© В. В. Егоров, перевод, 2018

© ООО «Издательство «Этерна», оформление, 2018

Я определенно рискую, пытаясь доказать, что первопричиной великих событий обязательно являлись женщины и какая-либо любовная история, зачастую довольно непристойная.

Некоторые суровые или лицемерные критики, возмущенные этим, ядовито замечают, что автор, мол, захотел отождествить подоплеку Истории с нижним бельем фавориток…

«Он слишком озабочен половыми сношениями, слишком уж тяготеет к багатели; это – лесной сатир, глядящий через плечо на грудь Клио…» – пишут одни.

«Он не может прикоснуться к женщине без того, чтобы тут же не задрать ей юбку», – пишут другие.

Не знаю, что лично вы думаете об этих высказываниях… Я же отношусь к ним совершенно равнодушно.

Ибо первая фраза принадлежит Сент-Беву, вторая – Жорж Санд, и обе они адресованы Мишле…

12 августа 1822 года около восьми часов утра на лугу Монмартра двое мужчин с пистолетами в руках стояли друг против друга. Их секунданты держались чуть поодаль.

Один из дуэлянтов был высоким крепким краснолицым мужчиной пятидесяти лет. Бывшего солдата Империи звали господином Боннафу.

Другой – коротышка, в очках, закрывавших пол-лица, выглядел лет на двадцать пять. Звали его Адольф Тьер…

Причиной их ссоры, естественно, явилась женщина. В Эксе, где Адольф Тьер изучал право, он влюбился в мадемуазель Боннафу и даже пообещал на ней жениться. Но потом, переехав в Париж для того, чтобы там сколотить себе состояние, и познакомившись с молодыми женщинами, чье материальное положение вполне могло послужить его честолюбию, он быстро позабыл о юной провинциалке. И тогда господин Боннафу сел в дилижанс и прибыл в Париж, чтобы потребовать от юного Растиньяка[1] выполнения данного им обещания.

Поскольку Адольф заявил, что его положение редактора газеты «Конститюсьонель» не позволяет ему пока обзавестись женой, старый «ворчун»[2] вызвал его на дуэль.

Вот поэтому-то двое мужчин, едва не ставших один зятем, а другой тестем, и встретились утром на той лужайке.

По сигналу одного из секундантов господин Боннафу выстрелил первым, но промахнулся. А Тьер, как хороший игрок, после этого просто послал пулю в воздух. Дуэль закончилась.

В карету Адольф Тьер сел с задумчивым и немного грустным выражением на лице. Он подумал о том, что с этим ударом молнии, прокатившимся в небе Монмартра, безвозвратно ушла его жизнь юного провансальца.

Его кошачьи глазки за овальными стеклами очков заблестели.

– Теперь, друзья мои, – сказал он, – пора завоевывать Париж…

Для того чтобы достичь своей цели, маленький марселец, в чьих жилах текла греческая кровь[3], готов был использовать любые средства, в том числе и те, что могли предоставить женщины[4]. Единственным препятствием в этом была его застенчивость. Приобретенный им любовный опыт не был еще достаточно большим, и он боялся показаться неискушенным тем красавицам-аристократкам, чьей протекции он так хотел добиться. Будучи по натуре дотошным до мелочей (как в учебе, так позднее и в политике), Тьер решил брать уроки у опытных в любви женщин. Приняв такое решение, он стал почти каждый вечер появляться в компании с девицами, чья добродетель была под большим вопросом. Эти нежные милые создания, сами того не подозревая, вложили в руки маленького журналиста оружие, которое он вскоре пустит в ход для завоевания парижских салонов.

Прилежный и смышленый ученик, Адольф Тьер вскоре превзошел своих наставниц. Он сам начал придумывать довольно смелые задачи и решать их с таким мастерством и ловкостью, что смог бы удивить даже самих составителей известной «Камасутры». И лишь только тогда он осмелился начать ухаживать за женщиной из высшего света.

Спеша претворить в жизнь свои планы, он сразу же выбрал для себя очень высокую цель и повел атаки на Доротею Курляндскую, герцогиню де Дино, которая была племянницей и время от времени любовницей Талейрана.

«Она была, – писал Андре Жермен, – на несколько лет старше его; для человека, начинающего в литературе и политике, подобная женщина была чем-то вроде блестящей добровольной повинности»[5].

Естественно, навыки, приобретенные в постелях дам из Пале-Рояля, очень понравились красавице-герцогине. И вот как-то утром, после особенно насыщенной любовью ночи, она отправилась к своему дяде и принялась расхваливать ум маленького провансальца и глубину его политических взглядов.

Старый лис, разумеется, сразу же догадался, какими скрытыми достоинствами журналиста объясняется восторг прекрасной Доротеи. Но, учуяв и то, что этот честолюбивый и неразборчивый в средствах молодой человек мог стать прекрасным орудием в его борьбе за возвращение к власти, бывший министр подавил в себе ревность.

В тот момент, а дело происходило в 1826 году, Талейран тайно готовил свержение Карла X. Подбрасывая идейки журналистам из оппозиционных газет, возбуждая недовольство масс режимом, множа число разочарованных людей, он надеялся раз и навсегда добиться изгнания Бурбонов из Франции.

Маленький Тьер, у которого в руках был такой рупор, как «Конститюсьонель», мог оказать неоценимую услугу. Талейран встретился с ним, легко очаровал и, наконец, с улыбкой произнес:

– Настанет день, мсье Тьер, и вы станете министром… Но для этого нужно, чтобы Пале-Рояль перебрался в Тюильри…

В Пале-Рояле с женой и детьми проживал как простой буржуа Луи-Филипп Орлеанский, сын Филиппа Эгалите. Намек бывшего епископа Отунского был поэтому ясен любому. Для того чтобы смогли осуществиться честолюбивые помыслы Адольфа Тьера, следовало сделать так, чтобы Карл X перестал быть королем и чтобы на трон взошел герцог Орлеанский…

Молодой журналист прекрасно понял, что именно он должен был делать и чего от него ждали.

С этого момента он яростно, ядовито и, следует признать, умно стал критиковать решения, принимавшиеся последовательно менявшимися премьер-министрами Карла X. Его узнали широкие читательские массы, перед ним открылись двери многих салонов, он стал модным полемистом.

В 1829 году, догадавшись, что во время правления монарха, чей приход к власти он исподволь готовил, буржуазия займет главенствующие позиции и постепенно отстранит аристократию от власти, Адольф Тьер решил, что ему следует на всякий случай поскорее заручиться поддержкой представителей этого недоверчивого класса.

И тогда он стал любовником госпожи Досн, жены крупного биржевого маклера, нажившего огромное состояние на спекуляциях земельными участками.

Защитив себя от нападок правых и центристов этими двумя очаровательными и умными женщинами, маленький Тьер понял, что ему нет никакой необходимости искать себе половину…

Госпожа Досн помогала мужу сколачивать состояние, деля ложе со всеми крупными финансистами того времени.