В отделе по урегулированию межрассовых конфликтов, занимавшем западное крыло девятого этажа, царило небывалое оживление. Тут всегда был редкостный дурдом, но сегодня он казался особенно шебутным, словно ожидалось прибытие очередной важной шишки. Пройдя мимо комнаты отдыха, куда обычно все стекались ближе к обеду, Джесси притормозил и, поразмыслив, сделал шаг назад, чтобы убедиться, что толпа подростков ему не померещилась.

Чуда не случилось! Разношерстное, весело гомонящее стадо и не думало пропадать. Джесси пересчитал подростков, вспомнил, какой сегодня день, провел параллели и, чертыхнувшись, на всех парах ломанулся к Шефу. Увидев его в дверях, Элла вскочила со своего места и постаралась перекрыть вход в кабинет начальника своей внушительной грудью четвертого размера. Джесси оценил глубокое декольте и выглядывающие из-под белой полупрозрачной блузы черные кружева и посмотрел эльфийке в глаза, недовольно дернув лисьими ушами. Элла жалобно вздохнула, словно вот-вот готовилась заплакать, но в сторону не отошла, видимо, решив пасть смертью храбрых в этой неравной битве.

— С дороги, — мрачно процедил Джесси.

— Он занят!

— Разумеется, — ласково согласился Джесси, прищурившись. Хвост-предатель, выдавая настроение хозяина, метался рыжей молнией и хлестал по ногам. — Он же один пашет за весь департамент! Так сказать — поднимает его с колен! Кто как не он! Твой обожаемый шеф еще мозоль не натер себе от такого ударного темпа?

— Он даже в выходные был здесь! Работал! — возмутилась за начальника Элла, гневно хлопнув на Джесси своими длиннющими ресницами.

— И как имя у его очередной работы?

От вопроса Джесси она расстроено засопела.

— Он велел его не беспокоить! — умоляюще пролепетала Элла, вскинув на него свои синюшные глазищи. — Хотя бы до девяти. Пожалуйста?

— Родная, к девяти его похмелье не пройдет, поэтому можешь вернуться за стол к своему пасьянсу и не мешать взрослым дядям ругаться, — в голосе Джесси плескалось столько яда, что у Эллы задрожали губы от обиды, а кончики длинных ушей покраснели. Джесси давно подметил эту странность эльфийки. И ведь она не первый день его знает, а все равно ведется, как сопливая девчонка.

Отодвинув Эллу в сторону, он шагнул к двери кабинета, украшенной позолоченной табличкой, и без стука вошел. До открывания двери с ноги он не настолько обнаглел и не достаточно разозлен.

Шеф полулежал за столом и страдал. Судя по початой бутылке виски — страдал давно и со вкусом и домой спать не ходил. На хлопок двери он вскинул голову, сфокусировав взгляд на Джесси, и обреченно застонал. Видок у Шефа оказался помятый, но, учитывая стопками валяющиеся папки с документами, ночь он и впрямь провел плодотворно. А то, что под столом прятался забытый в спешке ядовито-розовый бюстгальтер, так у каждого свои представления о пятнадцатиминутных перерывах, положенных по закону.

Не обратив внимания на совсем не радужное приветствие, Джесси подошел к столу и бесцеремонно уселся в кресло, назло скрипнув металлическими ножками по паркету. Шеф покосился на него и на всякий случай попытался претвориться мертвым, но, получив пинок в голень, подпрыгнул и зло зашипел.

— Ну? — требовательно рявкнул Шеф. — Чего тебе, ирод?

— Какого хрена?!

Гневным воплем Джесси Шеф не впечатлился — за десять лет и не такое видел — лишь поморщился и потер пальцами виски. Джесси злорадно улыбнулся, припоминая случай недельной давности, когда Шеф точно так же рискнул отправить его на задание, не обращая внимания на то, что Джесси уже как два дня не спал и бегал по крышам, выслеживая цель.

— Знаешь, после ваших бумажек, которые вы, дебилы, зовете отчетами, мне всегда кажется, что я начинаю деградировать, поэтому уточни.

— Я про то стадо подростков в нашей комнате отдыха. Помнится, ты собирался взять одного практиканта, — понимая, что после ударной ночи Шеф может не понять, Джесси продемонстрировал палец. Средний. — Одного!

Шеф пару раз моргнул, пристально изучая подсунутую под нос часть тела и, наконец, осторожно уточнил:

— А их сколько?

— Десять!

— Подумаешь, ошибся на нолик! Стоит из-за этого так орать?

— Я тебе сейчас голову оторву, — пообещал Джесси, холодно глядя на Шефа. — И две трети твоих сотрудников мне в этом помогут, а оставшаяся треть — сбегает за попкорном!

На мгновение в кабинете воцарилась тишина.

— Ты чего такой злющий с самого утра?! — недоуменно вскинул брови Шеф. Достав из ящика стола второй стакан, он небрежно плеснул в него виски на дно и пододвинул к Джесси. — Кто тебе на хвост успел наступить?

Повертев бокал в руках, Джесси машинально сделал глоток и поморщился от горечи, растекшейся по языку.

— Никто, я с рождения такой.

— Аста так и не вернулся? — проницательно спросил Шеф. — Рано или поздно вам придется поговорить. Ты хоть звонил ему?

И не раз!

Если бы этот паршивец брал трубку, то спать было бы гораздо спокойнее. Хорошо еще, хоть он с отцом и Кейси общался, от них Джесси знал, что поселился Аста у друга, питается больше одного раза в сутки и вообще вроде как живой. По остальным пунктам Джесси убеждал себя, что Аста уже взрослый мальчик, который может принимать самостоятельные решения. Хочется ему собрать свои шмотки в узелок и упиздовать в закат из родного дома — да кто ж против, пусть валит. Джесси даже будет настолько любезен, что укажет направление. И не надо было прикрываться этими ванильными «люблю» и прочей дребеденью. И целоваться тоже не стоило лезть. Естественно, Джесси возмутился. Очень громко и очень нецензурно.

Интересно, а какой реакции Аста вообще ждал, засовывая свой язык ему в рот?!

Джесси гневно фыркнул, выражая свое отношение к сложившейся ситуации. Лисьи уши, вторя эмоциями хозяина, нервно дернулись, а затем поникли. Залпом допив виски, он со стуком поставил стакан и хмуро посмотрел на Шефа.

— Не увиливай от темы, — не дал себя сбить с толку Джесси. — Чего мы будем делать с этой толпой?!

— Знаешь, ты мог бы…

— Стоп, я понял, куда ты клонишь, старый маразматик, — прервал Джесси Шефа. — Сократим время нашего торга: я возьму двоих. С остальными делай что хочешь. Можешь их к уборщице приписать — хоть какая-то польза будет.

«Старого маразматика» Шеф проглотил, взглядом пообещав припомнить это при первой же удобной возможности.

— Хорошо. Двоих и Асту, — внес коррективы Шеф. Джесси прекрасно знал этот его непреклонный тон, спорить было бесполезно, проще сразу согласиться и сберечь собственные нервы. Но поныть все же стоило, исключительно чтобы Шеф не расслаблялся.

— За что ты меня так наказываешь? — обреченно застонал Джесси, в театральном жесте заламывая руки и возводя глаза к потолку в поисках ответов. — Да, я скучаю по нему, но не до такой же степени! Ты знаешь, что он невыносим в плане работы! Скажи, ты пойдешь со мной прятать труп?!

— Сам виноват, что воспитал его таким, — отмахнулся от него Шеф, оставшись совершенно равнодушным к разворачивающемуся прямо под носом спектаклю, и вновь плеснул себе виски в стакан. — А я тебя предупреждал!

— Брехня! — Джесси даже подпрыгнул на месте от такого наглого вранья, разом прекратив кривляться. — Ты же больше всех и орал, чтобы я не кричал на ребенка, а стоило его поставить в угол — начинал мне зачитывать выдержки дел о жестоком обращении с детьми и что потом из них может вырасти!

— Ладно, один-один, — сдался Шеф, демонстративно вскидывая ладони вверх. — Бери дело и вали к своим студентам. И чтобы я тебя до вечера не слышал. Желательно — до вечера пятницы.

— Что там? — заинтересовался Джесси и раскрыл ярко-фиолетовую папку, протянутую Шефом.

— Умер граф Эрон Харланд — вампир, бизнесмен и не последняя шишка в своем гнезде. В убийстве подозревают Лорен — его жену, уже семнадцатую, если считать только официальные браки.

Джесси перелистнул несколько страниц, густо испещренных мелким шрифтом. Текст читать было скучно, этим можно заняться, пока добираешься до дома покойного, поэтому он остановился на картинках, прилагаемых к делу. В графе Харланде — несмотря на его богатство и ту загадочность, которую так воспевали журналисты — не было ничего от образа Дракулы. Лысеющий и с округлым животиком, он был похож на эдакого колобка на тонких кривоватых ножках. Положение не спасали ни дорогой костюм, ни игольчатые снежно-белые клыки. На фоне своей жены он казался этаким престарелым гномиком. Теперь уже мертвым.