Несколько дней я слушал и думал. Я механически выполнял какую-то работу и внимательно слушал разговоры окружающих. Вечером я прислушивался к разговорам воспитанников, благо, что мы жили все вместе в одном помещении. Те, кто попадал к Грозе Малолеток уже не могли возвращаться домой после работы. Домой – означало в пещеру своего рода. Впрочем, меня это не огорчало. Я был найденыш. Как мне рассказали, меня нашли в одной из штолен, когда я безостановочно плакал. Как я там оказался – осталось тайной. Поэтому, меня просто «приписали» к роду тех гномов, которые меня нашли. Так что, и дома, по сути, у меня не было.

Целый месяц я прислушивался и думал. Но как-будто все сговорились! Больше ни одного упоминания о Подземелье Заключенный, а тем более о Кристаллическом Подземелье Заключенных. И я решил действовать – одновременно подру-бить два сталактита, как говорят у нас, у гномов. Я решил пробраться к Залу Большого Совета. Это даст мне возможность услышать важную информацию и попасть в Подземелье Заключенных.

Каждый гном с малых лет знал, что самое тяжкое преступление – это подслушать решение Совета. Второе тяжкое преступление – стать проклятым мастером. Но в зал Проклятых Мастеров я еще не мог попасть. Он был запечатан и открывался только один раз в год для гномов, достигших совершеннолетия.»

Наступила тишина.

– И это всё? – спросила самая нетерпеливая из нас, Ильдико.

– Нет, не всё, – ответила Лотта. – Дневник Корнелиуса состоит из трех частей. Он первым в Нашем Мире сообразил, что хрусталики можно использовать для хранения информации. В тайнике мы нашли три хрусталика. Но прежде, чем вы услышите продолжение дневника, вы должны будете принести Большую Присягу. Церемония состоится вечером в Совете Мудрейших. Возвращаемся.

И Лотта первая шагнула в открывшийся Портал.

Мы вынырнули из Портала в Зале Совета Мудрейших и успели только переглянуться. Но сколько вопросов и ответов было в наших взглядах!

– Портал может менять входы и выходы!?

– Большая Присяга!!! Её дают лишь те, кто должен покинуть на длительное время Наш Мир. Значит????

– Мы сделаем это!

Впрочем, что именно мы должны сделать мы еще не знали.

Зал Совета был заполнен. И были здесь не только Мудрейшие. Светился Большой Светоносный Экран, а это означало, что все происходящее в Зале увидят все жители Нашего Мира.

– Невероятно! – успела прошептать Ильдико, а я подумал: «Что же там дальше, в дневнике?». Больше я ничего не успел подумать, потому что засветилась южная стена Зала и мы увидели Большой Светящийся Кристалл, который заговорил. Ощущение было таким, будто зазвучал исполинский колокол. Звуки перерастали в слова, слова снова превращались в звуки.

– БУММ (удар колокола, звук нарастает) – Я Крист, разумный. (звук затухает) – БУММ (удар колокола, звук нарастает) – Я впервые обращаюсь (звук затухает)… – БУММ (удар колокола, звук нарастает) – к жителям Нашего Мира (звук затухает).

Крист продолжал говорить и вот что мы все услышали. Новая опасность нависла над нашей планетой. Но эту опасность можно преодолеть, если тройка добровольцев, знающих историю планеты-сестры Нашего Мира, смогут проникнуть через временные Порталы и уничтожить опасность в момент ее зарождения.

БУММ – Кто решится на это? – спросил Крист.

– Мы! – вперед шагнули ВСЕ тройки Горячей Роты.

– Спокойнее.– Лотта подняла руку. – Мы не сомневались, что вы ВСЕ пойдете вперед. Но реально готова идти на Землю только одна тройка: Ильдико, Рея, Мавка.

Мы знали это изначально, так что даже с места не тронулись, когда всех попросили шагнуть назад. Мы остались стоять посреди огромного Зала, а Крист – разумный кристалл – поросил нас вслед за ним повторить слова Большой Присяги.

Странное ощущение! Слова оживали и входили в нас. Они срастались с нашими телами, мыслями, чувствами. И мы совершенно точно знали, что НИКАКАЯ СИЛА не сможет заставить нас нарушить Большую Присягу.

А потом зазвучала песня. Лотта, подняв руки запела. И это была удивительная песня. И мы поняли, что Первая Мудрейшая повторяет песню Лоттаниэль, песню инициации войны. И мы стали воинами!

А когда церемония закончилась, мы получили право пользоваться Порталом Мудрейших и уже без всякого сопровождения вернулись в Зал Проклятых Мастеров, чтобы узнать, что случилось с гномом Корнелиусом дальше.

На каменном возвышении уже лежал другой хрусталик. Он тоже был сиреневым, но не с фиолетовыми, а с розовыми переливами.

Снова раздался тихий свист, а затем зазвучали два голоса – Корнелиуса и … Сима.

– Они переводили дневник параллельно! – первой поняла Ильдико.

– Поэтому и успели перевести всё за такой короткий срок, – добавил я.

– Давайте послушаем. – подытожила Рея. И мы стали слушать.

«О времени заседания Совета нас гномов всегда уведомляли заранее. Это делалось для того, чтобы никто не подходил к Залу Большого Совета в это время. Охрану, конечно же, выставляли. Все коридоры – подходы к Залу – патрулировали опытные гномы-солдаты. По счастью, как-то года два назад я немного последил за этими патрулями. Да, они выполняли свой долг очень ответственно. Но я заметил, что НИКТО НЕ СМОТРЕЛ наверх!! Никому и в голову не могло прийти, что можно пробраться к Залу Большого Совета поверх голов патрульных, под сводами галлереи.

Приспособление для лазания я изобрел уже давно. Любой гном мог остановить малолетку, если тот шлялся без дел по галлереям. Но никто не смотрел наверх! И я, ускользнув от надзора воспитателей, мог лазить, где вздумается и сколько вздумается при помощи моего приспособления.

Чтобы добраться до Зала мне понадобилось около часа. Я осторожно заглянул в оконце, которое выдолбил за месяц, работая по ночам.

– Маленькое оконце, ведущее в КПЗ, – подумал я и усмехнулся.

Заглянув в оконце, я увидел трон, на котором сидел Повелитель Гномьего Кряжа. Он был в рабочей одежде, но уважая законы, надел корону и синюю мантию.

– Так, этот вопрос можно считать решенным, – услышал я голос Повелителя.»

«– Опоздал! – подумал я и чуть не свалился вниз.

– Теперь перейдём к решению вопроса, который каждый раз мы решить не можем: Что делать с проклятым мастером?

– Уф-ф! – с облегчением вздохнул я. – Это я точно попал. Послушаем.

– Гортензий раскаялся? – спросил самый старый гном в зале. Я видел только его седые космы и сгорбленную спину.

– Нет, – ответил Повелитель. – Гортензий продолжает настаивать на своей исключительности и утверждает, что вскоре Наш Мир погибнет. Он не раскаился. Он обезумел!

– Он не обезумел! Он просто не изменился.

Старый гном поднялся со своего места.

– В молодости мы дружили и вместе пытались познать окружающий нас мир. Мы нашли тот нефритовый пласт, из которого отец Гортензия сделал Первую Проклятую Вещь!

– Вот это да! – подумал я. – Отец Гортензия – проклятый мастер!

– Только стены магического кристалла КПЗ удерживают сейчас Гортензия. Как только он получит свободу, хотя бы небольшую, он станет Повелителем!

Наступила тишина. Я был потрясен не меньше. И тут я свалился. Шум от моего падения услышали все. И не успел я моргнуть, как меня связали и толкнули в Зал.

– Откуда ты взялся? – Повелитель смотрел на меня сурово. А старый гном сказал:

– Как говорится, нефритовые прожилки вегда рядом с основной жилой. Но я не пойму, откуда ты узнал, что ты сын Гортензия?

– Сын!!! Я!!!

– Кажется, мы сами того не желая, выдали ему все наши тайны. В КПЗ его! – рапорядился Повелитель. – Пора отцу встретиться с сыном.

Так я попал в КПЗ.»

Второй хрусталик словно потух и мы поняли, что услышали вторую часть дневника Корнелиуса.

– А что же было дальше? – спросила Рея.

– А вот это мы узнаем завтра, – ответила Лотта, – Мава заканчивает перевод.