Ноябрь начался с сильных морозов и неожиданно раннего северного сияния. На праздники мороз чуть поубавился, и самые отчаянные девчонки прямо из дома пришли в нарядах, совсем не соответствующих сезону. Светлана тоже сшила платье. На этот раз оно отличалось длиной, чуть-чуть прикрывавшей трусики и абсолютно не скрывавшей коричневых стройных ножек.

По поводу трусиков (в такой-то мороз недолго застудиться!) и длины платья (на пять сантиметров хотя бы длиннее, зачем заводить мальчиков?) перед выходом из дома у Софьи Лазаревны с дочерью произошёл неприятный разговор. Но ультимативное Светланино «либо так, либо никак» заставило Софью Лазаревну уступить, ещё раз молча утвердившись в выводе, что они совсем перестали понимать друг друга. Она обратилась за поддержкой к Осипу Давидовичу, но тот поступил антипедагогично, заявив, что у его дочери красивые ноги, которые грешно прятать. Правда, потом, под прессом аргументов Софьи Лазаревны, согласился, что, конечно, такая длина выглядит слишком вызывающей и учителям не понравится, и поспешно ретировался (опять что-то аврально сдавалось к празднику).

По контрасту с холодным и тёмным вечером за промёрзшими окнами, Светланины коленки и то, что было над ними настолько поразило всех, что даже прямолинейная физичка Любовь Васильевна неодобрительно (или, наоборот, поощрительно – сама не намного старше, правда, уже с маленькой больной дочкой и одна) покачала головой:

– Где ж ты так загорела, Светочка?

Словно не знала, где та отдыхала и не видела её в сентябре, совсем шоколадную…

Среди парней выделялся Игорёк. Он пришёл в сером костюме в светлую широкую полоску, из-под которого белела накрахмаленная рубашка, увенчанная чёрной с двумя тонкими белыми полосками – бабочкой. Не менее торжественно и солидно смотрелась и эстрадная гитара, которую он бережно положил на стул, разделяющий их со Светланой. Но ошарашил он всех позже, когда вызвался спеть и неожиданно даже для одноклассников (никогда прежде не пел так) вдруг захрипел:

Если друг оказался вдруг

И не друг и не враг, а так,

Если сразу не разберёшь,

Плох он или хорош…

Римма Васильевна взглянула на Софью Лазаревну, та в ответ отрицательно покачала головой, показывая, что и для неё это полная неожиданность. Тогда Римма Васильевна сделала вид, что ничего не произошло и даже похвалила Игорька за прекрасное звучание гитары, тут же попросив исполнить песню про Усть-Илим. Но этой песни Игорёк не знал, как не знал и про «девчонок, танцующих на палубе», и Римма Васильевна пообещала найти альбом Пахмутовой и передать их ансамблю для дальнейшей работы. Таким образом, инцидент был превращён в ничего не значащее событие и плавно перетёк в танцы под магнитофон, под мелодии привычные и не несущие ничего негативного.

Светлана была нарасхват и не скрывала, что это доставляет ей удовольствие. Она никому не отказывала и даже сама увела от Альбины покорного Тиму, тоже пришедшего в костюме, но менее модном и без бабочки. Альбина же отвоевала у всех желающих Игорька, довольно бесцеремонно возложив ему на плечи руки и не позволив вывернуться. Но зато потом Игорёк уцепился за гитару и, сидя за столом, неслышно перебирал струны, равнодушно посматривая на танцующих.

Присевшая отдохнуть возбуждённая Светлана допила своё вино и поинтересовалась, почему он ни с кем не танцует, и Игорь, аккуратно положив на стул гитару, наклонился к ней, отчего его колени уперлись в её, и выдохнул:

– Потанцуем?..

Похоже, он научился танцевать: вёл легко, хотя был даже чуть ниже Светланы, и от него приятно пахло хорошим одеколоном, а его ладони волнующе прижимались к её лопатке и талии. И Светлана, почти касаясь щекой его щеки, находила эту близость приятной.

– Говорят, у тебя летом был роман? – негромко спросила она и отстранилась, желая увидеть выражение его лица.

– Роман?.. Да нет, просто хорошо провёл время…

Стёкла очков отблёскивали и не позволяли увидеть его глаза.

– Она была… – Светлана запнулась, ей хотелось многое узнать о таинственной женщине Игорька: – красивая?..

– Как ты, – с вызовом ответил Игорь и прижал её к себе.

Она не стала сопротивляться, ощутив жёсткость и тепло его груди и бёдер. И он, ничего не говоря, вывел её из зала. Они торопливо прошли по коридору, поднялись на второй этаж и вошли в первый открытый кабинет – географии и биологии. Всё ещё держа её за руку, Игорь прошёл в темноте к доске, рядом с которой смутно угадывалась карта Советского Союза.

На ней при желании можно было отыскать Одессу, в которой остались Володя и Марат, безуспешно добивавшиеся Светланы ушедшим летом (хотя взрослому и стройному Марату она позволяла себя целовать – у него были колючие чёрные усики, они щекотали ей губу, и она с трудом сдерживала смех, оттого так и не поняла, приятно ей это или нет).

Можно было отыскать и Витебск, и протекающую через него реку Западная Двина, на берегу которой Игорёк и познакомился с золотоволосой Яночкой, миниатюрненькой и смешливой, похожей скорее на восьмиклассницу, чем на студентку, но она умудрялась вбирать его тело в своё и казаться большой и взрослой. И ему было больно, когда она уезжала. Он очень просил, чтобы она оставила ему адрес, но она сказала, что это совсем ни к чему, что у неё есть жених, и она никаких чувств к Игорю не испытывает. Даже когда автобус уже давно скрылся за поворотом, он всё глядел вслед, не веря в услышанное и тоскуя от невозможности возразить…

Игорь снял очки, обнял Светлану и впился губами в её рот. Светлана отстранилась, губы её были раскрыты и поцелуй получился неприятным.

– Подожди, – она упёрлась ладонью ему в грудь. – Отчего ты решил, что я хочу целоваться?

– Все девчонки этого хотят, – шумно дыша, произнёс Игорь и попытался вновь поцеловать её.

Но Светлана отступила и недовольно предупредила:

– Я уйду…

– А зачем ты тогда пошла со мной? – с вызовом спросил он, надевая очки.

– Зачем?..

Светлана прошла к выключателю, щёлкнула, зажмурилась от яркого света и вернулась к стоящему у доски Игорю.

– Зачем? – повторила она. – Просто ходят такие сплетни… А вот скажи, если бы сейчас была я и та девушка, с которой ты… Кого бы ты выбрал ?

Игорь улыбнулся уголками губ, помолчал, то ли выдумывая ответ, то ли не решаясь быть искренним и коротко ответил:

– Её.

Ответ огорчил Светлану и разделил их. Игорь уже не казался интересным, ей захотелось посмеяться над ним, как она делала прежде, хотя она понимала, что теперь он не простит этого. И ей очень хотелось увидеть незнакомую ей девушку, оказавшуюся для Игоря желаннее её, а значит, и красивее.

– Почему?

Он молчал, и она, не дожидаясь ответа, спросила:

– А у тебя её фотка есть ?

Он помотал головой, глядя в окно.

Вдали послышались шаги и, торопясь, она попросила:

– Напиши, пусть пришлёт.

Игорь не успел ответить, в кабинет вошла Римма Васильевна.

– А я смотрю, свет горит, – произнесла она, окидывая всё замечающим взглядом и комнату, и их, особенно Светлану. – Надоело танцевать?

– Да вот Игорь мне рассказывал, как провёл лето, – нашлась Светлана.

– Ну да, лето.., – задумчиво произнесла Римма Васильевна, обходя кабинет по периметру, по пути прикасаясь ладошкой к крышкам столов, словно удостоверяясь в их наличии. – А куда, Светочка, ты поступать будешь?

– Я ещё не решила. Или в пед, или в химико-технологический…

– А Игорёк у нас в горный, насколько я помню…

– Я передумал.

– Вот как ?– удивилась Римма Васильевна. – И куда же ?

– В архитектурный… А Виталий где учится ?

– Он будет строителем, – с гордостью произнесла Римма Васильевна. – Пишет, что ему всё нравится, и институт, и друзья…

– Там танцы ещё не кончились? – перевела разговор Светлана.

– Да, уже всё завершается…

– Тогда мы пойдём…

Светлана первой вышла за дверь и, не ожидая Игорька, торопливо пошла в спортзал.