Наконец, как корреспондент Рихард Зорге направил в свою газету «Берлинер бёрзен цайтунг» статью с подробнейшим анализом последних японских событий. Она была написана так ярко и смело, что сразу привлекла внимание мировой общественности и была перепечатана крупнейшими газетами многих стран. Рихард продолжал посылать свои корреспонденции не только в берлинскую газету, но и во «Франкфуртер цайтунг» и журнал «Цайтшрифт фюр геополитик». Многие из этих статей раскрывали не только подробности неудавшегося путча, но и содержали прогнозы дальнейшего развития обстановки в Японии. Зорге в своих статьях подчеркивал, что, хотя путч и подавлен, новое правительство Хероты является преимущественно военным, а управление государством фактически сосредоточено в руках военного министра, чьи планы по сути не отличаются от намерений «молодого офицерства». Из военного заговора фактически вышли победителями военные, а страна более чем когда-либо раньше управляется генералами.
Эти публикации были безоговорочно признаны в мире как вершина журналистской и аналитической работы. Статьи немецкого корреспондента в Японии Рихарда Зорге читали не только люди, интересовавшиеся дальневосточными проблемами, но и признанные специалисты-международники в различных странах мира. Некоторые из этих статей были даже перепечатаны в СССР. Газета «Известия» разместила их в разделе «Обзор иностранной печати» в двух своих номерах. На них обратил внимание и прокомментировал политический обозреватель «Известий» Карл Радек, входивший в 1920-е годы в руководство Коминтерна.
Однако главный аналитический доклад о путче и его влиянии на дальнейшие события в Японии был подготовлен Рамзаем для Разведывательного управления и направлен в Москву со связником. В докладе, в частности, говорилось: «…Японская военная готовность в результате событий 26 февраля 1936 года отодвинута на многие месяцы, даже, возможно, и годы. Если война не будет вызвана как крайний выход из неожиданно сильных внутренних противоречий и будет подготавливаться планомерно, то в этом году войны не будет. Даже при указанных выше условиях ее вероятность без одновременного выступления Германии становится все меньше. Япония одна все более и более не в состоянии вести войну. Но тот факт, что Германия в 1937 году закончит важнейшую часть своего перевооружения, означает необычайное обострение опасности к началу или середине 1937 года». В этом анализе Зорге использовал сведения о развитии потенциала Третьего рейха, полученные от военного атташе полковника Отта и других сотрудников германского посольства в Токио.
После своих последних статей в германских газетах Рихард безоговорочно занял ведущие позиции среди всех аккредитованных в Японии немецких корреспондентов. Даже представитель нацистского официоза «Фёлькишер беобахтер» князь фон Урах, раньше державшийся высокомерно по отношению к другим коллегам, «признал» Зорге. У Рихарда появился еще один важный источник информации, так как у князя было много влиятельных знакомых в Берлине и он знал многое о нацистской верхушке. Фон Урах стал принимать приглашения Рихарда, и они часто вместе проводили время в баре, обсуждая за кружкой пива различные вопросы, связанные с последними событиями в Третьем рейхе.
Но все же главным для Рамзая в тот период являлась разведывательная работа непосредственно в германском посольстве. События 26 февраля еще больше укрепили его отношения с послом Дирксеном и особенно с военным атташе Оттом. Глава диппредставительства относился к Рихарду с полным доверием, позволял ему просматривать практически все документы, поступавшие в посольство из МИДа и других берлинских правительственных органов, а также материалы консульств, представительств и миссий Германии, расположенных в соседних азиатских странах, которые отправлялись в Берлин через Токио. Фон Дирксен советовался с Зорге при подготовке наиболее важных отчетов, разрешал ему работать с некоторыми документами дома.
Еще более тесные отношения были установлены с военным атташе Оттом, который позволял Зорге практически всё. Во время одной из встреч в его кабинете военный атташе принес шифровальную книгу и попросил Рихарда помочь ему в кодировании очередного донесения в Берлин.
Затем это стало повторяться регулярно. Так советский разведчик получил доступ к совершенно секретным шифрам военного ведомства Германии. В служебном помещении Отта Рихард имел возможность знакомиться со многими другими важными секретными документами, содержащими большое количество важной для Москвы информации. Запомнить содержание даже наиболее важных материалов Зорге был не в состоянии из-за их больших объемов, хотя у него была отличная память. «Что же делать?» — неоднократно думал он и принял смелое решение: фотографировать документы непосредственно в кабинете военного атташе.
Зорге продумал все детали этой крайне рискованной операции. Малоформатный фотоаппарат «Лейка» можно незаметно приносить в посольство вместе с запасом пленки. Очень часто Отт оставлял Рихарда одного читать документы, а сам уходил из кабинета. Наибольшее время его отсутствия составляло от двадцати до сорока минут, когда он находился на докладе у посла. Именно тогда можно было осуществлять фотографирование.
В один из дней Рамзай хладнокровно приступил к оперативной съемке. Делать это было нелегко: следовало правильно держать камеру, соблюдая необходимое расстояние до документа, чтобы снимок получился четким, и одновременно контролировать дверь, слушая каждый шорох, чтобы не пропустить приближение военного атташе или других сотрудников посольства. При большом объеме материала надо было быстро менять кассеты в фотоаппарате. Каждая такая операция требовала предельного напряжения и забирала много сил и нервов, но Рамзай делал свою работу, не думая о том, что в действительности он совершает подвиг. В результате с каждой почтой в Центр уходили сотни кадров важных немецких документов, отснятых разведчиком в посольстве Германии.
У Отта не возникало ни малейших подозрений в отношении своего друга-журналиста. Он даже предложил ввести его в штат посольства в качестве «вольнонаемного сотрудника», чтобы он мог дольше находиться в дипломатическом представительстве. Однако Рихард, опасаясь дополнительных проверок в Берлине, отказался, сославшись на занятость журналистской работой. Его и так устраивал его статус, позволявший делать все, что было необходимо для решения разведывательных задач. Помимо встреч с военным атташе Рихард контактировал с другими сотрудниками немецкого диппредставительства и получал от них много устной информации по интересующим его вопросам.
Успешно работали и другие члены разведывательной группы. Укрепились позиции Одзаки в Обществе по исследованию проблем Восточной Азии, куда его приняли как высококлассного специалиста по Китаю. Он опубликовал несколько статей в солидном политическом журнале «Тюо корон», которые содержали глубокий анализ внутриполитического положения этой страны. Они вызвали интерес в правительственных кругах Японии, уделявших особое внимание Китаю. Одзаки удалось установить тесные отношения с журналом «Контемпорери» Института тихоокеанских отношений, там тоже был нужен эксперт по Китаю.
Так оказалось, что в Японии самым знающим и осведомленным человеком в вопросах не только проблем Китая, но и всего дальневосточного региона стал Одзаки. Поэтому в 1936 году его в качестве представителя Страны восходящего солнца направили на Йосемитскую конференцию Института тихоокеанских отношений, которая проходила в США. Его доклад произвел большое впечатление на участников, и многие стремились познакомиться с талантливым японским востоковедом. На конференции соратник Зорге познакомился с молодым графом Сайондзи, который, как оказалось, имел доступ к императору и его окружению, а также обладал тесными связями с крупнейшими японскими концернами. Графа явно заинтересовал известный в стране знаток Китая, они сблизились и все время на обратном пути из Америки в Японию провели в долгих беседах. Молодой Сайондзи оказался весьма осведомленным человеком. Он рассказал Одзаки о настроениях в правящих кругах страны, в которых Советский Союз рассматривался в качестве главного врага Японии, который, скорее всего, станет объектом нападения, когда для этого появятся необходимые условия. Граф был заинтересован в продолжении встреч с членом разведывательной группы Зорге и в последующем стал одним из ее важнейших источников информации.
