— Если нет следов борьбы, возможно, кто-то другой убил их и подстроил всё так, чтобы мы сочли это дуэлью? — Мио продолжала пытаться анализировать ситуацию.

— У каждого из них ровно одна рана: у Йо в районе сердца, а у Зоро проткнут живот. По форме этих ранений я уверен, что они были сделаны именно катанами. И неудивительно, что Йо умер мгновенно. Но вот с раной Зоро кое-что не сходится, — Шикамару почесал затылок. — Я не медик, но кое-что понимаю в этом. И если я прав, то Зоро атаковали сзади.

— Йо не атаковал бы его в спину, — отрезал Хоро-Хоро. — Уж извини, но ты ошибся.

— В этом-то и проблема, — вздохнул Шикамару. — Я не упоминал этого ранее, потому что не понимал, как такое возможно. Йо точно хотел бы честной дуэли. Однако, если предположить, что на месте преступления был кто-то третий, то возможен и другой вариант развития событий: Зоро был убит другим человеком.

— То есть это была не дуэль? — Ритцу развела руками.

— Нет, — с неожиданной для себя уверенностью ответила Мио. — Только Зоро мог взять эти катаны, значит и какой-то поединок между ними должен был состояться. Но что, если их дуэли кто-то помешал?

— Как? Комната же закрыта, — фыркнул Хоро-Хоро.

— Может, они дрались в другом месте. А третий человек перетащил тела в одну из комнат, чтобы сбить нас с толку, — продолжила Мио.

— Точно! — воскликнул Хоро-Хоро, вскинув указательный палец. Басистка несказанно удивилась: обычно сноубордист только и делал, что спорил с окружающими, но в эту же секунду его точно подменили. — Убийца перетащил тела! И я даже знаю, как ему это удалось, — с гордостью заявил парень.

— Удиви нас, Супер-Сноубордист, — сказал Комаэда, и Мио не могла понять, то ли это очень тонкий сарказм, то ли он всерьёз.

— Ты имеешь в виду?.. — Начала Касуми, но Хоро-Хоро даже не дал ей договорить.

— Мы с Касуми нашли брезентовые листы в подсобке кабинета физики. На одном из них было вот такое, — он широко развёл руки, — пятно крови. Это ведь всё объясняет!

— А он прав, — согласился Шикамару. — И мы точно знаем, что Зоро не мог передвинуть тело Йо, ведь он должен умереть от кровопотери, а значит, к тому моменту уже получил бы смертельную рану. И теперь мы с большой уверенностью можем сказать, что на месте преступления был кто-то третий.

— Я бы сказал, что мы не должны даже сомневаться в этом, — вставил слово Комаэда. — Вспомните, как мы обнаружили тела? Случилось кое-что необычное.

— Два объявления о теле! — Воскликнула Мио. Она хотела сказать, что нечто похожее уже было в убийстве Реда, но решила не напоминать о поступке Нагито. — Два человека обнаружили тела Йо и Зоро — ими были Хоро-Хоро и Касуми. Тогда прозвучало первое объявление. Затем, когда подошли мы, прозвучало второе. Тогда я не обратила на это внимание, но… — Акияма говорила быстро и сбивчиво, пытаясь не потерять мысль. — Представим, что кто-то третий присутствовал при их дуэли. Тогда Зоро — убийца Йо, а неизвестный человек — первый, кто видел тело. И нам нужно ещё двое, чтобы прозвучало объявление. Если этот неизвестный убивает Зоро, то для объявления нужно, чтобы тело увидело трое, так как убийца не учитывается. Поэтому они и прозвучали в разное время!

— Отличная работа, — Комаэда похвалил её, и басистка покраснела: ей было непривычно находиться в центре внимания, но того требовали обстоятельства.

— Ух ты, Мио! Это и правда логично, — восхищённо ответила Ритцу, и на секунду Мио вновь увидела в ней ту беззаботную девушку, которой она была до попадания в эту школу.

Что же с ними стало? Басистка смотрела на эти как всегда растрёпанные русые волосы, тёмную кофту и белую футболку — она не могла не улыбнуться, вспоминая, как отчитывала барабанщицу за столь несерьёзный внешний вид.

И в этот миг её точно громом ударило. Она приоткрыла рот, глядя на Ритцу, осмысливая внезапно проскочившую догадку. Та ответила ей непонимающим взглядом.

Могло ли это произойти на самом деле? Чем больше Мио отрицала это в глубине души, тем отчётливее складывалась картина в её голове. И все фразы Комаэды, который точно готовил её к чему-то важному, и постоянные депрессии Ритцу, и лекция Монокумы, на которой он посчитал её готовой к убийству, и надвигающийся тест, платой за который была смерть…

Ритцу ведь всегда ужасно училась. Меньше чем тесты она не любила только одно: когда кто-то причинял боль Мио. Всегда отпугивала от неё мальчишек-задир: получала синяки, но светилась от гордости, называя Мио принцессой, а себя — рыцарем.

— Что-то не так? — Спросила Тайнака. Да и все остальные уже смотрели на них, поэтому Мио поняла, что ей стоит что-то сказать.

— Мне бы не хотелось обсуждать это здесь, но я не вижу иного выхода. Прости меня, — она смотрела прямо на подругу, чувствуя, что сейчас в этой комнате они остались вдвоём. Всё остальное было уже неважно. — Скажи, почему в последнее время ты такая подавленная? Я хорошо тебя знаю. Ты всегда была тем сильнее, чем хуже я себя чувствовала. Ты пыталась поддерживать меня и никогда не проявила бы слабину. Но тебя что-то тревожит, ведь так?

Мио ожидала чего угодно, но не этот испуганный, до паники, до дрожи взгляд. Она увидела, как Ритцу сглатывает тяжёлый комок в горле. И это могло означать лишь одно: удар попал точно в цель.

— Я волнуюсь за тебя, вот и всё, — ответила её подруга, но по малейшим изменениям в голосе Мио, знавшая её многие годы, уже понимала: она врёт.

— Скажи мне, Ритцу, — словно какая-то волна поднялась из глубины её души, нарастающее цунами, готовое вот-вот прорваться наружу. — На что ты готова пойти ради меня?

Её глаза сверкнули отблесками янтаря.

— На всё.

Она уже не раз слышала ответ на этот вопрос. Понимала, как больно она сейчас делает Ритцу. Но если та совершила этот ужасный поступок, то ничем, даже заботой и самопожертвованием это оправдать нельзя. И Мио была благодарна своим одноклассникам, которые не вмешивались в их словесное противостояние — и без этого каждая реплика в разговоре была будто ножом в сердце.

— Зачем ты это скрываешь? Зачем врёшь мне?

— Что я скрываю, Мио? — Она усмехнулась в ответ. — Ты ведь ничего не знаешь.

— Я всё знаю.

Ритцу нахмурилась, недоверчиво глядя на неё, а Мио продолжала забивать гвозди в крышку гроба.

— Я осмотрела тело Зоро, и это сразу бросилось мне в глаза, но смысл улики я поняла лишь сейчас, — басистка отвела взгляд, посмотрев на всех остальных. — Убийца, третий человек, должен был избавиться от своей одежды, на которую точно попала кровь. Он мог бы воспользоваться брезентом из кабинета физики, но выбрал другой путь.

Шикамару приподнял одну бровь, внимательно слушая её, а Комаэда как обычно улыбался, и почему-то это придало Мио храбрости, чтобы закончить мысль.

— Чтобы избавиться от футболки, на которую попали пятна крови, убийца надел её на Зоро. Это легко заметить: она не подходит ему по размеру, и Йо носит другие. В месте раны сделан надрез, чтобы мы ничего не заметили.

— А куда футболка Зоро делась? — С вызовом спросила Ритцу. Похоже, даже она стала понимать, куда клонит Мио.

— Да её и не было наверняка, если они дрались на мечах, — заметил Хоро-Хоро. — Вы его в тренажёрке хоть раз видели? Всегда раздевается по пояс, мол, одежда движения стесняет, — последнюю фразу он произнёс низким голосом, передразнивая мечника. — Наверняка в своей комнате оставил.

Мио не знала этих подробностей, но они лишь подтвердили её догадки. Наверное, всё шло к этому моменту. Ведь кому как не ей заметить странности в поведении близкой подруги?

— Ну давай, Мио. К чему ты клонишь? — С кривой улыбкой обратилась к ней Ритцу. — Хочешь обвинить меня, так сделай это прямо. Ты же не веришь лучшей подруге, так?

«Ключ к разгадке — не пытаться отгородить себя от произошедшего. Ты уже ничего не исправишь. Но если мы хотим узнать правду, то должны понять, кто из нас сдался. Кто из нас отчаялся».

И именно это она сейчас видела в глазах Ритцу. Чистое и безграничное отчаяние.