— Я должен был посмотреть на причину своих мокрых штанов по ночам.

— И женить на себе, да? — съязвил Джун, прислушиваясь к тишине за дверью. — Успокоился.

— И не надейся, это он кислородом запасается для следующей гневной тирады. Но я не против, мне нравится слушать его голос.

— Пак Чимин, мы можем вечно слушать твои причитания. Юнги вообще тут растекается от твоего писка, — хохотнул Намджун, получая подзатыльник. — Но мы идем на кухню пить чай, а ты можешь присоединиться к нам попозже, если хочешь разобраться в ситуации.

— Я хочу развода! — послышалось с обратной стороны.

— А он тебя не хочет, — крикнул Мин и поплелся за другом на кухню. — Я все еще пью черный кофе.

— Без молока и сахара. Чимин тоже, — усмехнулся Ким.

В итоге Пак вышел через пятнадцать минут, злой и обиженный на весь мир. Кольца на безымянном пальце не наблюдалось, на что Юнги только улыбнулся, а Намджун понимающе кивнул. Чимин же упорно делал вид, что кроме домохозяйки в доме никого не существует и вел разговор только с ней. После того, как Джун предложил начать разговор, Пак тяжело выдохнул и перевел взгляд на друга.

— Я буду говорить только в присутствии адвоката.

— Чимин, не веди себя так, будто тебе пятнадцать. Такое иногда случается. Люди по пьяни женятся, — Намджун пожимает плечами, притягивая к себе чашку с чаем.

— Если не хочешь, чтоб я откусил тебе язык, то лучше замолчи. Вообще ты во всем виноват! Я же говорил тебе, что не пью крепкий алкоголь, — шикает Пак, взмахивает рукой и опрокидывает на себя чашку с горячим кофе. — Черт!

— Ты такой неловкий. Это так мило, — смеется Юнги и тянет Чимина к раковине, чтобы охладить обожжённую руку.

— Айщ, отойди, чудовище.

— Чимин-а, будь мягче со своим супругом, — забавляется Намджун, наблюдая, как Пак брыкается.

— А еще у тебя все те же маленькие ладошки. Сейчас пущу сентиментальную слезу, — продолжает насмехаться Мин, удерживая чужие руки под холодной водой.

— Я тебе сейчас покажу, на что способны маленькие ладошки!

— Ой, будь уверен, ночью ты мне это уже показал.

Чимин расширяет глаза, и будь он котом, у него бы точно шерсть встала дыбом, но он лишь краснеет и бросает неловкий взгляд на домохозяйку, которая смущается и убегает к домофону, который так кстати заверещал.

— Господин Ким, тут некий Ким Сокджин, — раздается вскоре.

Кулак Пака замирает в нескольких сантиметрах от улыбающегося лица Юнги, и резко меняет направление в сторону коридора.

— Джи-и-ин. Открывайте скорее, это мой адвокат.

— Он не шутил, — смеется Намджун и идет вслед за другом.

Юнги продолжает улыбаться, все еще ощущая в своей руке чужую маленькую ладошку. Горячую маленькую ладошку. Горячую маленькую ладошку его мужа Чимина. И от этого хочется пищать ярой фанаткой, потому что плевать, что Пак его ненавидит, он готов побороться за его любовь.

Чимин вылетает на лестничную площадку, цепляется за Сокджина и виснет на нем пандой. Ким смеряет его тяжелым взглядом, а потом ерошит волосы и отчитывает, словно мамаша. Намджун же подходит к ним вплотную и немигающим взглядом изучает Джина. Пытается найти в нем изъян, но не находит. Мужчина кажется ему идеальным: высокий, стройный, изящные длинные руки, обтянутые полупрозрачной белой рубашкой и черные волосы с красными прядями.

— Ты — божество? — произносит Намджун, прерывая Джина и заставляя посмотреть на себя.

— Нет, я — Ким Сокджин, друг этого оболтуса, а вы?

— Ким Намджун, друг детства этого оболтуса.

— Намджун, значит.

Джин просто произносит его имя, а Джуну хочется поставить это на повтор. Потому его имя, сорванное с этих губ, звучит так правильно и красиво, что хочется жмуриться от восторга.

— Обмен любезностями закончен? Могу я спокойно развестись? — стонет Пак и встает между двумя друзьями, отодвигая их в разные стороны.

— Чимин, зайди внутрь, — просит Юнги и встает рядом с ним.

— О, так это ты женился на моем друге, — Джин улыбается, внимательно изучая Мина.

Джин улыбается, Намджун кончается как человек, Чимин толкает Юнги внутрь квартиры, а домохозяйка прикрывает смешок рукой и уходит ставить чайник.

Стрелки на часах показывают одиннадцать вечера. Намджун все еще кончается как человек, когда Джин улыбается.

— Ким Сокджин, в конце-то концов, мы сможем с ним развестись?

— Ну, Юнги против, как я понимаю.

— Ага. Я ему развод не дам, — Мин ухмыляется.

— А тебе тогда вообще никто не даст! — злится Чимин. — Я тебя прокляну, чудовище.

— Ну, развестись в одностороннем порядке можно, если один из супругов считается без вести пропавшим, если один из супругов утратил дееспособность, если один из супругов осужден по приговору суда с назначением реального наказания свыше трёх лет. В противном случае, тебе придется обращаться в суд, — разъясняет Джин, потирая переносицу.

— Мне нравится идея с потерей дееспособности. Тебе что отрубить, руку или ногу? А может все и сразу? — язвит Чимин, чувствуя себя загнанным в угол. — У меня нет времени носиться по судам — новый проект на носу. Мин Юнги, чтоб тебя, я хочу развестись!

— А я не хочу, — пожимает плечами Мин и отхлебывает уже холодный кофе.

— Красивый, еще и умный, — искренне удивляется Намджун, складывая руки в замок и двигаясь поближе к Джину.

Сокджин ежится под внимательным взглядом и отодвигается к краю стула. Джун ему симпатичен, потому что высокий, длинноногий, сумасшедшие ямочки, каштановые волосы в модной укладке и невыносимо красивые руки. У Джина кинк на руки, что уж скрывать. Но Намджун смотрит на него, практически не мигает и ловит каждое слово, а Сокджин к такому не привык, и его это ужасно раздражает.

— Я не зверек в зоопарке, прекрати, пожалуйста, на меня пялиться.

— Джун, не отвлекай его! От тебя и так слишком много проблем, — злится Чимин.

— Прошу заметить, что я тебя насильно замуж за него не тащил.

— Ага, меня тащил не ты, а алкоголь, который подливал ты!

— Мда, сделал из меня крайнего, — усмехается Джун и замечает на лице Джина проскользнувшую улыбку.

Чимин смотрит немигающим взглядом, сжимает и разжимает кулаки, а потом резко встает и выходит с кухни.

— Задолбали! Джин, мы уходим, — доносится из коридора.

— Опять по-английски? — смеется Юнги. — Ты не сможешь бегать от меня вечно.

— Ты на него запал, — констатирует Джин, внимательно разглядывая Мина.

Он ему нравится, чисто как потенциальный ухажер Чимина. На Юнги дорогой костюм, у него приятный низкий голос, красивые лисьи глаза, а еще он чертовски уверен в себе и своих действиях. Невнимательному и неосторожному Чимину нужен рядом такой человек. Осталась лишь одна проблема — натуральность лучшего друга.

— Я буду втихаря за тебя болеть, — тихо произносит Джин, получая улыбку Юнги.

Чимин застревает в проеме, уже одетый в свою одежду, и смотрит на Сокджина тяжелым долгим взглядом, полоумно улыбаясь.

— Я сяду за двойное убийство. Двойное убийство мужа и лучшего друга.

========== День 2. ==========

Просто представьте, что вы проезжаете около 367 км под рой мыслей в голове, громкую музыку и взгляд лучшего друга, который испепеляет. Проезжаете, а возле самого дома понимаете, что все документы остались в Лас-Вегасе. В том проклятом номере, в котором у вас была жаркая ночь (вы не уверены, потому что не помните) с вашим новоиспеченным мужем. Вы говорите об этом лучшему другу, а он заливается своим тюленьим смехом, и ваше желание убивать просто зашкаливает в эти выходные.

— Ты же понимаешь, что твое поведение больше подходит младшекласснику, — нравоучительно говорит Джин, когда перестает биться головой о спинку сидения от смеха. — Могли ведь поговорить и прийти к какому-нибудь консенсусу.

— Бла-бла-бла, ты моим лучшим другом становился, чтоб нотации читать? — устало передразнивает Чимин.

Он не хочет слушать ответ, поэтому выходит из машины, переходит дорогу, снимает оксфорды и зарывается ногами в прохладный песок. Легкий шум океана и свежий воздух приводят в чувства. Чимин не любит города без большой воды рядом. Ему нужна какая-то немыслимая сила рядом, чтобы чувствовать себя живым и счастливым. Да, океан не разведет его с мерзким Мин Юнги, но позволит расслабиться на несколько мгновений и забыть, что он гребаная женушка.