Темных углов в мэноре хватало, и это его еще больше сбивало с толку.

Альбус провоцировал его, строя при каждом косом взгляде в свою сторону невинные глаза, и продолжал дальше. Облизывался, подмигивал, мог в любой момент обронить какое-нибудь двусмысленное замечание… Иногда Скорпиусу казалось, что Поттер поставил себе целью побыстрее перевести только-только зародившиеся отношения на новый уровень. С его стороны ожидать это можно было — при своем открытом и весьма прямолинейном характере Альбус оставался сообразительным и целеустремленным парнем, да еще и таким, у которого проблем на личном фронте почти не возникало. Если бы Скорпиус не знал Альбуса, непременно подумал бы, что в его планы входило быстрое соблазнение и следующее за ним прекращение всякого рода общения. Правда, на подобную подлость искренний Альбус способен не был, и потому Скорпиус не особенно напрягался. Он понимал, что излишне пессимистичен в своем ожидании подвоха, но ничего не мог с собой поделать, считая, что так быстро у них все не утрясется. Альбус это понимал и не давил, хоть и почти что сводил Малфоя с ума своими намеками.

За отца и сестру Альбус переживал, но старался этого не показывать. Он был не слишком веселым — не мог быть, — но и не впадал в печальную задумчивую молчаливость, но Скорпиус видел, что иногда он хмурился и буквально зависал, глядя в одну точку и напряженно о чем-то размышляя. Выглядел Поттер в такие моменты почти как побитая собака и казался раздавленным и потерянным в этих своих мрачных терзаниях. За два дня Альбус отправил домой письма три, не меньше, и каждый раз с нетерпением ждал ответа. Ни Скорпиуса, ни Шарлотт он своими проблемами не загружал и был благодарен за то, что они настойчиво вытаскивают его из почти наметившейся депрессии.

Быстрее всего с тоской и унынием справились заявившиеся за два дня до нового года приятели Астории Малфой. Они взяли с собой детей, двух десятилетних мальчишек и семилетнюю девчонку, и Скорпиус, как сын хозяев, был буквально приставлен к детям в качестве надзирателя.

“Няньки”, — поправлял Альбус и поспешно выдавал невинную и беззаботную улыбку, когда Скорпиус метал в него хмурые и раздраженные взгляды.

Сами подопечные — Карл, Мишель и Жюли — хихикали и, кажется, считали Скорпиуса своей ровней и потому не очень прислушивались к нему. Впрочем, хихикали они почти по любому поводу — и точно так же по любому поводу могли раздуть из мухи слона и закатить почти полноценную истерику. Глядя на доставшихся ему мелких гостей, Скорпиус думал — неужели в детстве и он был таким?

“Нянька” из него на самом деле была не очень хорошая — Шарлотт справлялась с успокаиванием и угадыванием желаний буйных детишек гораздо лучше, — зато он, зная мэнор лучше друзей, мог предложить самые невероятные варианты развлечений.

Скорпиус отправил Альбуса учить Карла и Мишеля летать на метлах (взрослые поохали, поахали и забыли, обрадовавшись, что дети нашли занятие себе по душе), и все трое пропали на целый день, забыв, кажется, что кроме полетов существуют и другие варианты времяпровождения. Скорпиуса очень позабавило ошалело-восторженное лицо Альбуса, который, не пытаясь строить из себя измученного жизнью старшекурсника, терпеливо объяснял буйным слушателям, что именно они неправильно делают. Поттер был в своей стихии, и у него, кажется, даже проснулся интерес к учительству — а может, все дело было именно в том, чему он пытался учить.

Жюли увязалась за Шарлотт, смотрела ей в рот и пыталась вести себя как настоящая взрослая, вызывая улыбки и добрый смех.

Им обеим нравилось наблюдать за летающими друзьями, и закутанная по уши маленькая девочка, накручивающая на палец свои черные волосы, забавно смотрелась рядом с довольно легко одетой старшей подругой. Зрительницы подбадривали мальчиков смешками и аплодисментами, и те краснели и шутливо раскланивались в их сторону.

Скорпиус держался боком, наблюдая за всей — весьма довольной — компанией. В голове крутилось множество мыслей, которые он почти не контролировал, позволяя нести себя по течению ассоциативных рядов и странных наблюдений, а потому чуть не подпрыгнул, когда голос Альбуса вывел его из задумчивости:

— Скорп?..

— А? — он тряхнул головой и потер глаза руками. — Да?

— Я говорю, ребята предлагают сыграть в прятки, — Альбус кивнул в сторону смотрящих на них мальчишек.

— О, хорошая идея, — Скорпиус зевнул и потянулся, чувствуя, как слегка хрустнуло в позвоночнике. — Вряд ли родители обрадуются, если мы разбежимся по всему мэнору, так что давайте только в моем крыле. Места хватит.

Дети, переглянувшись, в один голос заявили, что первым водить будет именно Скорпиус, и оставили его у прохода в крыло. Ему пришлось забраться в небольшой угол, зажмуриться и, наложив Сонорус, начать громко считать.

Голос разносился по коридорам, и неторопливый счет показался Скорпиусу почти убаюкивающим. Продолжая считать, словно не подключая к этому действию мозги, он дошел до двух сотен и только потом вспомнил, что нужно было идти искать.

Бродить на цыпочках по комнатам, заглядывая в каждый закоулок и просматривая все шкафы, оказалось приятно. Скорпиус чувствовал себя вернувшимся в давно забытое детство — он и не помнил, когда в последний раз казался самому себе таким… помолодевшим. Может, то, что он относил это слово к своим восемнадцати годам, и было странным, но, думая о маленьких гостях, по-другому сказать не мог.

Выныривая из размышлений, Скорпиус хмыкнул. Судя по тому, что никто еще не попался ему на глаза, младшие играли в прятки гораздо чаще, чем он, и прятаться умели, — но он-то все равно лучше всех знает свое крыло. Наверное, стоило потянуть время и подольше побродить по комнатам, но в Скорпиусе неожиданно проснулись азарт и желание не затягивать, а побыстрее устроить следующий раунд и спрятаться самому. Вот тогда будет весело!

*

Первой предсказуемо обнаружилась Жюли — она зарылась в ворох одежды в небольшой кладовой. Скорпиус, разглядывая неестественно торчащую материнскую шубу, похлопал по ней и хмыкнул, когда из-под нее раздалось приглушенное “Ой!” и смешок. Скорпиус приподнял полу шубы и помахал рукой уставившейся на него девочке.

— Вылезай, Жюли, — произнес он. — Хорошее местечко, кстати.

Она заулыбалась, выкарабкалась из одежды, стянув с себя странные огромные брюки, и пристроилась вслед за Скорпиусом.

— Я с тобой буду дальше искать, — серьезно проговорила она, наморщив носик. — Хочу посмотреть другие хорошие места.

Следующим найденным оказался, как ни странно, Альбус, который будто бы и не прятался. Скорпиус приподнял брови, обнаружив его развалившимся на полу за диваном, и ткнул пальцем по ребрам. Альбус вздрогнул, дернулся, переворачиваясь на бок и одновременно садясь, и чуть не врезался в Малфоя. Замерев лицом к лицу и уставившись тому в глаза, он шепотом произнес:

— Предупреждать надо!..

— О чем? — хмыкнул Скорпиус. — Ты ведь, кажется, прячешься.

Альбус приподнял палец и деловито заявил:

— Я — лежу. И отдыхаю после тяжелого дня.