– Этот сектор – самый лучший, потому что отсюда виден не только лед, но и площадка. Часто спортсмены, которые откатали свою программу, приходят сюда, чтобы посмотреть соревнования и у них можно взять автограф. Попасть сюда можно только тем путем, каким мы пришли.
– Или по билету. – вставила девушка-фанатка.
– Ну или по билету. – подтвердил парень. Они переглянулись и рассмеялись. По билету в этот сектор они не попадали никогда, да и билеты сюда почти никогда не продавались, а просто войти в сектор из холла-коридора было нельзя – вход охранялся.
Начались выступления, а Юля сидела как на иголках «Это правда! Я смотрю выступления самых лучших фигуристов! Интересно, а тот чемпион тоже будет выступать? И… неужели я смогу взять автограф?». Ее захватило выступление российской пары. Ребята рядом неистовствовали. Публика кричала и закидывала чемпионов игрушками и цветами. Фанаты проследили, куда подались откатавшие программу фигуристы и прошли к краю сектора. Там они фотографировали спортивную пару и протягивали вниз альбомы для получения подписей. Фигуристы с готовностью расписывались и общались с фанатами.
Диктор объявил перерыв. Кое-как через другой сектор Юля вышла в холл. Она вдруг ощутила себя замерзшей и направилась к гардеробу получить куртку. Про себя отметила, что в гардеробе верхней одежды почти нет, на трибунах зрители предпочитали сидеть одетыми. Так же она отметила, что люди, особенно на длительных соревнованиях, берут с собой еду. В перерывах можно было пожевать пончики, сухарики, чипсы или даже бутерброды с чаем. Часто сюда ходили целыми семьями, и перерыв напоминал семейные пикники. Юле тоже хотелось есть. В углу на стойке продавали крендели, но денег, как всегда, не было. Она улучила момент, когда охранник нужного сектора отошел на минутку, и спокойно прошествовала к выбранному месту. Фанатов уже и след простыл. Это понятно, они увлекались только спортивными парами. Юля села и стала смотреть на лед, где проходила заливка. Это оказалось жутко занятное зрелище. Звучала музыка, девушка пела «гимн LG» рекламную песню фирмы – одного из официальных спонсоров Гран-при. Трибуны вновь заполнялись. Дальше пошло как по-накатанному. Диктор объявлял участников, они выступали, судьи ставили оценки. Откатали женщины-одиночницы, затем танцевальные пары, теперь выходили на разминку мужчины-одиночники. Юля кое-что подмечала для себя, например, она заметила, что, по сложности, одиночное катание стоит впереди и, как следствие, оно более зрелищное. Она просмотрела кучу выступлений женщин-одиночниц, но действительно интересных спортсменок насчитала от силы пять-семь. В любом случае, все это катание не походило на что-то реальное. Юле все еще казалось, что эти люди выполняют что-то фантастическое, то, что не доступно простым людям.
Юля так же с интересом просмотрела две заливки. Она свыклась с полуозябшим состоянием и плотнее закуталась в свою тощую осеннюю курточку – вечную «Лухту», доставшуюся от мамы. Желудок утих. Не хотелось ничего, только смотреть за плавными движениями фигуристов.
Одиночное мужское катание шло завершающим соревнования. «Все лучшее показывают в конце» – подумалось Юле. Она уже отметила огромную разницу между женским и мужским одиночным катанием. И ей пришло в голову, что фигурное катание – больше «мужской» вид спорта, потому что только сильный пол может раскрыть красоту самых трудных элементов! Это было совсем другое катание. Это была борьба! Объявили последнюю разминку. В ней катался и тот самый русский чемпион. Вообще компания подобралась наисильнейшая, и Юле было страшно представить, какие страсти сейчас разгорятся на льду. Судя по напряженному вниманию зала, не одной Юле так казалось.
Программы начались! Это было что-то… Когда в парном катании партнер подкидывает партнершу высоко-высоко, все знают, что он все равно ее поймает, когда совершает прыжок девушка-одиночница, всем понятно, что если она и упадет, все равно прыжок не такой высокий, сильный, и не с таким множеством оборотов, но когда на огромной скорости, грозя врезаться в борт, заходит на прыжок сильный фигурист-одиночник, от страха хочется зажмуриться, потому что, в случае провала, это будет что-то смертоубийственное – взрыв, гром, землетрясение, обрушится крыша, проломится лед и все полетит в тартарары! Юля сидела на нервах, поджав ноги и периодически зажмуривая глаза. По реакции зала можно было понять, что все обошлось и надо открывать глаза. Если же какой-нибудь фигурист падал, а в это время глаза у Юли были открыты, ей казалось, что сильная боль проходит по ней самой. «Вызовите скорую!» – хотелось закричать Юле при первом же увиденном ею падении. Но фигурист ловко вскочил и продолжил выступление. Это было выше человеческих сил и понимания Юли. «Если расшибется чемпион, то я, наверное, грохнусь в обморок» – подумала она.
На лед вышел Чемпион. Зал взорвался криками и аплодисментами. Можно было подумать, что именно здесь и сейчас решается судьба мира и она зависит от этого человека. Какие уж там фанаты, простые зрители – бабушки и дедушки, дети, домохозяйки, студенты, важные дядечки – все повскакивали со своих мест и кричали. Люди развернули флаги, и трибуны тотчас окрасились в бело-сине-красные цвета. Весь патриотизм, что сидел глубоко в людях, выскочил наружу. Чемпион покатался вдоль трибун и замер на середине ледовой арены. Зал тут же смолк, будто никого здесь и нет. Тихо издалека пришла музыка. Чемпион начал движение. Интересно, что каждое его движение в точности соответствовало музыкальному переливу. И самое главное то, что Чемпиона не стало. Человека не стало. Он просто растворился в звуках и движении. Фигуриста не было. Был вихрь красок, линий, блеска. Это было какое-то волшебство!
Никто не понял, как и когда закончилась программа. Все и сидели сначала молча, завороженные. «Как загипнотизированные кролики» – смеясь, рассказывала потом Юля маме. И только придя в себя, все стали хлопать и бросать на лед цветы и игрушки. Из «ниоткуда» появившийся в центре чемпион, раскланивался на все стороны и посылал воздушные поцелуи. Похоже, он сам был рад тому, как откатал. Он уже ушел со льда и сел на диван, а цветы и игрушки все падали и падали на лед. Чемпион снова выиграл. И это было не удивительно. Однако люди на трибунах орали как советские солдаты, взявшие Рейхстаг. Чемпион поднялся и снова стал раскланиваться. Юлю вдруг подняло в воздух и понесло к краю сектора. В руке появился мятый билет, и его она сунула чемпиону. Тот, не глядя, ставил закорючки на все билеты и альбомы, протянутые ему.
Домой Юлю легко-летяще несли ноги. На улице чернела ночь, а возле Дворца спорта, казалось, справляли праздник – из дверей выходили счастливые люди с улыбками на лицах. Юля рискнула и отправилась не к станции метро, а пешком к Бережковскому мосту. Здесь тишина и темень выпускали свои когти, но Юля «летела» наверх по ступеням. С моста открывался захватывающий вид на реку, Лужники, панораму Воробьевых гор из которых вырастала пика МГУ и конечно на Дворец спорта! Юля постоянно оглядывалась на его сияние. Она перешла на другой берег реки, спустилась вниз и направилась к остановке троллейбуса, той самой, на которой выходила и садилась, приезжая в «Мастер». «Надо же… – подумала Юля. – А ведь все-таки я попала в «Лужники»»
Дома, за чаем, она пересказывала маме все, что увидела, а под конец с видом победителя выложила на стол билет с автографом чемпиона. Мама посмеялась «Ну и закорючка! Я сама могу такое нацарапать». Юля вспыхнула, но поняла, что мама просто не фанат фигурного катания и спорта в целом. Для нее тоже «Олимпиада когда-то была…».
Перед сном Юля вспоминала фанатов, с которыми познакомилась.
«Ну и что? – думала она. – Увлекаться спортсменами, это, конечно, здорово, но не лучше ли все-таки самому стать спортсменом? Пусть ты не завоюешь никаких медалей, но зато… – здесь Юля не знала, как сформулировать свои мысли и чувства. – …зато ты будешь счастлив! Ох! Хоть бы мне научиться хотя бы стоять на коньках! Фиг с ним, остальным, ну, хоть чуть-чуть… самую чуточку!» И она не посмела просить больше.
