Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Все наши друзья живы и здоровы. Как я сюда попал? Но это такая длинная и странная история, что я ее оставляю на самый конец нашего разговора. Расскажите сначала о себе.

«Как быть? — подумал Лозин. — Очевидно, он ничего не знает. Скрыть? Выдумать фантастический рассказ? Солгать? Ах, нет! Будь что будет, а я не могу лгать! Пусть думает обо мне, что хочет, а я скажу правду!

— Я всегда уважал вас, Лерхе, — волнуясь, начал Лозин, — и привык видеть в вас идеал честности и порядочности. Минуту тому назад у меня мелькнула мысль солгать вам, утаить то, что день и ночь меня мучает… Но потом стыд охватил меня и я скажу вам все. Я — подлец и негодяй. Слушайте, Лерхе, и судите меня сами!

И в длинном, горячем, сбивчивом рассказе Лозин передал все, что произошло с ним с первого дня организации «союза». Он рассказал об измене Веры, о всех своих муках и о том, как случайность дала ему узнать, кто такой Зибер и какие цели он преследовал. Лозин рассказал о путешествии в Москву, потом в Польшу, в Германию и Бельгию, не утаив ни одного разговора, ни одной мысли, ни одного своего шага.

Лерхе слушал его, ходя из угла в угол и сумрачно кивая головой.

Лозин кончил свою повесть и, опустив голову, красный, смущенный, ждал приговора. Журналист подошел к нему и, взяв его за плечи, сказал с ласковым сочувствием:

— Бедный! Не мучайте себя: ваша вина не так велика, как вы думаете. Вы оказались слабее, чем вы думали. Но это ничего. Вы всегда сумеете исправить свою ошибку. Я думаю, что, может быть, я сумею предоставить вам эту возможность искупить свой грех. Несмотря ни на что, я верю вам, я знаю, что вы меня не предадите. Слушайте, что я вам расскажу.

Глава 37

ВО ИМЯ РОССИИ И ФРАНЦИИ

Я не стану вспоминать, как арестовали в Лондоне меня и подполковника Стрепетова, благодаря доносу Зибера: это малоинтересно. Из слов прокурора и следователей мы узнали, кто нас предал, так как Зибер в своем доносе дал о себе исчерпывающие сведения и подписался, как председатель нашего «Союза». Нам были неясны побуждения, которые руководили Зибером при этом предательстве, так как в письме на имя начальника лондонской полиции он продолжал называть себя «антибольшевиком». Правда, он заявлял в этом письме, что к предательству его побуждает раскаяние в содеянных убийствах, но это объяснение мы, конечно, не могли счесть за правду, зная Зибера. Мысль о том, что Зибер — агент большевиков, приходила нам в голову, но мы ее отбрасывали, обманутые его талантливым лицемерием. Только теперь, от вас, я узнал всю правду.

Мы были арестованы и посажены в тюрьму. Следствие велось очень энергично и мы, считая глупым скрывать то, что уже известно и что скреплено нашими подписями (на протоколах заседаний «Союза»), сознались во всем. Мы поставили крест на себе; нас удручало лишь сознание, что мы гибнем без всякой пользы для родины. Благодаря каким-то неизвестным для нас причинам, нас не предали суду, хотя следствие было закончено после нашего ареста очень быстро.

Некоторое время тому назад, когда начали перебрасывать на Рейн советские войска, нас, — меня и Стрепетова, — вызвали в канцелярию тюрьмы и объявили нам, что, по некоторым причинам, нас должны перевезти в Париж. Мы, конечно, ничего не поняли, а на вопросы о причинах этой меры нам не ответили. В тот же день нас отправили под усиленным конвоем в Париж, в котором заключили в тюрьму Санте. На следующий день после приезда за нами пришел конвой и повел нас по бесконечным коридорам тюрьмы. Нас ввели в огромную комнату. Пораженные, мы остановились на пороге… Здесь были почти все оставшиеся в живых члены «Союза расплаты за Россию»… Не хватало только вас, вашей жены, Зибера и еще троих. Как я узнал впоследствии, эти трем удалось скрыться от полиции и они словно провалились сквозь землю. Относительно вас я тоже ничего не мог узнать. Анна Годе была присуждена к гильотине, но ее неожиданно освободили.

Все члены «Союза» сидели вдоль стены, на скамейках. В этой же комнате были четыре пожилых офицера — во французской, английской, американской и польской формах. Это были, по-видимому, представители армий Франции, Англии, Америки и Польши. Кроме офицеров, было человек десять штатских. Я с недоумением смотрел на это странное собрание и спрашивал себя, что все это значит. Но ответа не было и все продолжало оставаться непонятным.

Один из сидящих рядом с офицерами, полный, красивый, старый господин, типичный французский буржуа, обратился к старшему конвоя с вопросом, все ли приведены. Тот ответил утвердительно. Тогда господин приказал конвойным выйти из комнаты. Удивленные таким непорядком, конвойные оставили комнату. После этого таинственного вступления господин встал и обратился к нам с речью. То, что он нам сказал, было настолько неожиданно, что я, кажется, запомнил все от слова до слова. Вот эта речь:

— Господа русские! Мое имя — Альфред Бриар, я — депутат от Верхней Гаронны и мне было поручено изучение дела вашего «Союза» для доклада в Палате депутатов. С первых же страниц это дело чрезвычайно меня заинтересовало… даже поразило. Я изучил ваш устав, протоколы ваших заседаний и тексты речей и это открыло мои глаза на многое, что до сих пор было от меня скрыто. Я был всецело захвачен этим делом, мне открылся новый мир удивительного патриотизма… самоотверженности. Я — француз, ваши деяния — преступления перед моей родиной. Но, тем не менее, я не могу не преклониться перед вами, так как то, что вы задумали — высший подвиг мужества и великой любви к своему отечеству — тех чувств, которые особенно ценятся моим народом. Я буду говорить с вами, как с лучшими и самыми благородными сынами Великой России, временно захваченной кучкой бандитов.

Тяжело говорить о прошлых, великих ошибках моей родины — нет, даже не ошибках, а преступлениях — по отношению к России… Но я не могу не признать — открыто и честно, — что Франция бросила своего друга на произвол судьбы, во власть кровавых тиранов. Вы знаете — увы! — как мы были равнодушны к страданиям России. Не буду, однако, останавливаться на этом: это тяжело и для вас и для меня…

История всегда тяжело карает грубые ошибки в международной политике. Пробил час возмездия и для Франции… Последние дни приносят нам ужасную новость: советские войска перебрасываются на запад и вместе с германцами готовы ринуться… нет… уже ринулись кровавым потоком на мою родину. Мы встретим этот поток так, как подобает храброму народу, но — к чему скрывать? — наше положение ужасно. Наши союзники — Польша, Югославия, Чехословакия, Румыния — не могут дать нам серьезной помощи. Помощь благородной Америки — еще впереди. Приходится искать других путей к спасению от надвигающейся смертельной опасности…

И вот, изучение вашего дела натолкнуло меня на одну мысль, на один план, который должен спасти положение.

Я подумал: «Вот люди, которые могли бы помочь Франции! Они смелые, они самоотверженные, они готовы на подвиг ради своей родины, они готовы отдать за нее свои жизни. Но теперь, волею судьбы, интересы их родины и Франции совпадают. Они хотят свергнуть Советы, — того же хочет и Франция, так что подобный переворот остановит красные войска и удержит их от вторжения во Францию. Почему же не использовать этих людей и их великого плана в интересах обеих стран — России и Франции? Вопрос о вине этих людей отпадает, так как старое должно быть забыто, и новое мировое положение диктует и новое отношение к вам — людям, которых мы считали преступниками. Вас было немного, но вы оказались более правы в оценке страшной красной опасности, чем целый мир. И вот, я хочу предложить вам вопрос: «Согласны ли вы, под нашим руководством и с нашей помощью, возобновить свой «Союз расплаты за Россию»? Согласны ли вы продолжать свою работу — понятно, только в той части вашего устава, которая говорит о терроре среди советских руководителей?»

Этот план, одобренный французским правительством, был предложен на обсуждение союзных нам правительств. Интересы этих стран заставили их согласиться с нашим предложением и в настоящую минуту я говорю от лица не только Франции, но и от лица ее союзников. Если вы согласитесь, — ваше освобождение последует немедленно. Никто в мире не узнает об этом освобождении: все будет обставлено глубочайшей тайной.

10
{"b":"627470","o":1}