Скорпиус задержал на нем взгляд и не успел отследить первую реакцию Хелен, но, повернувшись к ней, заметил, что она явно рассержена. Покосившись на него, Хелен нахмурилась.

— И как по-твоему — проще обучать всех или не обучать никого? — спросил Скорпиус, прежде чем успел подумать. Эштон уставился на него и передернул плечами.

— Я настолько далек от магии, что для меня это больше похоже на сказки, — с неожиданной, видимо, и для него самого, уверенностью отозвался он. — Лучше спросить тех, кто в этом больше разбирается.

Скорпиус почти не сомневался, что на этих словах Поттер метнул взгляд в парня из Первого дистрикта, в Хелен, а потом и в него самого. Толковый парень: понимает, что если кто и знаком с азами волшебства, то именно они, детки богатых родителей некогда «темных» семей. Скорпиусу захотелось поаплодировать смелости Поттера, но он удержался.

Хелен смотрела на него с таким выражением, будто была готова придушить на месте, еще не дожидаясь начала Игр — с нее могло статься.

Скорпиусу вдруг пришла в голову мысль, что стоит озаботиться поиском и других союзников. То, что они с Хелен земляки, разумеется, обязывало их держаться вместе — но друг другу они не нравились и не доверяли. Наверное, можно поискать кого-то еще…

Он моргнул — не время было размышлять над этим — и произнес:

— Интересное заявление. — Хелен двинула ему локтем под бок, но Скорпиус не стал продолжать обсуждение и мирно заявил: — Предлагаю остаться при своих мнениях. И, если вы меня извините… — он поднялся из-за стола, — думаю, я наелся.

Его примеру последовало еще несколько человек, среди которых был и Поттер. Скорпиус слегка улыбнулся, заметив, какое облегчение читалось у того на лице: парнишке явно было некомфортно в таком обществе, где нужно было отвечать за каждую мысль и продумывать каждое слово.

А он смелый, вдруг подумал Скорпиус, и наверняка имеет свое мнение, но все равно не очень уверен в своих словах — как человек, который и правда не слишком хорошо разбирается в том, о чем говорит. Ему бы вручить пару книг из библиотеки Малфоев…

Жаль только, что ему придется умереть.

Скорпиус тряхнул головой, но мрачное осознание уже стучало в висках. Он обернулся — через несколько недель из всех этих подростков в живых останется только один. И каждый из них, наверное, считает, что это будет именно он…

Почему именно подростки? У них еще вся жизнь впереди. Отправляли бы на Игры взрослых людей, у которых уже все сложилось. Или нет, так было бы, наверное, еще более жестоко. Умирать, если уже знаешь, как хорошо можно было бы жить, тяжелее? Или?..

Так, ладно, пора с этим завязывать, так недолго и до панической атаки.

Скорпиус решительным шагом вышел из помещения.

***

В первый вечер он был вымотан долгой дорогой и непрестанно сыпавшимися на него (и Хелен) рекомендациями Пола и потому уснул быстро, — а сегодня сон никак не шел. Потолок комнаты, в которую его поселили, в темноте казался черным, но на самом деле был блекло-красным и при малейшем лучике света наводил леденящий ужас, почему-то вызывая образы пятен крови. Тому, чтобы отодвинуть все мысли подальше и провалиться в спасительный сон, это обстоятельство совсем не способствовало, и Скорпиус то и дело ворочался, поправлял подушку и кутался в одеяло.

Его не покидало ощущение, что здесь ему не место. Он должен быть где-то еще, делать что-то другое… а никак не накручивать себя мыслями о предстоящих Играх.

Что, кстати, было глупо, учитывая, что он вызвался добровольцем.

Скорпиус даже не помнил лица паренька, которого, по сути, спас, заменив своей кандидатурой. Кажется, какой-то темноволосый подросток, совсем мелкий и тощий… который лежит сейчас у себя дома и видит десятый сон. Или празднует с друзьями или девушкой избавление от участи быть трибутом.

Горько подумав, что ему не с кем было бы праздновать — и не с кем будет праздновать, когда он вернется домой, — Скорпиус откинул одеяло и сел в постели, спуская ноги на холодный пол.

Могло оказаться так, что бродить по замку в ночное время было запрещено, но ему об этом никто не говорил, так что… Он же не собирается предпринимать попытку бегства, или самоубийства, или драки — он не будет делать ничего, что помешало бы естественному ходу Игр. Значит, все нормально. Наверное.

Дверь слегка скрипнула, когда он вышел в слабо освещенный коридор, и Скорпиус поморщился. Ему вдруг показалось, что спящий толстяк на портрете напротив двери вздрогнул от неприятного звука. А может, действительно вздрогнул — отец говорил, что эти портреты магические, люди на них способны двигаться и говорить: существовать своей нарисованной жизнью. Интересно, как такое было возможно?

Скорпиус свернул налево и провел рукой по каменной стене. С трудом верилось, что когда-то по этим коридорам ходили студенты — в том числе и его родители, — что когда-то этот замок был школой. Школой магии.

И как только самые младшие ученики не боялись?.. Издалека Хогвартс был похож на сказочный дворец, но оказался не самым приятным местом. Вблизи были заметны мох и паутина на старых камнях, некоторые из которых еще и были изрезаны и покрыты трещинами. Скорпиус не чувствовал себя в безопасности в этой старинной махине. Незадолго до первых Игр, двадцать пять лет назад, тут произошел обвал, и казалось, что еще не все успели восстановить.

Он поднялся по лестнице, скользкие ступеньки которой поблескивали в слабом свете фонарей на стенах, и остановился перед развилкой. В этом Хогвартсе вдобавок ко всему было вполне реально заблудиться и пропасть из виду наблюдателей — если бы не колдовизоры и прослушивающие чары, разумеется. Может, кто-то из трибутов и пытался спрятаться в мощной сети коридоров или в подземелье, но Скорпиус был для этого слишком умен. Да и потом, чего прятаться-то? Он сам решил отправиться сюда.

За неполные два дня он уже в который раз ловил себя на мысли о том, чтобы попытаться как-то избежать участия в Играх, — и это было странно. Казалось, его собственное сознание пыталось убедить его в том, что он совершил ошибку, вызвавшись добровольцем. Но что сделано, того уже не воротишь…

Откуда-то сбоку послышался странный звук, и Скорпиус замер. Ему не слишком хотелось оказаться найденным в верхних этажах замка, и он, разглядев в нескольких ярдах от себя дубовую дверь, прокрался вперед и толкнул ее.

И оказался на небольшой площадке со странной балочной конструкцией под потолком и погнутыми решетками на низких окнах. Подняв брови, Скорпиус прикрыл дверь — и вздрогнул, когда сзади раздался голос:

— Эм?..

Он резко обернулся и увидел у стены Поттера с растрепанной шевелюрой и широко распахнутыми глазами.

— Ты чего тут?

— Что ты тут делаешь? — одновременно заговорили он, и Скорпиус добавил: — И зачем ты прятался за дверью?

— Услышал шаги, — настороженно отозвался Поттер. — Как ты здесь оказался?

— Не спалось, — ответил Скорпиус, не сводя с него пристального взгляда: Поттер выглядел сильно напряженным, готовым в любой момент сорваться с места и убежать. Скорпиус поднял ладони и отступил на шаг, давая ему некоторую свободу. — Я просто решил пройтись по замку и набрел на… это, — он обвел рукой странную площадку. — Я не знал, что тут кто-то есть.

Поттер слегка расслабился, видимо, удовольствовавшись этим объяснением, и вдруг сказал:

— Совятня.

— Что?

— Это бывшая совятня, — пояснил Эштон и, обойдя Скорпиуса, подошел к дальнему окну. — Раньше тут жили совы студентов, — он махнул рукой на балки под потолком.

Скорпиус поднял брови.

— Тебе твой отец рассказывал, да? — тот поджал губы, и Скорпиус вспомнил, как он вчера отреагировал на упоминание о Гарри Поттере. — Я не…

— Он здесь учился. Он любит вспоминать это место, — не слишком охотно произнес Эштон, приподнимаясь на носки в попытке увидеть что-то из окна. — Хотел бы я видеть Хогвартс в былые… — он осекся и обернулся, бросив на Скорпиуса испуганный взгляд.