Потерев уставшие глаза, Блейн вернулся к Курту в кровать. Немного поворочавшись с боку на бок, Блейн все же подполз ближе к Хаммелу и, уложив голову на сгиб его локтя, смог заснуть.

✗ ✗ ✗

Открыв глаза, Себастьян обнаружил себя в гостиной. Резко сев на диване, он улегся обратно, замычав от боли, потому что его голове вертикальное положение оказалось совершенно не по вкусу. Немного подождав, он снова попытался встать, но в этот раз намного медленнее. Обойдя диван, он направился к выходу из комнаты, но его внимание привлекла полка с фотографиями, на которой появились изменения. Фотографии, изображающие Себастьяна с Блейном в разные этапы их совместной жизни, теперь были отодвинуты на края полки, а в самом центе появились три новые, которые Смайт ранее не видел.

Первое новое фото было групповым, и на нем были изображены Блейн, Себастьян, Сантана, Курт и Джулай на благотворительном вечере. “Красивые и счастливые” — было подписано внизу снимка.

Большую часть второй фотографии, что стояла в самом центе, занимал голый животик Курта, стоящего к камере боком. К животу Курт прижимал фотографию с УЗИ, а в левой части снимка был профиль Блейна, который, с зажмуренными глазами, широкой улыбкой и венком из искусственных ромашек поверх кудрей, прижимался лбом к животу Хаммела чуть выше пупка.

На третей же фотографии Курт с Блейном стояли рядом, обнимая руками свои большие круглые животы. Позади мужчин Смайт заметил шары для боулинга, один из которых Блейн и засунул себе под футболку. Лицо Андерсона заставило Себастьяна взять рамку в руки и разглядеть фотографию получше. Блейн приоткрыл рот, улыбаясь, а его глаза смотрели куда-то вверх, изображая невинный взгляд. Мордашка Блейна была невероятно очаровательной, поэтому Блейн не выглядел как мужчина, которому скоро исполнится двадцать семь. Он выглядел как мальчишка. Как счастливый мальчишка, голова которого была наполнена розовой ватой и надеждами, а большие глаза не были искажены небольшими возрастными морщинками. Поставив фотографию обратно на полку, но немного пододвинув так, что теперь она стояла криво и портила общий симметричный вид, Себастьян пошел на кухню, из которой раздавались негромкие голоса и гремела посуда.

— Доброе утро, Бастиан, чай или кофе? — когда Блейн услышал шаги за своей спиной, то, даже не оборачиваясь, будничным тоном задал вопрос, но его челюсти все же непроизвольно сжались, выпячивая желваки.

— Кофе, пожалуйста, — прохрипел Смайт. Держась руками за ноющую голову, Себастьян плюхнулся на стул напротив Хаммела и начал сверлить его взглядом. С идеально ровной осанкой (как он вообще с таким брюхом может так сидеть?) Курт сидел за столом в старой толстовке Блейна с эмблемой “Далтона” и, потягивая чай из небольшой кружки, читал новый выпуск “Vogue”.

— И, умоляю, дай что-нибудь от головы… — не успел Смайт закончить, как на стол с громким звуком, “ударившим” по голове, приземлился бокал с водой, в котором шипела растворяющаяся таблетка обезболивающего. Это монотонное шипение казалось Смайту самой чудесной во всей вселенной музыкой, — Спасибо, сладкий.

— О-о-о-о-х, всегда пожалуйста, — язвительно протянул Блейн, насмехаясь над самим собой, — Будешь что-нибудь есть? — более расслаблено спросил Блейн, проверяя готовность омлета.

— Да. Съем все, что дашь, — зевнув, Смайт сполз со стула и пошел к своему парню, чтобы наконец-то по-человечески поздороваться. Прижавшись к спине Блейна, Себастьян обнял его за талию и начал покрывать холодную шею Блейна сухими поцелуям, — Ну здравствуй, красавчик.

— Все готово! — Блейн мягко оттолкнул Себастьяна и сказал ему садиться за стол, пока сам раскладывал омлет и салат по тарелкам.

✗ ✗ ✗

После тихого завтрака, во время которого они все втроем беседовали о мелочах, Курт сказал, что ему пора уходить. Нехотя и буквально хныча вслух, Блейн все же отпустил парня, напоследок крепко, но аккуратно, обняв и, как всегда, чмокнув в щеку.

Когда он вернулся на кухню, чтобы убрать посуду, за ним увязался Смайт. Встав в проеме для двери и сложив руки на груди, он “поинтересовался”:

— Не подскажешь, что он забыл в нашем доме? Да еще и в нашей постели? Оу, может быть, мы теперь стали “шведской семьей”, но ты просто забыл мне об этом сказать?

— Оу, точно, дорогой, — прошипел Блейн, не отвлекаясь от мытья тарелок, — Совсем вылетело из головы! Но знаешь, наверное, это у нас теперь семейное — забывать рассказывать друг другу важные вещи. Например, ты забыл рассказать мне, как так получилось, что мне на этой неделе ты сказал: “Придется остаться тут еще на месяц! Я так занят! Нет и минуты, чтобы отвечать на твои звонки!”, — пародируя Смайта, Блейн повторял его слова страдальческим голосом, мотая головой из стороны в сторону и хватаясь мокрыми рукам за сердце, — А тут вот оно как оказывается — у тебя нашлось время засесть в баре в Нью-Йорке и начать махать кулаками! — восклицал Блейн, будто рассказывал о каком-то чуде, при этом вскидывая ладони с растопыренными пальцами к потолку, — Ты даже не нашел время, чтобы сказать мне, что ты приехал в наш город! — развернувшись к Смайту, Блейн схватил кухонное полотенце и стал вытирать руки, глядя в зеленые глаза, — Черт, может ты вообще из Нью-Йорка не уезжал!? — Блейн яростно кинул полотенце на стол, а потом замер, видя застывшее в испуге лицо Себастьяна, — Ох, так и было? — шепотом переспросил у самого себя Андерсон, наверняка зная, что выражение лица Смайта не может говорить ни о чем другом, кроме: “Меня поймали”.

Слова Сэма невольно всплыли в голове Андерсона, сопровождаясь подкинутыми воображением Блейна картинками: пока мои парни ехали туда, Смайт успел ввязаться в драку и сломать имущество бара. Когда парни из моего отдела приехали в “FEDORA”, им пришлось вытаскивать твоего благоверного и еще одного парня с которым он там уединился, из кабинки туалета.

— Я такой дурак! — зарывшись пальцами в кудри, простонал Блейн. Осознание будто ударило его битой по голове. Его задержали не в зале бара, где произошла драка потому что он собирался изменить тебе в грязном общественном туалете!

Пролетев мимо все еще зависшего Себастьяна, Блейн закрылся в их спальне, сразу же набирая номер старого знакомого.

✗ ✗ ✗

Потерянный, разбитый и задыхающийся от рыданий, Блейн сидел на полу, оперевшись спиной о кровать и пытался спрятать голову между согнутых коленей. Пара звонков и все: он, будто потерянный щенок, скулил и не понимал, что ему теперь делать со всей информацией, которую он получил.

После “милой” беседы с Сэмом Эвансом Андерсон узнал, что в участке Себастьян частый гость, и подобное вчерашнему Смайт вытворял уже не раз, но Сэм услужливо прикрывал его зад, беспокоясь о Блейне, да и ранее Смайт не заходил так далеко в своих “подвигах”.

Далее последовал звонок к Лилит, одной из начальниц Себастьяна, с которой Блейн имел хорошие отношения. Ничего не подозревая, она рассказала, что Себастьян, благодаря переработкам, снова взял оплачиваемый отпуск, но его никто ни в какие командировки не отправлял.

Кулаком вытерев щеки от слез, Блейн вскочил с пола.

— Каждый раз. Каждый чертов раз приходится разбиваться в лепешку,

закрывая глаза на все дерьмо, что он творит, и зализывая раны, которые он наносит, даже не думая за это извиняться. К черту!

Откинув крышку чемодана, Блейн стал швырять внутрь свою одежду, даже не пытаясь аккуратничать. Собрав максимум вещей, заполнив два больших чемодана, Блейн поднял ношу и вышел из комнаты, попутно продолжая вытирать слезы.

— Куда ты собрался? Стой, — из зала выплыл Бастиан и попытался остановить своего парня, придерживая его за руку, — Поставь чемоданы, успокойся. Мы поговорим и тебе никуда не надо будет уходить.

Стряхнув с себя ненавистную клешню, Блейн зарычал:

— Даже не смей притворяться, что тебе не все равно! Мы оба знаем, что ты делаешь это только для виду, так что избавь меня от своей хреновой актерской игры! — схватив ключи от машины с тумбочки, Блейн хорошенько хлопнул за собой входной дверью.