— Ну как?

— Дерьмово, — буркнул Рон, подходя к своей походной сумке. Выудил из потайного кармана небольшую фляжку с огневиски, отхлебнул, не чувствуя вкуса. — Сметвик юлил, отделался от меня какой-то фигнёй и выставил вон. Как бы наш Митчи не… — он сглотнул и замолчал.

— Блядь, — процедил Драко. Тяжело вздохнул, подошёл к Рону, отнял фляжку и тоже сделал несколько глотков, даже не морщась.

Некоторое время они по очереди передавали огневиски друг другу — пили хмуро, быстро, без слов и без мыслей, желая отрешиться и хоть на какое-то время забыть весь этот кошмар при задержании сукина сына, недобитка Волдеморта, чёртова ублюдка Розье с его прихвостнями.

Рон, конечно, знал, что служба в Аврорате будет не сахар, но чтобы настолько! На войне и в последней битве за Хогвартс был ад, там почему-то постоянно слезились глаза, а в горле пересыхало, там гудело в ушах от грохота рушащихся стен, там было невыносимо и пахло смертью. После битвы он ещё несколько месяцев не мог нормально спать, всё просыпался по ночам от криков раненых, звучавших в голове. Гермиона очень сочувствовала ему тогда, сварила какое-то особое успокоительное зелье — и оно помогло, постепенно Рон вошёл в норму. И думал, что все демоны сражения окончательно и надёжно похоронены в душе, навсегда. Но сейчас… всё неожиданно повторилось, и Рона трясло от страха и злости — если эта херня с ним начнётся снова, его выпрут из Аврората за профнепригодность.

— Рон? — плеча коснулась тёплая ладонь. Рон вскинул безумный взгляд.

Драко внимательно посмотрел ему в глаза, словно оценивая, и не стал задавать вопросов: просто крепко вцепился ему в плечи, разворачивая к себе, и впился в губы поцелуем — жёстким, яростным, почти до боли, и это оказалось именно то, что нужно. Рон ответил, подаваясь вперёд и с силой вжимаясь в мускулистое тело.

Не прерываясь ни на миг, они вслепую добрались до узкой кровати у стены, рухнули на неё, кое-как пытаясь на ходу расстегнуть одежду. Рон дёрнулся, пытаясь перевернуться и привычно перехватить инициативу, но на грудь легла твёрдая рука, удерживая на месте. Тонкие пальцы ловко расстегнули рубашку, грубо коснулись сосков — надавили, чувствительно царапнули, вырывая у Рона судорожный вздох.

— Ты что… — начал он невнятно, но Драко стремительно наклонился и снова накрыл его рот губами. Одной рукой взял его за запястья, завёл наверх, прижимая к подушке, а второй быстро расстегнул его брюки, потянул их вниз — Рон машинально приподнялся, позволяя снять. Драко обхватил ладонью ронов вставший член, проводя кулаком пару раз, двинул коленом, пытаясь раздвинуть Рону ноги…

Сквозь бешеное сердцебиение и туман в сознании Рон понял, что сейчас будет. В голову ударило паникой, он на секунду рванулся, но, зажатый в стальных объятиях, тут же обмяк, поняв, что на этот раз Драко не уступит. А ещё — что он сам этого и не хочет. Это было дико, но из глубины души, из самого нутра, поднималось что-то горячее и сумасшедшее, ударило осознанием: он сам желает этого — чтобы его скрутили, распластали, засадили по яйца, пусть грубо и больно, Рон даже хотел, чтобы было больно, боль вытесняла все глупые мысли, не оставляла места никаким сомнениям, она была… правильной.

Ему это нужно.

— Валяй, — прохрипел он и раскинул ноги в стороны, переставая сопротивляться. Поморщился, когда внизу продрало холодом и неприятными ощущениями от очищающих чар, коротко застонал, чувствуя осторожные касания — лёгкие, почти невесомые. И недовольно нахмурился, не открывая глаз. — Драко, хватит. Не надо этих танцев — я не девица, потерплю. Давай — быстро и сильно, ну?

— Как скажешь, — губы обожгло очередным поцелуем, и в тот же момент в него вторглось сразу два пальца.

— Мать твою! — от неожиданности Рон резко распахнул глаза, мучительно скривился и заёрзал. — Ох…

— Плохо? — Драко склонился к его лицу, прижался лбом ко лбу, прерывисто дыша. — Прекратить?

Рон с болезненным упрямством ухватился за его плечи, стиснул их.

— Поздно, — криво усмехнулся он. Шевельнул бёдрами, сам насаживаясь, всхлипнул, зашипел сквозь зубы. — Поздно, — повторил тихо. — Просто… продолжай. Убери нахуй пальцы, трахни меня, прямо сейчас.

Драко кивнул, едва заметно улыбнувшись. Вопреки прозвучавшей просьбе, нежно и ласково провёл рукой по его скуле, повторил весь путь языком, потёрся подбородком о грудь, лизнул сосок.

— Не напрягайся, — шепнул, нашаривая палочку и призывая заклинанием свою сумку. Вытащил из бокового кармана маленький знакомый тюбик, свинтил крышку…

Горящими глазами наблюдая за ним, Рон чувствовал, как сердце бешено колотится, чуть не выпрыгивая из горла, и невольно сглотнул, тщетно пытаясь расслабиться. Было немного страшно, но откровенно бояться показалось стыдным и глупым. Это всего лишь ещё один вид секса, он сотни раз делал это с Драко. А теперь хочет, чтобы Драко сделал это с ним. Если и будет неприятно, или даже совсем невмоготу, — ничего, не сдохнет, от члена в заднице ещё никто не умирал.

Рон мысленно хмыкнул на свои дурацкие рассуждения. Нервозность и впрямь слегка отпустила. Он откинулся на спину, прикрывая глаза. Подчиняясь чужим уверенным действиям, послушно дал задрать себе ноги и пристроил их Драко на плечи, завёл руки в изголовье кровати, машинально сжав пальцами чугунную решётку, а в следующую секунду уже кряхтел и мычал сквозь зубы, запрокидывал голову, жмурясь от частых мелких толчков, и яростно кусал губы, стараясь не орать и не стонать.

Боль в первый момент прожгла чуть не до визга, аж искры из глаз посыпались. К такой вообще невозможно подготовиться заранее, она мигом спускает с небес, рассеивая всю романтическую чепуху. И в воспалённом мозгу остаётся пульсировать лишь одна мысль, прозрачная и чёткая: трах в жопу — это пиздец; мерзко, неловко, противно, и все, кто это любит — больные ублюдки. Как это может нравиться, как от этого кончают вообще? Он даже представить себе по-настоящему не мог, каково это всё! Придурок наивный.

— Как… ты это терпишь… — на грани слуха выдохнул Рон, но усилием воли закрыл рот и честно постарался не дёргаться.

— Это только сначала, — пробормотал в ответ Драко и невесомо прошёлся ладонью по ноге, поглаживая, утешая и успокаивая. — Потерпи пару минут, сейчас… — он подался вперёд, входя до конца и вызывая у Рона новый болезненный всхлип, потом остановился, выжидая.

Боль не уменьшалась, но Рон решил не подавать вида и даже приподнял таз, безмолвно требуя продолжения, немедленно: чем скорее закончится эта пытка, тем лучше. Но к его удивлению второе движение показалось уже куда менее мучительным, а через пару толчков боль и жжение и вовсе утихли. Это было так странно, что Рон вытаращил глаза… да так и замер, приоткрыв рот и уставившись на своего любовника: худощавый, но тренированный, сильные руки со вздувшимися венами крепко сжимают роновы бёдра, мокрая светлая чёлка лезет в глаза — и Драко машинально мотает головой, сдувая её со лба. И двигается, чёрт возьми, так классно двигается, буквально излучает ритм, дикую энергетику… Нечто подобное Рон наблюдал и раньше, когда они отрывались в клубе — танцевал Малфой не менее обалденно, чем трахался. Трахался. Рон вскинулся от осознания этой мысли: Драко его трахает. Блядь, он трахает его, имеет, засаживает в зад! Охренеть можно.

От сумасшедших пошлых мыслей тело пробило дрожью, и Рон почувствовал, как упавший было член снова наливается кровью. Он стиснул его ладонью, с силой провёл пальцем по головке, сладко вздохнул, широко улыбаясь и продолжая зачарованно смотреть на Драко. Поймав его взгляд, тот усмехнулся одними губами — развратно, порочно, как умел только он, неизбывно доводя до исступления и вызывая только одно желание: завалить белобрысую наглую сволочь и вбиваться, врываться в податливое тело до полного изнеможения.

Сейчас всё было наоборот и врывались в него, но реакцию это не изменило: внутри что-то обожгло, взвихрило нервы, и Рон вскрикнул, невольно подаваясь навстречу ускоряющимся движениям, заводил рукой по члену быстрее, подстраиваясь в такт.