Ольга, смеясь, рассказала, как в старших классах Володя не на шутку вдруг влюбился в нее, но она тогда и вовсе не смотрела на нескладного и неуклюжего вихрастого юношу в очках, да еще и стеснительного в ту пору неимоверно. А когда его вызывали к доске, то он, несмотря на то, что всегда отлично знал материал по любому предмету, сильно заикался от волнения, вызывая смешки одноклассников.

– Нет, ну надо же, как он изменился! Весь такой великолепный, респектабельный, держится с достоинством, и, в то же время, легко и просто. Заикаться перестал, видимо вылечился. Уверенный весь в себе такой, но очень приятный в общении. Никакой заносчивости! И не женился до сих пор, представляешь! – сказала она Виталию как-то уже совсем задумчиво.

Семакин тогда не обратил особого внимания на ее восторженный рассказ, потому как, мало ли у кого какие обожатели были в школьные годы? Да и у него тоже такая девочка жила в воспоминаниях о туманной юности. Девочку ту звали Машей Лопуховой, и она не давала ему в школе проходу, что, конечно, было очень для него лестно, но и очень обременительно. Машенька старалась попасться ему на глаза где только можно, даже возле туалета подкарауливала, делая вид, что случайно проходила мимо. Пацаны посмеивались над Виталием, но не исключено, что и завидовали. И где теперь эта Маша? Давно выскочила замуж, когда еще он в армии служил. Поэтому, воспоминания жены о каком-то там заике-однокласснике, стеснительном и смешном, а теперь ставшем видным и интересным, ему тогда никакой тревоги не внушили. Теперь вот все отчетливо вспомнилось и Виталию стало как-то не по себе. Получается, зря он в то время проигнорировал рассказы Ольги. Наверное, надо было внимательнее прислушиваться к словам жены. Вдруг, она за то время, что прошло с момента первой их случайной встречи, виделась с Любавиным еще? А может, и не раз! Ведь не исключено, что Ольга ушла с сыном именно к нему, этому Володе. Ишь, красавец какой выискался! Школьную любовь свою вспомнил? Интересно, чем этот Любавин лучше его, Виталия? Нет, ну понятно, от него благополучием и достатком разит на версту, но разве это главное?

Виталий скрипнул зубами, тяжело заворочался в постели. Стал припоминать, может, Ольга еще чего говорила, да он не обратил внимания, или уходила как-нибудь надолго, и неизвестно куда, но ничего больше, указывающего на Ольгину скрытую от него жизнь, вспомнить не смог. Но это его теперь совсем не успокоило.

– Надо подождать, – сказал он, с неудовольствием отметив про себя, что частенько начал разговаривать вслух сам с собою, – вернется.

«А если нет?» – сразу забегали в его голове мысли. – «Нет, я не хочу! Я ее люблю! Они мне нужны, я без них жить не смогу!»

Он выбрался из постели и еще раз сходил на кухню, выпил теперь уже минеральной воды из холодильника, при этом с ненавистью осмотрел неубранный стол, на котором остались стоять две пустые бутылки и остатки недоеденной закуски. Под столом стояла еще одна пустая бутылка. Она-то откуда еще взялась? Что-что, а такого беспорядка на кухне он не любил.

Виталий подумал, что и в самом деле слишком часто стал выпивать, вот уже подряд два дня получилось, пора завязывать, иначе это может войти в привычку. Получается, что Ольга права, уйдя от него, говорила же, что ей совсем не улыбается перспектива жить с вечно поддатым мужем, и растить при таком отце ребенка.

Ближе к утру ему с трудом удалось заснуть. Спал он неспокойно, во сне ему привиделось, как он бежит за набирающим скорость поездом и что-то кричит изо всех сил Ольге, которая смотрит на него из окна вагона глазами, полными печали, а позади нее стоит незнакомый Виталию молодой мужчина в очках, который по-хозяйски положил ей руку на плечо. Вот уже у Виталия нет никаких сил бежать за поездом дальше, он спотыкается, падает, больно подворачивает ногу, а состав исчезает вдали, унося от него прочь жену и сына.

Утро воскресенья встретило Виталия ярким светом и, уже ставшей почти привычной, ненавистной тишиной в квартире. Стрелки на часах показывали полдвенадцатого.

– Ох, ну и ничего себе! – неприятно изумился Семакин. – Второй день к обеду просыпаюсь! Так можно и всю свою жизнь проспать! Вот я соня! Что же такое-то, а?!

Он сроду так долго не спал. Конечно же, сказалась неспокойная ночь и посиделки с Никитой. Он вскочил с кровати, бросился в ванную. Кинул на себя взгляд в зеркало и совсем расстроился. Да… Лицо его в этот раз ничем не отличалось от того, что он увидел в зеркале прошлым утром. Оттуда на него смотрел точно такой же опухший, помятый и неприятный человек, в котором ему даже не хотелось узнавать самого себя. Ну и мерзкий вид у него!

Недовольно бурча и кляня себя на чем свет стоит, Виталий с остервенением принялся умываться, чистить зубы и бриться. Бурчал он в свой адрес, высказал себе все, что хотел, по поводу того, что ему надоело видеть свою гадкую рожу в этом зеркале. Высказавшись, он почувствовал некоторое удовлетворение, дал себе слово не прикасаться к спиртному вовсе, не то что пить его, хотя бы в ближайшие полгода. Засомневался, было, в реальности такого большого срока, но постарался подавить в себе всякие сомнения. Нужно же хоть во что-то верить! Иначе как жить без веры и надежды?

Попутно он вспомнил о существовании на свете гадкого красавца Володи Любавина. Тьфу, вот ведь и фамилия-то у него соответствующая! Семакин принял решение, что нужно найти этого великолепного франта чтобы убедиться, что Ольга с сыном не у него. Ну, а может, как раз и у него. Такое тоже вполне может быть. Ну, что ж, хотя бы узнает все точно. От горькой правды все равно не убежишь. Что случилось – то и случилось. Придется принять любой факт.

Виталий привел в порядок кухню, убрал пустые бутылки в мусорное ведро, но потом подумал, и вынес мусор во двор, хотя в ведре было еще полно пустого места, и можно было подождать с походом к мусорным бакам. Просто Виталию не хотелось постоянно натыкаться взглядом на свидетельства, порочащие его вчерашнее времяпровождение.

Удовлетворенный результатами своей уборки, Виталий решил приготовить себе что-нибудь на завтрак, точнее уже на обед, так как время завтрака давно прошло. В холодильнике он обнаружил кастрюлю с голубцами – Ольга приготовила еду перед тем, как уехать, чтобы брошенный муж не помер ненароком с голоду. Виталий, непонятно по какой причине, есть голубцы не захотел, возможно, от обиды на жену. Такую вот забастовку протеста устроил. Он гордо решил, что и сам справится с приготовлением пищи. Омлет с колбасой ему прекрасно подошел.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.