― Джен хорошо осведомлена, ― бормочу я, мои мышцы напрягаются при мысли о Харлоу и ее ребенке.

― Она работает в операционной, поэтому была там, когда все это происходило. Джен говорила, что все то время, пока его жена была беременна, у Джеффа был роман со своей помощницей. Все, кроме его жены, знали об этом. Доктор Джеймс была слишком занята, занимаясь своими рабочими делами и беременностью. Не могу понять, почему она просто не ушла в ранний декретный отпуск?

Если до этого я ненавидел этого мужика, то теперь я ненавижу его еще больше.

― Что-нибудь еще происходило?

― Не, просто обычное дерьмо при разводе, которое ты бы никому не пожелал, ― отвечает Коул. ― А у двух успешных людей, таких как Джефф Гарднер и Харлоу Джеймс, в итоге все сводится к деньгам. Кто что получит, сколько, снижение, повышение стоимости недвижимости, и так далее. Жаль, что она затянула с разводом, потому что теперь ему точно не удастся провести свою помпезную свадьбу в Хэмптонсе.

― Как ты можешь ее винить? И свадьба так скоро после смерти их ребенка? Еще ведь даже и года не прошло, ― кипя от гнева, говорю я.

― Да, не прошло.

― Ты можешь поверить, что ее адвокат прилетел в такую даль, чтобы она подписала согласие отдать свою часть недвижимости в Хэмтонсе? Как он сказал, дословно: «Будь хорошей девочкой и подпиши», после такого она и сказала ему проваливать.

― Это было непрофессионально с его стороны. И пролететь весь путь до Нью-Мексико к своему клиенту ― не очень разумно, ― говорит Коул, теперь его голос звучит серьезно.

― Я ударил его.

― Это тоже было не очень разумно с твоей стороны. Очень надеюсь, что когда ты это сделал, он был на твоей территории. Тем не менее, это то, с чем я буду разбираться, когда он подаст на тебя в суд.

― Когда он подаст на меня в суд?

Коул посмеивается.

― Что я могу сказать? Он ― юрист, и я тоже. Мы одного поля ягоды. Но тебя представляет одна из лучших фирм в городе, так что, даже если он это сделает, ты в надежных руках.

― Спасибо за поддержку, ― с иронией отвечаю я. ― Я это припомню, когда Майли пришлет мне информацию о размерах ванны, которую она хочет в качестве свадебного подарка для вас.

― Эй! Не делай мне проблем с моей девочкой, ― протестует Коул, после чего на несколько секунд замолкает. ― Дэкс, скажи, если это не так, приятель, но эта женщина тебе действительно нравится.

Ко мне возвращаются воспоминания о том, как Харлоу проявляет первые шаги мне навстречу, и внутри все сжимается. Этот поцелуй стал сюрпризом, хотя он, безусловно, не был нежеланным.

Я смотрю в сторону главной спальни, где спит женщина, которая никак не выходит из моих мыслей.

― Даже если нравится, не болтай об этом, хорошо?

Спустя час Харлоу просыпается, но она ничего не говорит, просто лежит, глядя в потолок. Все это время я наблюдаю за ней, запоминая контуры ее скул, форму носа, даже точное местоположение того, что похоже на шрам от ветряной оспы на ее левом виске.

Вернувшись в постель, я решил, что буду глазеть на самую красивую женщину из всех, какую я когда-либо встречал, ― хирурга-трансплантолога и профессора. Меня даже не волнует, что она до сих пор, технически, замужем за сволочью.

Пока Харлоу спала, в ней была заметна уязвимость ― в том, как она прижималась лицом к моей груди, когда я держал ее в своих объятиях. В ней не наблюдалось ни следа хирурга-трансплантолога, который знает намного больше меня, я видел только женщину, в которую слишком быстро и сильно влюбился.

― О чем задумалась? ― бормочу я, когда она поворачивается ко мне.

― Спасибо, что остался, ― говорит Харлоу, ее голос хриплый.

― Я бы не хотел злоупотреблять гостеприимством, ты ведь оплатила свое отдельное проживание.

― Это всего лишь деньги, Дэкс. Сегодня есть, завтра нет.

― Ты права, ― отвечаю я, сожалея о своих словах.

Мне пофиг на деньги. Единственное, из-за чего я сдаю «Жемчужину», ― чтобы она не пустовала большую часть года. Мне нравится, что тезка моей матери служит пристанищем для людей со всего мира.

― А что если Фрэнк вернется? ― спрашивает Харлоу, когда поворачивается ко мне лицом.

Обоснованное беспокойство, и я замечаю тревогу в ее глазах.

― Не вернется, если он понимает, что для него будет лучше. Думаешь, он вернется после того, что случилось?

― Нет, я просто поняла, насколько это изолированное место.

Я усмехаюсь.

― Правда? Только теперь?

― Нет, я поняла это, когда ты был, гм… ― она опускает взгляд вниз, между нашими бедрами, укрытыми простынями, ― занят там внизу; ты заставил меня так сильно кончить, что, могу поспорить, я кричала.

― Кричала. Но я не жалуюсь.

― Это заставило меня подумать, что, хотя мне вряд ли придется беспокоиться на счет жалоб соседей, наверное, это не очень хорошо, если у меня вдруг возникнет какая-то проблема. Типа непредвиденной ситуации.

В ее словах есть смысл, но я тысячу раз оставался здесь один. Хотя, с другой стороны, ко мне не прилетают адвокаты с другого конца страны, чтобы я подписал документы, и если что, рядом живут братья Виллер, один из них бывший морской пехотинец.

― Ты бы хотела, чтобы я остался?

― Только сегодня, если у тебя нет других планов.

Я качаю головой.

― Ну, когда ты напомнила мне... Мне нужно отменить свидание с одной горяченькой цыпочкой.

― Ты бы не посмел, Дэкс Дрексел!

Она в шутку толкает меня в грудь, и я прижимаю ее к себе, вдыхая запах ее волос. Отлично, мой член реагирует на аромат ванили и лаванды. Харлоу смотрит на меня.

― Ты так и не понял...

― Нет, я не понял. Скажи мне, ― отвечаю я и прищуриваюсь, когда она опускает взгляд, а ее щеки краснеют.

Я ошибаюсь, или Харлоу стесняется произносить слова? Конечно, это не возможно. Мне даже в голову не приходит, какое это может быть слово, но учитывая, что ее никто раньше не ласкал орально, может ли быть такое, что ее сексуальная жизнь была довольно скучной?

Но прежде, чем я делаю вывод о ее скучной сексуальной жизни, которая у нее была, пока не появился я, Харлоу засовывает руку под простынь и проводит рукой по моей груди до пупка. Ее рука опускается ниже, застигая меня уже твердого и пульсирующего. Когда она скользит ладонью по нижней части моего члена, обхватывая и нежно сжимая яички, я готов сорваться. Возможно, ее сексуальная жизнь до меня и была скучной, но Харлоу полна сюрпризов.

― Я очень надеюсь, что ты не просто дразнишь меня, Харлоу, ― говорю я, полагая, что если она этого и не скажет, то я не против практической демонстрации. ― Если ты дразнишься, то ты за это заплатишь.

Она наклоняется ближе и нежно целует меня в губы.

― Этого поцелуя хватит в качестве платы?

― Не-а.

― А как на счет еще одного?

Харлоу оставляет поцелуй на моей груди, ее язык кружит по моему левому соску, когда она обхватывает мой член рукой и снова сжимает.

― Уже лучше, но этого еще не достаточно, доктор Джеймс. Могу я предложить вам спуститься немного ниже?

― Серьезно?

― Серьезно.

Харлоу сползает ниже по кровати, ее язык проводит линию вниз по моему торсу. Когда она оказывается у меня между ног, я позволяю ей прижать меня спиной к кровати, пока я подкладываю под голову подушку так, чтобы я мог наблюдать за ней.

― Достаточно низко? ― спрашивает она, и на этот раз я не могу произнести ни слова, когда Харлоу сначала проводит языком по нижней стороне моего члена, неспешно двигаясь от основания к кончику. Затем она накрывает головку ртом, посасывает, а после этого отпускает с тихим причмокиванием, прежде чем снова повторить эти движения, и делает так еще несколько раз, от чего я хватаюсь за простыни и издаю стон.

Ее техника безупречна, ее руки тоже заняты, заставляя меня покрываться мурашками от спины до самых кончиков пальцев. Черт! Это все, что я могу делать, прежде чем наконец-то сдаться и кончить, и я уверен, что при желании смог бы это сделать, но я не хочу. Мне хочется быть внутри нее. Прямо сейчас.