Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Атараксия

Счастье как отсутствие горя и страданий? Этого не всегда достаточно:

если вы не чувствуете себя несчастным, это не означает, что вы счастливы.

И это также не всегда необходимое условие для счастья, поскольку иногда мы можем светиться от радости, несмотря на страдания, беды и тяжелые болезни, без которых не обходится наше существование. Но чаще всего, чтобы впустить счастье в нашу жизнь, мы должны если не избавиться от страданий, то хотя бы уменьшить их негативное влияние. Это первый этап, о котором Жюль Ренар написал: «Счастье вообще невозможно. Наше счастье – всего лишь молчание горя». Что касается философов Античности, для них атараксия, то есть душевное спокойствие и безмятежность, были качеством, к которому они стремились. Оно не означало безразличия, или пассивности, или, тем более, апатии. Оно было плодом работы по внутреннему освобождению от зависимостей, ненужных привязанностей и пагубного поведения. В каком-то смысле атараксия представлялась им плодородной почвой, на которой, как они надеялись, расцветут цветы счастья.

Б как благожелательность

Окинь благожелательным взглядом окружающий мир, прислушайся и улыбнись. Задержись на минуту, чтобы оценить обстановку, и только потом действуй.

Баланс гедонический

Есть белое и черное. Есть горе и радость. В конечном счете наше сознание распределяет все по двум этим чашам весов. Как найти их равновесие, чтобы жизнь была счастливой? По всей вероятности, для психического благополучия нам требуется в два или три раза больше положительных эмоций.

Не следует пытаться все воспринимать с позитивной точки зрения или волноваться по поводу своих негативных эмоций. Но нам придется убедить себя в том, что они должны быть лимитированы и сбалансированы достаточным количеством радостных и счастливых моментов.

Барбекю

Я был один в саду в этот летний вечер. Все уже вышли из-за стола и разбрелись кто куда. А я, как это часто бывает, решил побыть в одиночестве – смотреть, слушать и ощущать. Отражаясь от стен дома и ограды, до меня доносились спокойные разговоры и крики птиц. Пахло жареным мясом. Я люблю этот запах, хотя с некоторых пор исключил мясо из своего рациона. Но в этот момент витавшие в саду ароматы не вызвали во мне ни желания полакомиться шашлыком, ни стремления осудить тех, кто позволяет себе есть мясо. Я просто почувствовал невероятное счастье. Этот напоенный ароматами вечер разбудил воспоминания о многих других днях отдыха, когда кто только не собирался вокруг костра в самых разных уголках страны, куда нас заносила судьба. Оказалось, простого аромата жаренного на огне мяса, которое мне когда-то очень нравилось, достаточно, чтобы вызвать прилив счастья. И я сказал себе, что добился серьезного прогресса, раз уж банальный запах привел меня в это состояние. А потом я вспомнил, что плотно поужинал, и будь я голоден, я бы вряд ли с той же силой ощущал радость бытия. Но сейчас это не имело значения – я по-прежнему находился в саду, вдыхая ароматы барбекю, заполнившие всю округу. Послышались первые крики летучих мышей, отправившихся на охоту за насекомыми. Незаметно подкрался вечер…

Бах и Моцарт

Они оба делают нас счастливыми, хотя каждый по-своему. Своей математической точностью и выверенностью, своим интеллектуальным стремлением проникнуть в суть вещей музыка Баха вызывает у нас успокоение и благодарность, осознанное стремление к божественному, желание молиться и верить в Бога. А музыка Моцарта своей легкостью и элегантностью пробуждает радость, желание открыться жизни, наслаждаться ею, путешествовать по миру и видеть в нем только прекрасное.

Безмолвие

Безмолвие, по моему мнению, имеет привкус счастья, привкус уважительного внимания к окружающему миру, медлительности, покорности и открытости жизни. Нужно хранить молчание, чтобы счастье приблизилось к нам, чтобы услышать, как оно незаметно входит в нашу жизнь. Вот что по этому поводу сказал греческий поэт Еврипид: «Говори, если твои слова сильнее безмолвия, или молчи». По слухам, он жил в пещере на острове Саламине в окружении книг, проводя дни в наслаждении морем и небом. Когда я чувствую себя счастливым, меня охватывает желание замолкнуть на мгновение, потому что нет слов, которые могли бы описать это состояние. Но и после у меня не возникает желания говорить. Ведь счастье – это эмоция, которую очень сложно, если не невозможно выразить или передать словами. Когда читаешь рассказ с описанием счастья, сам от этого не становишься счастливее, даже наоборот, он иногда может вызвать раздражение. Вот почему так мало хороших романов или фильмов о счастье: человеческое горе выглядит гораздо убедительнее и притягательнее для зрителей и читателей.

Беспокойство по поводу счастья

«Мы станем счастливыми, когда преодолеем беспокойство по поводу счастья», – писал Морис Метерлинк, ныне забытый писатель, несмотря на то что в 1911 году он получил Нобелевскую премию по литературе. О каком же беспокойстве идет речь? Мы переживаем, что так и не встретим счастье? Что оно быстро закончится? Или что оно будет не таким полным и захватывающим, как нам бы хотелось? Эти переживания часто связаны с осознанием хрупкости счастья, ведь ему не свойственно постоянство, и мы рискуем потерять его и страдать от этого.

Можно ли избавиться от такого беспокойства? Тревожные люди и пессимисты часто думают, что нашли самый простой выход: нужно просто прекратить поиски, о чем нам говорит Уэльбек: «Не бойтесь счастья, ведь его не существует». Но можно пойти другим путем (хотя он сложнее). Абсолютное оружие от всех видов тревожности – их принятие («да, неизвестно придет ли счастье, кроме того, оно хрупкое и рано или поздно заканчивается») с переключением внимания на другие аспекты жизни. Стремление жить полноценной жизнью не дает нам забивать себе голову мыслями о счастье, и это увеличивает наши шансы однажды встретить его.

Благоговение

Это произошло со мной однажды зимой во второй половине дня в одном из монастырей Эльзаса, расположенном на горе Святой Одилии. Я только что прочел курс лекций под названием «Медитация и нейронаука» для выпускников медицинского университета Страсбурга, и это был первый такой курс во Франции. Еще его отличало от обычных лекций то, что студенты слушали и обучались практике медитации в монастырской резиденции, где они провели целую неделю. В это время они уже уехали, остались только организаторы и преподаватели.

Воспользовавшись редкими часами отдыха, я решил прогуляться в окрестностях монастыря и пошел по огибавшей его узкой тропе, вдоль которой стеной стояли сосны. На вершине горы, затерянной в глухих лесах, возвышались монастырские здания. В этот зимний день все было покрыто только что выпавшим снегом. Предзакатное небо еще больше помрачнело от туч, нависших сплошной пеленой. Я шел медленно, с удовольствием прислушиваясь к скрипу снега под ногами. Иногда лес расступался, и взгляду открывался горизонт с другими горами, покрытыми такими же густыми лесами. Время от времени я поднимал голову и смотрел на вековую и темную глыбу монастыря. Странное чувство охватывало меня. В целом оно было приятным, но назвать его счастьем я не мог: слишком низко нависало мрачно небо, холод пробирал до костей. Я был потрясен и немного подавлен строгой красотой природы и зданий, их долгой историей.

Во французском языке нет слова для описания этого душевного состояния, хотя в английском оно есть, и это слово «awе». Оно означает благоговение, священный трепет, уважительное восхищение, смешанное с робостью и страхом. В каком-то смысле эта трансцендентная эмоция, то есть то, что мы видим и ощущаем в данный момент, превосходит рамки обычного восприятия. Наши слова, наш ум бессильны охватить ее грандиозность, сложность и значение.

6
{"b":"627645","o":1}