— Будешь дразнить, я разработаю себя сам, — немного возмущенно проворчал Себастьян, уставший терпеть эту улиточью скорость, за что “наградил” Хантера несдержанным укусом в уголок нижней губы.

Зашипев от неприятного ощущения, Хантер протолкнул внутрь средний палец, ускоряя темп. Он не хотел раздраконить Смайта еще сильнее, ведь знал, что тот сдержит слово и сам займется собой, чего не мог допустить Кларингтон. Он любил заботиться о своем парне, педантично раскрывая его и заставляя громко и хрипло дышать, срываясь на удовлетворенные стоны.

Решив не мелочиться, Хантер засунул еще два пальца, теперь двигаясь внутри Себастьяна сразу четырьмя. От неожиданного проникновения в него почти половины ладони, Смайт резко оторвался от Хантера и выпрямил спину, закидывая голову назад с закрытыми глазами и полу-вскриком, сжимая на крепкой груди Кларингтона дорогую ткань рубашки. Быстро, но внимательно, чтобы не повредить материал, надев презерватив на свой оставшийся без какого-либо внимания член и смазав его, Хантер еле ощутимо пошлепал парня по ягодице, сообщая, что и он теперь готов.

Заведя за спину руку, чтобы направлять в себя член, Себастьян чуть поднялся, заботливо придерживаемый за бока Кларингтоном, и, почувствовав знакомое ощущение прикосновения латекса к входу, начал опускаться. Когда головка пениса успешно оказалось внутри, плененная теплыми хрупкими стеночками, Себастьян сильно подмахнул задницей и оказался сидящим на паху громко матерящегося, а, может, и молящегося Кларингтона, не ожидавшего, что Себастьян вберет в себя всю длину за такое короткое время.

Комната наполнилась различными звуками. Раздавались хаотичные громкие вдохи и выдохи, ритмичные, но монотонные шлепки двигающихся бедер о пах, еле слышное шуршание одежды, так и не снятой с Кларингтона, и звон бляшки ремня, постукивающей по пульту от телевизора, на экране которого Даррен Крисс в майке кружился вокруг стола Джеймса Кордена, расслабленно выплясывая свой убийственный, в прямом и переносном смысле, танец.

Поняв по рваному ритму, что Себастьян близок к оргазму, но уже устал, Кларингон поднял его за ягодицы, подогнул свои ноги в коленях, благополучно игнорируя мешающие брюки и упираясь пятками в диван, и стал со всей силы вколачиваться в тело любимого, мощно подмахивая бедрами вверх, доводя Смайта до состояния, при котором тот не мог ни прикрыть часто дышащий рот, из которого звучали хриплые стоны, ни опустить голову, откинувшуюся назад, почти прикасаясь затылком к выгнутой спине.

Расцепив ладонь, мертвой хваткой держащуюся за плечо Хантера, Себастьян сжал свой член и начал быстро двигать рукой, несмотря на то, насколько хорошо все это чувствовалось, желая прийти к разрядке как можно быстрее. Обоих парней прострелило сильным оргазмом, ударяющим прямо в голову, поэтому в гостиной раздались два громких протяжных стона, пока дрожащие от разливающегося по ним наслаждения тела продолжали двигаться, пытаясь продлить полученное блаженное удовольствие.

Себастьян увалился на широкую грудь Кларингтона, сотрясающуюся от быстрого дыхания. С закрытыми глазами, он интуитивно потянулся головой вверх за поцелуем, получив который, томно промычал в опухшие губы любимого. Отдышавшись, Себастьян поднял туловище, усмехаясь из-за увиденного.

— Уф, простите Мистер Hermès, я испортил ваше изделие своим Хуймèс! — глядя на испачканную спермой рубашку чересчур театрально произнес Себастьян, прижимая ладони к своей груди.

— Придурок, — Кларингтон закатил глаза, оплакивая любимую рубашку, а затем шлепнул бледную задницу Смайта, мол, слезай, что уселся.

Усмехнувшись, Себастьян чмокнул Хантера и аккуратно соскользнул с все еще немного твердого члена, не задумываясь, снимая использованный презерватив, завязывая его и кидая на кофейный столик.

Хантер довольно ухмыльнулся, радуясь, что Себастьян наконец-то научился заботиться о нем после секса, даже если это касалось таких мелочей. Кларингтон приподнялся и потянул на себя любимого, укладывая его рядом с собой и затягивая в поцелуй с открытыми глазами. Нежно поглаживая кожу спины и бедер своего парня, Себастьян отвечал на приторный поцелуй, сходя с ума с собственного слишком сахарного состояния.

Вдруг раздался шум, из-за чего оба трусливо вздрогнули. Хантер оторвался от ласкания шеи Себастьяна и они оба обернулись на шум, глядя на белоснежную длинношерстную кошку, взобравшуюся на стол и нахально глядящую на своих шаловливых хозяев. Чтобы уместить свой пушистый зад на столе, та беспардонно сбросила стопку писем и газет, которые Хантер принес из почтового ящика сегодня в обед.

В чем мать родила, Смайт подскочил с дивана и, схватив письмо с горки макулатуры на полу, погнался за бесстыжей кошкой. Бестия быстро умчалась, наводя еще больший беспорядок, но до этого получила хороший шлепок письмом под зад.

— Что ржешь, придурок? Выгоню вас обоих из дома, чтобы легче жить стало! — раздраженный Смайт пригрозил смеющемуся Хантеру письмом в своей руке, покачивая им и прищурив зеленые глаза.

— Ох, чтобы легче жить стало, да? — встав с дивана и прикусив нижнюю губу, чтобы сдержать смех, спросил Хантер. Скинув с себя потрепанные вещи, он начал медленно надвигаться, словно охотник на жертву, — И когда это, позволь спросить, тебе легче жилось без меня с Облачком?

Себастьян, переманивая настроение своего парня, прыснул из-за глупой клички кошки, а затем, удерживаемый в крепких теплых объятиях и улыбаясь, потянулся за поцелуем, закидывая свои руки за голову Хантера. Почувствовав, что Морда Блохастая (так он всегда мысленно называл кошку) крутится вокруг них, ластясь к ногам, Смайт улыбнулся в поцелуй и, оторвавшись, выдохнул, отвечая на вопрос:

— Никогда, — Бастиан положил голову на плечо Хантера, ласково целуя ключицу. Это вечно голодное чудовище и ее хозяин стали за долгие пять лет настоящей семьей Себастьяну и, как бы громко он не ворчал и не угрожал, он ни за что бы не хотел их потерять.

— Ай, ты царапаешь меня конвертом, детка, — поглаживая обнаженную спину Себастьяна, заметил Кларингтон.

— Прости-прости, — лицо Смайта выражало искреннее сожаление и обеспокоенность, а сам он поцеловал уголок губ Хантера, извиняясь. Себастьян взглянул на конверт в своих руках, украшенный яркими рисунками, сделанными неумелой детской рукой. Увидев имена отправителей, Смайт громко сглотнул, глядя на конверт стеклянным взглядом.

— Что это? Что такое? — спросил Кларингтон, глядя на замершего парня. Он накрыл его плечи мягким халатом и встал рядом, приобнимая за талию и тоже глядя на письмо, которое Смайт поспешил распечатать. Он достал небольшой белоснежный лист плотной бумаги, сверху и снизу украшенный красивыми листочками насыщенно-зеленого цвета, а в самом центре располагались инициалы, начерченные изысканным шрифтом. Он обернул карточку, начиная читать вслух:

Дорогой Себастьян Смайт,

Будем рады видеть вас и вашего партнера на торжестве, посвященном связи наших жизней узами брака, которое состоится через месяц от этого дня - 06\23\21

С уважением и любовью, будущие супруги Курт Хаммел и Блейн Андерсон, а также Филипп Хаммел-Андерсон.

Дочитав, Смайт озорно взглянул в глаза Хантера, прыснув от воспоминаний.

Увлеченные разглядыванием глаз друг друга, Курт и Блейн не сразу заметили залетевшего в кабинет Смайта. Себастьян, даже не извинившись и не поздоровавшись ни с кем, вальяжно уселся в кресло и лишь фыркнул, глядя на ладонь бывшего, сейчас мирно покоящуюся на колене Курта.

— На свадьбу пригласить не забудьте! — громко чавкая жвачкой, усмехнулся Смайт.

— Не забудем забыть! — пробормотал себе под нос Курт, не отводя взгляда от теплых глаз Блейна, который захихикал, услышав реплику друга.

— Ставлю двадцатку, бедняжке Би пришлось хорошенько попотеть, чтобы получить у Курта разрешение пригласить меня, — Себастьян грустно улыбнулся, осознавая, что это приглашение — всего лишь акт вежливости, а не реальная просьба прийти.

— Ну что, я считаюсь “твоим партнером”, или ты пойдешь туда с Облачком? Я заметил, что вы в последнее время слишком часто спите вместе. Не хочу показаться безумным ревнивцем, но, если у вас интрижка за моей спиной, просто скажи мне об этом! — состроив лицо, наполненное сосредоточенностью и пониманием, проговорил Хантер, поднимая руки вверх. Себастьян засмеялся в голос от игры актера погорелого театра.