— Потому что, — без заминки ответил Малфой. — Я не разделяю взглядов на жизнь ни с Сэмом, ни с Тони. А вот ты… — он запнулся. — Я понял это после того ужина — когда произошел спор, помнишь? Тогда-то я и начал приглядываться к тебе. Ты — почти как я, Эштон. Я знаю, ты мне не доверяешь — и это, наверное, правильно. Но разве не лучше хотя бы сначала объединиться и подстраховать друг друга?

Альбус снова надолго замолчал. Запустил пальцы в волосы, обдумывая слова Скорпиуса. В принципе, то, что тот говорил, было логично и даже в какой-то мере… заманчиво. Да, он не доверял ему. Он не доверял вообще никому, разве что Юдж, но и это спорный вопрос. И Малфой, каким бы искренним и убедительным сейчас ни казался, вполне мог предать, убить, заманить в ловушку. Он же из Второго дистрикта — говорят, там детей этому с детства учат, готовя к будущим Играм, — да еще и сын Драко Малфоя.

Но, в конце концов, что он, Альбус, теряет? Если это и какая-то подстава, то разница невелика — умереть сейчас или чуть позже. А вот если тот всерьез, то… появлялся шанс. Выжить. Поттер медленно втянул в грудь воздух.

— Альбус, — произнес он, и Скорпиус уставился на него в полном недоумении.

— Не понял, — он сосредоточенно нахмурился. — Что…

— Меня зовут Альбус, — пояснил тот. — В честь великого волшебника Альбуса Дамблдора. Отец говорил, что когда-то он был директором Хогвартса.

— Я знаю, кто такой Дамблдор, — на автомате ответил Скорпиус, растерянно моргая. — А как же “Эштон”?

— Прозвище, — сообщил Альбус, передернув плечами. — И прикрытие — ты же знаешь, что повсеместно запрещено давать своим детям имена знаменитых магов светлой стороны. И участников восстания. Поэтому Альбусом меня зовут только в кругу семьи, — он многозначительно замолчал.

— Спасибо, — сказал вдруг Малфой.

— За что? — удивился Ал.

— За доверие, — ответил тот без улыбки и поднялся. — Завтра трудный день, — произнес он. — Последний день. Ты подумаешь над моим предложением?

— Я… да, — невнятно ответил Альбус, тоже вставая и быстро направляясь к выходу. Он уже не знал, жалеет ли о своей внезапной откровенности или нет. Но… отступать, видимо, поздно, правда? Альбус остановился на пороге и обернулся к так и не двинувшемуся с места Скорпиусу. — Я согласен, — ровным тоном произнес он и выскочил за дверь, быстрым шагом устремляясь в Большой зал.

*

Завтра.

Завтра.

Скорпиус перевернулся на бок и уставился в темноту, подперев подбородок кулаком.

Завтра начинаются Голодные Игры. Сражения. Смерти.

Ему казалось, что он будет готов к этому, что успеет набраться сил и подучиться магии, — но вот тренировки закончились, а он так и не чувствовал, что что-то изменилось. Он был все так же не подготовлен. Все так же не уверен. Он должен был быть на пике силы и смекалки, а ощущал себя слабее, чем когда-либо.

Зачем, зачем он вообще в это полез?..

Поняв, что несколько минут тупо таращится в пустоту, Скорпиус резким движением взбил подушку и буквально уронил на нее голову. Нужно было успокоиться и постараться уснуть, чтобы хоть наутро чувствовать себя получше…

Мысли гудели в голове, беспорядочно сменяя друг друга, и Скорпиус попытался сосредоточиться на своей цели. Он победит, пробьется в Капитолий, наладит связи и начнет заниматься активной общественной деятельностью. Все будет нормально.

А может… может, и нет. Может, это все скоро закончится, может, его прирежут в первой же схватке. Никогда не знаешь, что произойдет.

Он укутался в одеяло. Интересно, там, куда их отправят, будет тепло?

Игры проходили на территории леса возле Хогвартса — когда-то его называли Запретным, но теперь это просто было мрачное место, в которое люди предпочитали сами не соваться. Арена всегда располагалась там, но каждый раз что-то менялось. С годами лес обрастал новыми ловушками и новыми укрытиями для трибутов, поэтому надеяться, что запомнишь что-то важное из записей предыдущих Игр, было глупо.

Скорпиус поерзал, прекрасно понимая, что такими темпами уснет только под утро. Может, пойти прогуляться? Ему вдруг пришло в голову, что он может наткнуться в коридорах на Эштона — у того тоже были проблемы со сном, а уж вечером накануне…

Еще не успев осмыслить свои действия, Скорпиус слез с кровати и принялся натягивать брюки. Может, ему удастся разговорить Эштона, и станет… поспокойнее?

То есть — не Эштона. Альбуса. Чего ему стоило сообщить свое настоящее имя, Скорпиус даже не представлял: Поттер постоянно замыкался, никого к себе не подпуская и даже мелкие детали своей жизни открывая с опаской, но вот… рассказал. Тайное имя, данное отцом в честь героя войны Альбуса Дамблдора. А ведь Скорпиус был Малфой, доброволец из Второго и вообще «тип, которому не стоило доверять». Как они только дошли до такой откровенности?

Дома у Скорпиуса не было людей, с которыми ему было комфортно. Дети друзей отца, случайные знакомые — но не более того. Никого, кого бы он мог назвать своим другом. А тут этот Поттер (Поттер!) — который недоверчиво его разглядывал, восхищенно распахивал глаза при виде каких-то магических чудес и казался совсем домашним, никак не годящимся на роль трибута. Убийцы.

Скорпиус замер посреди коридора. А ведь правда — чтобы выжить, наверняка придется кого-то убить. Сам-то он с этой мыслью давно смирился, а вот представить Эштона… Альбуса, наносящего серьезную травму, было почти нереально.

Ноги автоматически вынесли его к лестнице в башню с совятней, ту, где он впервые нашел Эштона после отбоя. Если куда-то тот и мог прийти сейчас, то только сюда.

Скорпиус не совсем понимал, почему твердо решил, что Поттер выйдет, но тот правда оказался там: облокотился о кованую решетку и рассматривал черную пропасть за окном.

— Эш? — вполголоса позвал Скорпиус, боясь напугать его, и тут же поправился: — То есть… Ал?

Поттер обернулся и уставился на Скорпиуса красными, воспаленными глазами.

— Не спится? — выдавив улыбку, произнес он, шмыгнув носом.

— Уснешь тут, — ответил Скорпиус, неловко делая шаг вперед. Альбус кивнул и снова перевел взгляд на слабо заметные очертания гор за окном. Его буквально трясло, но Скорпиус сомневался, что от холода: ночь выдалась теплая, да и на Альбусе была толстовка с длинными рукавами.

— Завтра начало, — вполголоса бормотнул Поттер, и Скорпиус не удержал нервный смешок:

— Помню, — он побоялся, что Альбус сочтет это за грубость, но тому, видно, было совсем не до этого.

— Как… — Поттер зажмурился и скороговоркой произнес: — Как-ты-думаешь-умирать-больно?

Скорпиус передернул плечами.

— Еще не пробовал, если честно, как узнаю — расскажу… — осекся и закусил губу. Вряд ли Альбус был сейчас расположен шутить.

— Обычно в первый день остается больше половины, — словно не заметив этой дурацкой попытки разрядить ситуацию, начал Поттер. — Первые несколько часов… а то и просто первый час — чуть ли не самый… эм, кровожадный. Когда схватка у оружия и…

— Ал.

Поттер закрыл глаза.

— Вот мы тут торчим, ребята в замке… наверное, спят… А несколько человек через сутки будут мертвы.

— Альбус… не надо, — попросил Скорпиус.

— Как так получилось? — тот распахнул глаза и повернулся к нему. Темную радужку глаз почти полностью закрывал расширившийся в темноте зрачок, и Скорпиусу почему-то стало не по себе.

— Ты у меня спрашиваешь?

Пожав плечами, Альбус снова уставился в темноту.

— У папы я сейчас точно спросить не смогу, а он, пожалуй, лучше всего знает, — тон был совершенно ледяным.

Скорпиус вздернул брови и произнес, не успев подумать:

— Не надо его в этом винить.

— Я и не виню! Наверное, — Альбус сглотнул. — Уже ничего не исправишь, зачем искать виноватых? Просто… неужели за все это время… — он мотнул головой, умолкая. — Не будем об этом. Не здесь, — еле слышно добавил он.

— Что-то не думаю, что нам представится другая возможность, — криво усмехнувшись, заметил Скорпиус. Альбус кинул на него испуганный взгляд. — С нами будет Пьюси. Не думаю, что разговаривать будет удобно.