Практически все без исключения люди любят свой край, свой город, посёлок, село и гордятся тем, чем славится их край. Естественно, всё это прекрасно, если бы не некоторые перегибы в этой любви…

Отработав день в Совете Европы (Страсбург, Франция), мы, наша интернациональная группа из 4 человек, решили поужинать в ресторане. Подошла учтивая, симпатичная официантка-француженка, чтобы принять заказ. У меня чуть челюсть не упала – до того было поразительное её сходство с Мирей Матье… Чуть-чуть полноватые бёдра не портили, наоборот, в глазах кавказского мужчины делали её ещё приятней. А голос… Голос напомнил мне тихое, нежное журчание лесного родника…

Приняв заказ на еду, она перешла на выпивку. Тогда я пил исключительно вино и поэтому заказал бокал красного сухого. Тут надо отметить, что среди всех нас французский язык знал только наш друг немец, который стал как бы связующим звеном между нами и прекрасной француженкой. Наша «Мирей» принесла всем выпивку, мне бокал вина, и я поймал себя на мысли, что не могу отвести своего взгляда от её красивого лица. И тут я почему-то вспомнил французские фильмы и книги про Францию и, сделав глоток вина, посмотрел в её глубокие, чуть раскосые глаза, спросив: «Мадам, это «Бордо»?» Это единственный сорт вина, который я вспомнил. И тут… у нашей мадам лицо перекосилось, она, широко расставив ноги, положила руки на пояс и громко, чуть ли не басом начала что-то кричать мне… Прекрасное лицо мадам в течении секунды каким-то волшебным образом преобразилось и начало напоминать мне лицо Бабы-яги из кинофильма «Морозко». К своему ужасу я вдруг увидел, что у неё среди нижних зубов появились два белых клыка…

В ресторане наступила зловещая тишина, люди за столиками перестали есть, смотрели в нашу сторону, и я почувствовал их недоброжелательные взгляды. Наш друг немец сидел бледный, мы сами притихли, не понимая причины гнева Мирей-яги. И тут, мадам, резко повернувшись, ушла куда-то. Все мы вопросительно посмотрели на нашего немца, который объяснил причину её гнева, укоризненно глядя на меня: «Это регион Эльзас, а ты похвалил вино региона Бордо…»

Тут снова подошла Мирей-яга, резко поставила передо мной новый бокал красного вина и что-то сказала, зло глядя на меня. На солнце хищно блеснули два её клыка… Наш друг перевёл: «Вот тебе бокал «Бордо», попробуй и скажи, какой лучше?» При этом немец успел шепнуть мне: «Скажи, что «Эльзас» лучше…». Я оглянулся и заметил, что посетители напряжённо смотрят на меня и ждут ответа. Некоторые даже приподнялись со своих стульев…

Никуда не денешься – взял бокал «Бордо», понюхал жидкость, пригубил и положил на стол. После этого сделал то же самое с бокалом вина «Эльзас»… Вокруг напряжённая тишина… Эту процедуру я повторил ещё раз и произнёс, не спеша, спокойно: «Мадам, «Бордо» – тьфу!» – и опустил большой палец руки вниз – «Эльзас – класс!» – я поднимаю большой палец вверх.

И вдруг снова чудо – лицо нашей мадам резко преобразилось, стало потрясающе-красивым, клыки куда-то исчезли, она снова превратилась в Мирей Матье! После моих слов посетители ресторана одобрительно загудели, успокоились и продолжили трапезничать.

Милая мадам, сверкая ровным рядом белых красивых зубов и улыбкой Матье, что-то ласково сказала мне. Немец перевёл: «Она говорит, что один бокал – бесплатно, за счёт их заведения». Тут я не выдерживал и с подколкой спросил: «А какой бокал за счёт заведения – «Бордо» или «Эльзас»?» Она вопросительно посмотрела на немца, а тот ей говорит на французском, что я благодарю её. А мне нервно и тихо: «Какая тебе разница, какой бокал бесплатный?! Дают – пей!»

Мадам, окинув меня приятнейшим взглядом, улыбнулась и, слегка покачивая своими полноватыми бёдрами, «поплыла» к другим столикам делать свою работу…

Потом мы долго обсуждали этот случай. Я рассказал о нём моим друзьям в Карабахе, они смеялись, шутили… Но ведь наша мадам, по идее, поступила патриотично, ей стало «за державу обидно»: как может вино из другого региона быть лучше вина её родного Эльзаса»?!

Вот такая история приключилась со мной… Вроде прикольная, как говорится, история, но есть над чем подумать, поразмыслить…

Июль 2014 г.

Посвящаю всем, кто служил в

Группе Советских войск в Германии

1

С человеком иногда происходят разные интересные истории. Некоторые из них с годами стираются из памяти, но некоторые врезаются в неё, и их без смеха невозможно вспоминать. Вот одна из моих таких историй.

После окончания 10-го класса мои документы не приняли в институте, куда я собирался поступать, и через пару месяцев мне пришла повестка о призыве в армию. Тогда случайно узнал, что отец договорился в областном военкомате, чтобы я служил, «там, где все». А это означало, что я должен был служить где-нибудь в Азербайджане, Грузии или Армении. Естественно, меня это не прельщало, так как видел много таких «солдат», которые из положенных 24 месяцев службы 18 бывали дома. И я сделал контр-шаг: пошёл в военкомат и добровольно попросил записать меня на… трёхгодичную службу в морской флот, что в военкомате с большим удовольствием и сделали. На следующее утро родители узнали об этом… и началось… Пишу коротко: пошёл компромисс со стороны родителей – я отказываюсь служить в ВМФ и иду служить туда, куда попаду. Последнее было моим условием…

На трёх «ЛАЗах» нас, молодых, отвезли из Степанакерта в Баку, оттуда – на призывной пункт в Балладжары, где нас переодели в военную форму. После ночлега построили на плацу, пришли «покупатели»…Из карабахской команды только трое попали в одну группу, и нас, человек 50, сразу же отправили в аэропорт Бина. В аэропорту нас поместили в какой-то большой комнате, где каждый устроился как мог, в основном – на полу. Дали нам по банке тушёнки, сухие галеты, и сколько мы ни спрашивали офицеров, где будем служить, куда нас повезут, не получали ответа…

Ночью я почувствовал, что в горле у меня першит, начинаю набирать температуру (тогда у меня гланды не были вырезаны, и я постоянно болел ангиной). К утру мне стало совсем плохо, но пришлось терпеть… После переклички нас посадили в самолёт. Сколько мы летели – не помню, так как температура у меня уже подскочила. По прилёте нас высадили, снова сделали перекличку. Неподалёку стояло ещё несколько групп новобранцев, всех нас погрузили в военные машины и повезли. Тут мы узнали, что находимся в Германской Демократической республике, будем служить в Группе советских войск в Германии (ГСВГ), и нас везут с военного аэродрома в город Франкфурт-на-Одере, на место постоянной дислокации. Дальше я помню смутно: снова переклички, снова плац, какие-то офицеры-«покупатели». Мы, трое степанакертских парней, потеряли там друг друга. Я их потом увидел уже дома у нас, после демобилизации.

…Снова перекличка, грузовая военная машина, переделанная под перевозку людей. Потом был перрон, снова перекличка… голова уже кружится, не могу глотать простую воду, температура, чувствую, зашкаливает. Капитан, сопровождающий нас, просит меня потерпеть… Ехали на электричке, где я впервые увидел и узнал, что одеколон, оказывается, можно пить…

Вышли на перрон, перекличка, потом снова посадили в машины, и через два часа мы въехали в войсковую часть, ворота за нами закрылись.

«Всё, служба твоя начинается, и это был твой выбор – не хотел служить рядом с домом…» – говорит мне откуда-то появившееся второе «Я».

Отогнав второе «Я» на, если говорить культурно, «определённую дистанцию», я со всеми новобранцами вошёл в казарму. Нам выдали военную форму, показали, как правильно пользоваться портянками, как надевать сапоги и т.д. Делаю всё, что говорят, но механически: голова болит, раскалывается, дышать трудно, лицо, тело горят…