— Признавайся, извращенец, у тебя ведь здесь тоже целая коллекция пробок.

У Мина от этого шепота перед глазами фейерверки взрываются, он сглатывает гулко и пытается сфокусировать взгляд на Паке. Но ничего не выходит. Потому что Юнги сейчас чувствует себя оголенным проводом, который искрится и всем своим нутром тянется к Чимину. Поэтому Мин лишь кивает и дарит Паку сладкий, тягучий, как патока, поцелуй. Цепляется языком за один неровный зуб Чимина и задерживается на нем чуть дольше, лижет. Чимина от этого выгибает, он стонет и пытается всем телом слиться с Юнги.

Мин думает все же, что его муж насчет пробки шутит, поэтому продолжает прокладывать дорожку поцелуев к его пупку. Медленно обводит его языком, но Чимин шипит, и Юнги поднимает на него взгляд, замечая недовольное лицо. Он вопросительно изгибает брови, а Чимин выстанывает лишь:

– П-пробка. Мин Юнги, я хочу с пробкой.

Чимин кивает, будто подтверждая, что мужчина не ослышался. Что Мин Юнги резко не словил галлюцинации. Его муж действительно просит засунуть в него анальную пробку. Пробку из коллекции Юнги, которую он собирает уже очень давно. Мин, вообще-то, замечательный человек. Но тот еще извращенец, просто фантазии свои еще никому не раскрывал. А тут Чимин просит сам. И Юнги просто не имеет право ему отказывать.

Поэтому Мин ухмыляется собственным мыслям.

– Хорошо, подожди, я сейчас приду.

Сними штаны с нижним бельем и не вздумай трогать себя. Ты слышишь, Чимин?

– Да.

– А если подумать?

– Да, мой господин.

Юнги довольно улыбается, замечая, как его муж облизывается и в его глазах плещется озорство. Ему такие игры по душе. Мин отходит к холодильнику, чтобы достать маленькую баночку из-под крема, и на его губах расцветает какая-то дьявольская улыбка. Он ставит баночку на постель возле Чимина и приказывает не трогать, Пак лишь кивает послушно.

Юнги вновь отходит уже к шкафу и роется там, матерится и все же достает маленький серебряный чемоданчик. Чимин наблюдает, практически захлебываясь любопытством, но Мин закрывает все своей спиной и не позволяет разглядеть хоть что-то. Пак скулит и ужасно хочет до себя дотронуться, потому что такие игры заводят, потому что Чимин, видимо, тоже извращенец.

Юнги убирает чемоданчик в шкаф, пряча пробку в руках, и садится на кровать. Кончиками свободной руки он ведет от щиколотки до внутренней стороны бедра, наслаждаясь мягкостью чужой кожи. Чимин выдыхает сквозь зубы.

– Встань на колени и прогнись в спине, – командует Юнги, его голос чуть хрипит от возбуждения.

У Пака от этого голоса мурашки волной по всему телу, и он жмурится, когда поворачивается к Мину спиной и выгибается, опираясь на локти. Ему так стыдно. Стыдно даже не от того, что Юнги смотрит на него, откровенно наслаждаясь видом, а от того, что он от этого взгляда уже готов кончить. Поэтому Чимин утыкается лицом в подушку и протяжно стонет.

Юнги открывает баночку из-под крема, и дьявольская улыбка вновь застывает на его губах. Он зачерпывает содержимое двумя пальцами и вдыхает запах, довольно жмурясь.

– Хочешь попробовать то, чем я тебя смажу?

Чимин от удивления отрывает голову от подушки и оборачивается на Мина, но тот качает головой и просит глаза закрыть.

– Да, мой господин.

Юнги от этих игр верещать готов, потому что покладистый Чимин – его самая больная фантазия. Мин тянет пальцы сначала к носу Пака, позволяя вдохнуть сладковатый аромат.

– Пахнет… Хм, бананом? – спрашивает Чимин.

– Правильно, крошка. А теперь попробуй.

Юнги размазывает смазку по пухлым, влажным губам, и Пак облизывает их. Пошло, несколько раз даже чавкает.

– На вкус тоже… Господи. Банан? Юнги, это что? Это смазка из настоящего банана?

Чимин распахивает глаза и смотрит на Мина, а тот лишь улыбается и легонько шлепает Пака по правой ягодице.

– А теперь подумай, что ты сказал не так, – шепчет Юнги, наклоняясь к самому уху мужа.

– Мой господин, что это?

– Не люблю химию. Люблю органические смазки, сделанные собственными руками.

Помните, Чимин был готов кончить только от взгляда Юнги? Теперь он готов кончить только от фразы «люблю органические смазки».

Мин зачерпывает еще банановой смазки, и та скатывается по пальцам прямо на постельное белье. Юнги чуть сползает на коленях вниз и склоняется над аппетитной задницей Чимина. Тот выгибается, оттопыривая ее еще больше, и у Мина срывает тормоза. Он несколько раз проводит языком прямо возле анальной дырочки, от чего у Чимина по ногам проходит дрожь. Юнги лижет колечко мышц и вскоре проводит по нему пальцами, оставляя приличное количество смазки. Она начинает стекать вниз, но Мин ловит ее языком и проталкивает в дырочку. Чимин стонет куда-то в подушку. Юнги трахает его языком, лижет и откровенно кайфует от этого.

Он вновь зачерпывает немного смазки и, не убирая языка, проталкивает первый палец наполовину. У Чимина на несколько секунд разъезжаются ноги от наслаждения. Юнги ловит его рукой с пробкой за бедро и возвращает в позицию. Первый палец проходит уже полностью, и Мин пихает второй, слыша, как Пак недовольно шипит, но слезть не пытается, а, наоборот, насаживается до конца и стонет. Слишком громко и высоко. Юнги боится, что эта пытка для Чимина скоро превратится в пытку и для него, поэтому разжимает ладонь и смотрит на пробку, довольно улыбаясь. Его мужу понравится. Уж он постарается.

Юнги отстраняется, наблюдая за пальцами, которые исчезают в узком колечке мышц. Решает, что уже достаточно и вытаскивает, слыша характерный хлюпающий звук. Чимин покраснел от него, Юнги просто уверен. Мин еще раз смотрит на бронзовую пробку в своей руке и подносит ее к раскрасневшейся дырочке.

– Юнги, – доносится до него недовольный голос, – Юнги, мать твою, прекрати стонать.

Мин непонимающе закрывает глаза и тут же распахивает их. Он резко садится и смотрит по сторонам. Чимин сидит на кровати, одетый в футболку и шорты, и недовольно щурит глаза.

Блядский сон.

– Ты так стонал, что я сначала решил, что тебя кто-то режет. Ну, там, во сне. А потом ты начал стонать мое имя… И, ну… Какого хуя, Юнги? Тебе снится секс со мной?

– А я сны что ль свои контролировать могу? И это был не секс, а лишь сладкая прелюдия. Ты был в восторге и называл меня «мой господин».

Чимин несколько раз моргает, а потом ржет, как ненормальный. Хватается за живот и очень некрасиво хрюкает. Юнги дуется, как ребенок, и толкает Пака с кровати. Тот валится на пол, но ржать не перестает.

– Я тебя сейчас выгоню из номера.

– Не выгонишь, ты ж кипятком писаешься от того, что я рядом сплю.

– Ты сам вчера опять ко мне пришел.

– А я не виноват, что Хосок с Миной используют мою квартиру, как поле боя.

– Шел бы к Тэхёну.

– На траходром? Добровольно? Никогда.

– Ну, не вечно же они трахаются, – Юнги разводит руками.

Чимин склоняет голову набок, напоминая котенка, и улыбается, как-то слишком приторно.

– Вечно?

И Чимин кивает.

– Тогда шел бы к Джину.

– У него там Намджун страдает, что его чувства не принимают.

– А тут я страдаю! Мои чувства тоже не принимают!

– Очень тебя жаль.

Чимин хихикает и встает на ноги, потому что работа не ждет. Нос уже не напоминает баклажан, поэтому жить можно.

– Эй, муж.

– Я тебе не муж, – шикает Пак.

– Не хочешь обсудить вчерашний поцелуй?

– Ну, было приятно. Повторим как-нибудь, – смеется Пак.

Юнги лишь рычит сквозь зубы и падает лицом в подушку, но вспоминает как во сне в нее утыкался Чимин, и краснеет, чувствуя, как его накрывает возбуждение. Он лишь вздыхает тяжко и наблюдает, как Пак исчезает за дверью ванной комнаты. А потом закрывает глаза и пытается выкинуть проклятый сон из головы.

Юнги, кажется, уже с ума сходит от того, как сильно хочет этого парня. А Чимин начинает раздражать своим упрямством, и Мин уже давно бы плюнул на все, не будь он так сильно влюблен. Да и азарт делает свое дело. Юнги никогда не проигрывает, особенно тому, кто уже медленно сдается, хоть и пытается всеми силами это отрицать.