У него не было особого режима посещения дочери: что он, что Гермиона жили по не совсем чёткому графику. Как она при этом еще и умудрялась справляться с маленьким ребенком, Рон не знал, но по тому, сколько она рассказывала о Розе и как вела себя возле нее, Рон был уверен, что она не оставляет малышку на родителей или еще кого-то, а действительно проводит с ней много времени. Порой закрадывалась шальная мысль, уж не использует ли Гермиона снова маховик времени, но их больше не осталось, а тот, что она прятала на третьем курсе, пришлось давным-давно сдать.
Может, ей помогал кто-то из знакомых?
Рону странно было бывать у них дома. Гермиона жила в небольшой квартирке в магической части Лондона, и заходя, Рон всегда чувствовал себя неуютно: он вторгался в чужое пространство, в чужие жизни, и хотя имел на это право, все равно иногда терзал себя сомнениями: а вдруг его не ждут? Вдруг не рады?
Общаться с Гермионой оказалось на удивление не так тяжело, как он думал. Несмотря на боль и недоверие, она не замыкалась, спокойно разговаривала с ним и без колебаний доверяла ему Розу.
На тумбочке лежала плюшевая сова, которую Драко принес несколько дней назад. Рон взял ее и задумчиво покрутил в руках. Дарить дочери игрушки, купленные любовником, тоже было очень странно, но Рон все время забывал что-то купить, а Драко давно уже не ревновал его к дочери, приняв её существование как данность, и часто притаскивал какие-то мелочи, наверное, подходящие малышам. Гермиона не противилась, приходить не с пустыми руками казалось приятно, и Рон со временем привык.
Он аппарировал, взглянул на часы — время шло к вечеру, и сейчас Гермиона наверняка читала Розе или просто занималась чем-то мирным и домашним, — и постучал. Ключ Гермиона ему так и не дала: в экстренном случае чары пропустили бы его внутрь по заклинанию, но в обычных ситуациях приходилось оповещать о своем приходе и ждать.
Рон чуть не хлопнул себя по лбу. Точно — он забыл прислать Патронуса или хотя бы сову, что зайдет к ним! Вдруг Гермиона занята? Хотя, если так, он смог бы просто помочь и посидеть с Розой…
Дверь слегка приоткрылась, и в проеме показалась лохматая голова. Очень знакомая.
— Гарри?! — Рон изумлённо уставился на него.
— О, Рон, — Гарри, казалось, ничуть не смутился. — Заходи, — и шире распахнул дверь.
Рон вошел, закрыл ее за собой и покосился на друга. Они с Гарри виделись не так уж часто, оба пропадая на работе, благо, у Министерства и Аврората графики часто совпадали, и им удавалось освободиться в одни и те же дни, и мысль поболтать с лучшим другом была приятной. Но у Рона на душе было неспокойно. После их с Гермионой разрыва Гарри как будто… выбрал её сторону, молчаливо, без упреков, а на упоминание о Драко отреагировал на удивление спокойно и отстранённо. Они не разругались, не разошлись, но крепкая дружба школьных лет медленно, но верно иссыхала.
— Я только что пришел, — сказал Гарри ровным тоном, но на Рона не смотрел. — Девочки как раз закончили с ужином. — Чай будешь?
Помедлив, Рон кивнул. Не то чтобы Гарри должен был отчитываться, что приходит к Гермионе и Розе, но его присутствие Рона слегка сбило с толку, тем более, он хотел пообщаться с дочерью, а не… он и сам не знал, что.
— Гарри? — раздался с кухни голос Гермионы.
— Рон пришёл, — отозвался тот все так же как ни в чем ни бывало и махнул рукой: — Ну, чего столбом стоишь? — видимо, он чувствовал себя в этом пространстве и этой компании гораздо увереннее самого Рона.
Рон последовал за ним. Рози лежала в люльке и с интересом таращилась на летающие над ней побрякушки, и он не смог удержать улыбку. Иногда она очень напоминала ему Гермиону, с головой погружённую в какую-нибудь книгу или только что открывшую для себя новое полезное заклинание.
— Привет, — сказала Гермиона. Она сидела за столом и держала в руке огромную синюю чашку чая.
— Прости, нужно было сообщить, что я приду… — пробормотал Рон, чувствуя неловкость. Стрельнул в Гарри глазами и зачем-то спросил: — Не помешаю?
Выражение лица у Гермионы сделалось странным.
— Чему? — она пожала плечами, но как будто немного скованно. Или ему так казалось? — Нет, конечно.
Гарри налил чай, не глядя положил сахару, вопросительно глянул на Рона — тот кивнул головой — и сел за стол, протягивая чашку.
— Спасибо, — бормотнул Рон. Вроде бы ничего необычного не происходило, но он чувствовал себя не в своей тарелке. Опомнившись, протянул Гермионе сову. — Это вам. Ей. Вам.
Гермиона выглядела так, будто хотела захихикать, и Рон тоже улыбнулся, внезапно сообразив, что ведет себя еще более по-дурацки, чем всегда.
— Я, в общем-то, заскочил потому, что скоро пропаду. Нас… меня отправляют на первое боевое задание. — На его оговорку Гермиона и глазом не моргнула, а на Гарри Рон смотреть не стал. — Ничего опасного, просто, скорее всего, придется засесть и следить, так что не знаю, когда вернусь. Вот и… — он развел руками и, не зная, что добавить, сделал глоток чая. Крепкий.
Гермиона практически машинально подвинула к нему тарелку с пирогом, и он благодарно кивнул, поспешно взял кусочек, хотя никогда особо не любил эту тыквенную гадость.
Гарри хмыкнул.
— Как я иногда рад, что все-таки не пошёл в академию, ты не представляешь, — прокомментировал он, наблюдая за ним. — Аврал и сумасшедшие часы бывает у всех, но так я хотя бы живу — в кои-то веки — с комфортом и где хочу.
Гарри, кажется, до сих пор обитал на площади Гриммо. Раньше казалось, что ему там не слишком нравится… Впрочем, сам Рон по-нормальному так и не съехал из Норы (хотя фактически всё это время околачивался у Драко) и судить не мог.
— Да я и не жалуюсь, — произнес он, изображая улыбку. О том, чем вообще занимается Гарри в министерстве, он почти не имел понятия. Чем-то важным, как и Гермиона, наверное, как и он сам. Все они занимались чем-то очень важным.
Но судя по всему, «важные дела» Рона кардинально отличались от «важных» дел Гермионы… и Гарри?
Что ж. Пусть так и будет.
*
— Твою мать! Твою же мать!!! — Рон с совершенно белым лицом ввалился к себе в номер, поддерживая под локоть повисшего на нём мешком бессознательного Митчелла. Форменная одежда на том была располосована — неудачно попал под Режущее — и уже набухала кровью, через щеку и шею к плечу спускался жуткий кровавый след. Драко, помогавший тащить товарища с другой стороны, тоже выглядел не очень — потрёпанный, бледный, даже серый от ужаса, но, кажется, отделался незначительными травмами, как и сам Рон.
В коридоре гостиницы, где остановился их отряд, несмотря на глубокую ночь царили суета и оживление, раздавались какие-то выкрики, а над всем этим гудел низкий, хорошо поставленный голос Долиша, отдающего приказы.
— Ну что, живы? — в крохотную комнатку протиснулся старший аврор Спеллс. Окинул всех быстрым взглядом, сходу оценивая обстановку. — Так, — распорядился он. — Аврор Уизли, берёшь Митчелла — и в Мунго. Не аппарируй, может расщепить, порталом давай, — он протянул небольшой металлический кругляш: несколько таких, настроенных конкретно на госпиталь портключей всегда выдавалось специалистами из Отдела Тайн каждой группе перед заданиями. — Что смотришь?! Живее!
Рон очнулся от кратковременного ступора:
— Есть, сэр! — он перехватил поудобнее свою ношу. Переглянулся с Драко и активировал ключ.
— Аврор Малфой, а ты сейчас… — успел он услышать напоследок зычный голос Спеллса, а в следующую секунду уже стоял посреди холла госпиталя, отчаянно тряся головой и пытаясь поймать равновесие, чтобы не грохнуться на пол вместе с раненым. Со стороны лестницы к ним уже спешило несколько фигур в лимонно-жёлтых мантиях. Рон сдал так и не очухавшегося Митчелла колдомедикам с рук на руки, проводил до палаты и, не добившись от целителя Сметвика никаких внятных прогнозов, аппарировал обратно в гостиничный номер.
Спеллс уже ушёл, но Драко был там — сидел, уперев локти в стол, и мрачно смотрел в одну точку. На хлопок аппарации поднял голову, уставившись на Рона невменяемым взглядом:
