— Какой?

— Помните, как все предыдущие улики сужали круг подозреваемых и подводили нас к чему-то? Даже сейчас — убийца зачем-то оставил дверь открытой. Если бы он этого не делал, мы бы вряд ли смогли узнать, как умерла Джунко.

— И что? — закатывает глаза Хорокеу. — Раз убийца так хочет, чтобы мы его нашли, давайте найдём уже. Или опять информацию из Шикамару выбивать надо?

— Я уже объяснил причину своих поступков, — спокойно отвечает Нара. — Согласен, убийца хочет быть найденным. Теперь, когда мы знаем всё это, время назвать его имя, — и он смотрит на меня. — Ты ведь сможешь?

Я отворачиваюсь и достаю последнюю улику. Шикамару не имеет к ней отношения, и я надеюсь, что она станет последним звеном в цепи этих странных событий.

Легко сказать, но смысл рисунка до сих пор ускользает от меня. Детей в Академии нет, оружие было только у Зоро. И что значит этот надрез на бумаге? Убийца был неаккуратен?

Видя моё замешательство, Нара прокашливается.

— Я дам тебе одну подсказку, — говорит он. — Мы уже решали подобную загадку, Чиаки.

Он снова называет меня по имени. Я хмурюсь, опускаю глаза и разглядываю перечёркнутый щит. Затем поднимаю голову. Прямо передо мной трибуна Джунко с её портретом.

Так вот, что это значит.

— Легко, правда? — Нара улыбается краем губ. — Ты могла понять это сразу. Ещё до того, как мы всё обсудили.

Я киваю. А затем смотрю на Монокуму.

— Я знаю имя убийцы.

Комментарий к Глава 36. Shadowplay

Да, убийцу находят довольно быстро - так и задумано. Впрочем, правильно ли находят? ;) Да, я перехожу на настоящее время - так тоже задумано :) Чтобы показать, что этот Суд разворачивается _прямо сейчас_.

Если внимательно прочитаете главу, то сможете разгадать тайну рисунка вместе с Нанами. А если не хочется - ждите объяснений. Следующая глава, исключая концовки, будет предпоследней. В ней вы узнаете ответы на все вопросы, так что сейчас самое время писать любые абсурдные теории. Кто убил Джунко? Кто организовал игру? И где же спрятан ИИ Джунко? ;)

А ещё в субботу, 11 августа, АН исполняется пять лет. Я вряд ли к тому моменту допишу главу, но вы там скушайте тортик и поднимите тост в нашу честь. Спасибо, что проделали весь этот путь вместе со мной!) Осталось совсем немного. Надеюсь, что к субботе (или уже к следующей главе) успею сделать маленький сюрприз.

========== Глава 37. Overtaken ==========

Хорокеу громко просит посвятить его в мои домыслы, Мио с Касуми удивляются вслух. А Монокума подпирает голову рукой, подаётся и вперёд и изучает меня.

— Серьёзно? — хмыкает он. — Знаешь убийцу? Ты в курсе, что для вас всех означает неправильный ответ?

— А с нами обсудить не хочешь?! — продолжает напирать Хорокеу. — Если ты ошиблась, нам крышка. Что-то я не готов тебе довериться, уж извини.

В самом деле, я ведь не уверена. Рисунок намекает на конкретного человека, но правда ли убийца раскрыл себя? Почему в этом уверен Шикамару? Я решаю, что рассказать свои догадки остальным — не самая плохая идея.

— Как вы поняли, кто это? — поднимает голову Мио. — Что такого в рисунке? Мне кажется, это какая-то загадка. Щит и ребёнок что-то символизируют, но что именно?

— Щит зачёркнут. Может, это сломанный щит, — вслух размышляет Касуми.

— О, постойте, я всё разгадал! — с нарочито умным видом восклицает Хорокеу. — Ребёнок с щитом на самом деле означает «Джунко»!

Серьёзно? Я огромными глазами смотрю на сноубордиста и стараюсь удержать равновесие. Вот уж от кого я меньше всего ожидала правильный ответ.

— У-угу, — я киваю, стараясь не потерять челюсть, — как ты это понял?

— Да в этой Академии «Джунко» — ответ на что угодно, — фыркает Юсуй и размахивает руками. — Джунко то, Джунко сё, хлопья с Джунко по утрам…

Ясно, то есть он просто угадал… в общем-то, даже такая логика не лишена смысла.

— Вспомните пароль от двери на третьем этаже, — говорит Шикамару, — мы обсуждали это недавно. Пароль — «Чиаки», но нам сказали совсем другую фразу — «тысяча осеней». «Чи» в «Чиаки» означает «тысяча», а второй слог означает «осень». Здесь разгадка та же. «Джун» — это щит, а «ко» — ребёнок.

— Тогда, — Мио первой подхватывает, — перечёркнутый щит — это перечёркнутый слог в её имени? Но что это нам даёт?

— «Ко», — отвечаю я. — И мне известен только один человек, у которого есть «ребёнок» в имени. И этот человек вполне мог попасть сюда, — я выдыхаю, — Киригири Кёко. К тому же, рисунок слегка надрезан, а «кири» означает «надрез». Всё сходится.

— «Всё сходится», — передразнивает меня Юсуй. — Ты хочешь сказать, что убийца оставил этот рисунок, чтобы его нашли? По мне так, вашего детектива следует исключить из списка подозреваемых.

— В том-то и дело, — я едва не закатываю глаза. — Если бы не все эти улики, найти убийцу было бы невозможно. И только этот рисунок дал прямой намёк. Зачем это делать тому, кто скрывается? Как мы уже обсудили, Кёко было нужно, чтобы мы её нашли.

— Зачем? — спрашивает Хорокеу, и мне нечего ответить. Нет, я догадываюсь, но на данном этапе догадок уже недостаточно.

Пожалуй, если я хочу воспользоваться помощью остальных, нужно раскрыть им все карты.

— Хорошо, — я киваю, чтобы не начинать спор, — ты прав — этот рисунок мог оставить кто угодно. Давайте ещё раз подумаем, какие у нас есть подозреваемые.

И я смотрю на остальных, давая им шанс высказаться. После недолгой паузы, Касуми поднимает руку.

— Это всё ещё может быть Эношима Джунко, — робко замечает она. Я киваю и вижу, как Мио достаёт бумагу и начинает записывать. Отлично.

— Сначала запишем всех кандидатов, — предлагаю я, — а потом будем обсуждать. И второй человек — одноклассница Джунко, Киригири Кёко. «Супер-Детектив» Академии.

— Сестру её не забудьте, — ворчит Хорокеу, — Микусаба Укуро или как её там.

— Икусаба Мукуро… — я прячу лицо в руках. — Да, это тоже вариант.

Мио записывает последнее имя и внимательно смотрит на меня. Убедившись, что остальные уже высказали свои предположения, басистка произносит:

— Комаэда, — и отводит взгляд. — Нагито Комаэда.

Мне ничего не остаётся, как кивнуть. Пусть Нагито и покинул Академию, ничто не мешало ему вернуться. Такого непредсказуемого человека со счетов сбрасывать нельзя.

Мио зачитывает весь список, и я напряжённо обдумываю каждого из кандидатов. Теперь, разгадав смысл рисунка, я не могу перестать думать о Кёко и подыскивать ей хоть какой-то мотив. Или всё это чья-то ловушка? Как же быть?

— Знаете, — нарушает тишину Хорокеу, — а мне не нравится один из подозреваемых. Во всех смыслах, — он скрещивает руки на груди и напускает серьёзности в голос. — Я бы даже сказал, почерк убийцы ему не подходит.

— Ты о чём? — вздыхает Касуми.

— Не похоже на Комаэду, — объясняет сноубордист. — Вы вспомните, что он до этого делал. Прятал улики, путал, так сказать, следствие, хитрил. И всегда нёс эту чушь про надежду. Короче говоря, мне не верится, что он оставил нам столько улик и сейчас появится и скажет «о, да вы молодцы, ребят, разгадали всё!».

В пропитанных желчью словах Хорокеу я вижу вполне понятную логику. Если подумать, какие цели может преследовать Комаэда? Мы уже выяснили, что убийца и жертва — один и тот же человек, то есть отпадает вариант с тем, что он просто убил Джунко. Зная Комаэду, он бы хотел устроить нам величайшую загадку, но какой тут интерес, если почти все улики нам принесли на блюдечке.

— Ты прав, — я киваю и улыбаюсь краем губ, — мне тоже не кажется, что это был Комаэда.

— Конечно, я прав! — громко заявляет Хорокеу, но я вижу, что и он улыбнулся.

— А что насчёт Мукуро? — Касуми снова поднимает руку, будто мы в первом классе.

Я вспоминаю тихую и опасную Икусабу Мукуро. Наедине с Джунко и без неё — это будто два разных человека. Наверное, и про меня можно сказать то же самое.

— Не знаю. Джунко — самый близкий для неё человек, и если бы она отдала приказ… — я качаю головой, — Мукуро бы послушалась. С другой стороны, Джунко говорила, что не будет подпускать её к виртуальной реальности.