Я всё ещё не мог шевелиться. Поглядел на трясущуюся руку и попытался скастовать огненный шар. В середине ладони пару раз проскочила искра, но тут же погасла. В воздух поднялся предательский дымок.

Издавая клокочущие звуки, живность приблизилась на расстояние двух метров. Я вжался головой в землю, а руками надавил на бёдра, чтобы удержать дрыгающиеся ноги. Сколопендра подползла ещё ближе и замедлилась. Я заметил, как её усики начали подёргиваться, будто насекомое пританцовывало в такт беззвучному биту. Спустя несколько секунд я понял, что происходило - её звуковые локаторы дёргались в ритм ударам моего сердца.

Один из усиков коснулся штанины. Отпрянул, немного покрутился и дал команду монстру. Тварь заползла на ногу, оставляя после себя чёрную слизь. Я замер и попытался успокоить дыхание, но прикосновение её ублюдских лапок привели в ужас.

Штанина защищала от прямого контакта, но сколопендра подбиралась к кисти, что придерживала трясущееся бедро. Морда замерла в трёх сантиметрах от указательного пальца, раскололась пополам и представила миру двойной ряд загнутых внутрь зубов. Губы потянулись к коже, я задержал дыхание и наблюдал, как собравшаяся у рта слизь касается изгиба фаланги.

От пальца отскочила искра. Короткий разряд, будто из пьезо-зажигалки, ударил живность в губу. Тварь взревела, выгнула спину и бросилась с раскрытой пастью, будто пикирующий самолёт.

Я одёрнул руку. Сколопендра впилась в бедро, а лапки, будто присоски, обхватили ногу. Боль вперемешку со страхом нажали аварийную кнопку в мозгу. Пропало оцепенение, но я ещё несколько секунд продолжал смотреть, как огромное насекомое вгрызается в мою плоть.

Ладонь накалились будто вольфрамовая нить в лампочке. Рука упала на противный скользкий торс и почувствовала шевелящуюся ребристую кожу. Секунды две тварь продолжала грызть бедро, а затем ощутила боль. Отскочила. Пасть раскрылась почти на сто восемьдесят градусов. Из чёрного горла вырвалось свирепое шипение, что сопровождалось летящими каплями слюны вместе с оставшейся на клыках кровью.

Сколопендра пошевелила усиками и снова бросилась в атаку. Рванула будто охотящаяся змея. Я одёрнул руку, но пара передних зубов всё же ухватились за фаланги среднего и безымянного пальцев.

И снова пронзила проникающая до самых костей боль. От стекающей по ногтям слизи стало до дрожи противно. Я сжал зубы и ударил огнём. Столб температурой в несколько сотен градусов ворвался прямо в пасть. Шипящая гадина сжала челюсти ещё сильнее, но пламя заставило передумать.

Левая рука с размахом из-за спины ударила монстра в бок. Тварь отбросило метров на пять. Опаленные усики беспорядочно метались в пространстве, а искорёженная огнём пасть зарывалась в песок под холодящие кровь стоны. Вскоре монстр заткнулся.

На штанине образовалась овальная дыра, обрывки на краях которой, прятались в сотне кровавых дырок. Я провёл рукой по ноге, торсу и шее, брызжущие кровью пальцы оставляли после себя разводы. Вроде жив. Расслабил шею и опустил голову на песок. Дал себе время успокоиться и перевести дыхание, но доносящиеся из второй половины пещеры звуки заставили снова встревожиться.

Я поднял голову. Упругая мембрана ходила ходуном, изнутри её шкрябали десятки рук или лап. Монстры рвались наружу. Какие-то просунули через вязкий барьер только руки, а какие-то прорвались уже больше чем наполовину, обнажив уродливые морды с обрубленными носами.

Руки оттолкнулись от земли, и я кое-как поднялся. Нащупал в кармане рассыпавшееся месиво баффающих плиток, слепил из него комок и закинул в рот. Вместе с первым глотком одна человекоподобная тварь прорвала барьер. Разглядеть хоть что-то на идеально чёрном силуэте не представлялось возможным, но из-за обвисшего кадыка и мощных ног, как у ездовых животных, беженец напомнил мне сатира или черта.

Кисть выгнулась дугой, будто я собирался словить гандбольный мяч. Между пальцами пробежала искра, и огненный шар полетел в сторону монстра. Ядро врезалось в грудь. Козла швырнуло назад и ударило об мембрану. С внешней стороны барьер оказался твёрже, чем изнутри, и запихнуть живность обратно не вышло.

Выстрел оказался не критическим. Чёрт покачался по земле и спустя десять секунд уже стоял на ногах, а к этому времени ещё один чёрный силуэт прорвал оборону.

Два последовательных снаряда отправились во врагов. Чертей отбросило к барьеру, но вскоре оба сатира начали новый забег, а к ним присоединились ещё двое.

К пятому заходу я выпустил семь снарядов. Сатиров обжигал огонь, они разбивались о стену барьера, но ни один из них так и не погиб.

Я почувствовал первые признаки энергетического голодания и понял, что долго выдерживать такой темп не смогу. Руки вскинули лук.

Стрела пробила упругую оболочку тела. Сквозь образовавшееся ранение, словно из пробитой трубы, повалил дым, чёрт сдулся в течение секунды и исчез. Дело пошло веселее. Каждый спуск тетивы отправлял обратно в преисподнюю одного демона. Семь чёрных тел развеялось в воздухе пещеры, когда я с ужасом понял, что колчан опустел, а из-за барьера продолжали вылезать гости.

Они представляли из себя какую-то вязкую массу. Удары по площади, какими бы сильными они не были, не наносили серьёзного ущерба, максимум - оглушали на какое-то время, а вот точечные ранение рвали целостную структуру тел, и черти распадались на атомы.

Решение пришло само собой, магия на то и магия, чтобы творить чудеса. Я оттянул пустую тетиву, представил разящий врага снаряд, и в засечке на древке лука появилась огненная стрела. Что-то подобное я проделывал на турнире с подожжённой землей. Наверное, так и работает магическая прокачка, я просто в какой-то момент понимал, что могу сделать что-то новое.

Во врагов летела пулемётная очередь из огненных снарядов. Козлов рвало на части, а развеивающийся чёрный дым сопровождался короткой вспышкой от исчезнувшей стрелы. После двадцатого выстрела я перестал считать, а демоны продолжали прорываться сквозь барьер.

Обычно, магическая энергия заканчивается постепенно, как накатывающая усталость от физической работы, но в этот раз я заигрался. Так вжился в роль защитника святых врат от нежити, что выдохся буквально на последних трёх стрелах. Оттянул тетиву и почувствовал себя стариком. Там, где обычно появлялась стрела, пробежал огонёк, будто догорел невидимый фитиль. Дёрнул тетиву ещё пару раз и окончательно убедился - разрядился.

Рука потянулась за кинжалом. Я подпустил первого монстра, отклонился от загребающего удара и точечно пробил в солнечное сплетение. Монстр сдулся - хорошо.

Удар второго сатира я остановил левой рукой, замкнул пальцы на предплечье и ломанул вниз. Если в этих безликих чёрных телах были кости, то одна из них только что сломалась. Конечность так и осталось в форме буквы "Г", но ненадолго. Сатир сдулся через образовавшуюся рваную рану.

Козлы значительно проигрывали в классе. Слабоумные демоны с отрицанием командой работы и отвратительной позиционкой не выглядели, как серьёзный соперник. Прикончить их штук десять не составило бы большого труда, но сатиры плодились в куда больших количествах и брали массой.

Я убивал сатиров медленнее, чем они прорывались сквозь барьер, из-за чего мне приходилось всё больше зажиматься в угол. Кинжал работал со скоростью иголки в швейной машинке, но чёрная армия наседала и наседала. Спина уткнулась в стену - территория для отступления закончилась.

Когтистые лапы нападали со всех сторон. Рвали одежду и царапали кожу. Передо мной образовалось копошащееся чёрное месиво. Они прижали меня к стене и давили будто защищающие свою колонию муравьи.

Один из монстров ухватился за лезвие меча. Я дёрнул рукоять на себя и сатир сдулся сквозь надрезанные ладони. Его примеру последовал следующий и ещё один. Сатиры сгрудились вокруг, будто фанаты у прохода на стадион. Десятки рук тянулись к моему торсу, ногам и лицу и столько же хватались за лезвие.

Прущая масса монстров, будто поглощающая всё живое лава, сковывала движения. В какой-то миг чёрные пальцы облепили лезвие так плотно, что я больше не мог фехтовать.