от анагонгрии, и ты сразился с ней, а потом смертные доказывали, что и сами справились бы с чудовищем! И про твой подвиг забыли! Они горазды только требовать и обвинять! Тсэй, почему они тебе так дороги?!

– Это мой долг. – спокойный тон Бога Света немного усмирил пыл Узуры и больно уколол её самолюбие. – Долг как бога. Ты тоже богиня и не имеешь права без вины осуждать людей в никчёмности. – его лицо, не то осуждающее, не то суровое расплылось в её глазах, наполнившихся слезами. – Неужели тебе их не жалко? Что они могут без богов? Они молятся нам, они верят в нас, хотя сами не уступают нам по силе, просто пока не поняли этого. И для нас же лучше оставить их в неведении. – его голос снова стал мягким, успокаивающим, и слёзы исчезли с её лица, так и не покатившись с румяных щёчек. Узура встретилась взглядом с Тсэем. Его глаза цвета заходящего солнца сожгли в ней мимолётную ненависть, наполняя колющим, будто слабые разряды тока, теплом. В эти божественные глаза она готова была смотреть вечность.

– Ты прав. – ответила Узура, когда бог отвёл взгляд. – До того, как мы с тобой стали близки, я считала их игрушками, не более. Но благодаря тебе люди стали частью меня. Я путешествовала по храмам, воздвигнутым в мою честь, и везде встречала восторженные, благодарные взгляды. Как смотрит ребёнок на свою маму – так смотрит человек на своего бога… – она робко улыбнулась, но уголки её пухлых губ тут же поползли вниз, не повинуясь ей. Глаза снова заблестели. – Но они отняли тебя у меня, Тсэй. Этого я им простить не могу. До сих пор тебе не безразличны их судьбы! Ты как и раньше жизнь за них отдать готов! Но ты не должен думать только о них, мне ли тебе об этом говорить? – она сжала его руку, не желая отпускать. – Мы – боги, эталон смертных. Но мы так же как и они радуемся, грустим, веселимся и, хоть явно не выказываем чувств, нам тоже бывает больно. Божественный долг не должен вытеснять счастье жизни. А счастье заключается в нас самих. – она глубоко вдохнула, подготавливаясь к тому, от чего бежала многие годы. Теперь Узура решила спросить его напрямую, ведь он – её возлюбленный и не сделает ей больно. – Тсэй, меня преследует один и тот же вопрос вот уже несколько лет. Прошу, утоли мой интерес! Мы были так близки когда-то, но старые чувства сменились новыми увлечениями, мы потерялись в мирах жизни. Каждый день, отведённый мне мною же, я спрашивала себя, зачем я ушла отсюда скитаться по мирам… Но больше мне некуда бежать. От себя не убежишь. Просто ответь. Ты меня любишь?