– Надо сбегать за огнетушителем, – усмехнулся Вова, – а то ж воспламенится сейчас…

Мила была с ним совершенно согласна, но сказать ничего не успела – настала ее очередь быть поздравленной.

Отец Вадима очень даже неплохо выглядел для своего возраста. Фигура его смотрелась подтянутой и спортивной. Сразу становилось понятно, что он уделял не мало времени поддержанию такой формы. Лицом сын чем-то был похож на отца. А вот цвет глаз и волосы унаследовал от матери. Максим Юрьевич стригся почти наголо из-за того, что рано начал лысеть. И глаза у него были умными и карими.

– Ваша красота, барышня, поражает в самое сердце, – одарил Милу генеральный незамысловатым комплиментом и протянул подарок, услужливо поданный парнем из курьерской, кажется, службы.

Когда жесткие губы коснулись ее щеки, Мила еле сдержала вздох разочарования, что на месте этого мужчины не Вадим сейчас, и это не его губы она чувствует на своем лице. Наверняка, она испытала бы взрыв волшебных эмоций. Может быть, у нее даже закружилась голова от столь невинного поцелуя. И пускай хоть на миг, но она была бы счастлива оказаться в его личном пространстве…

– Ты хоть посмотри, чем тебя одарили, – вырвал Милу из задумчивости голос вездесущего Вовы, и она поняла, что генеральный директор уже перешел к поздравлению следующей женщины за их столом, а она все продолжает стоять и пялиться на него. – И давай уже выпьем!

Она подняла свой бокал и чокнулась им с Вовиным, запрещая себе смотреть в сторону Вадима. Все равно, он даже внимания не обращал на их столы – целовал себе барышень, как выразился его отец. Она же рискует окосеть, если и дальше будет следить за ним. И да! Ей нужно выпить, пока настроение окончательно не испортилось.

Мила осушила свой бокал и невольно поморщилась от газированной жидкости. Впрочем, та уже растекалась приятным теплом по внутренностям, а пузырьки моментально рождали хмель в голове.

– Я им даже завидую, – буркнул Вова, буравя спину Максима Юрьевича, что возвращался за свой стол, шутливо-грозным взглядом.

– Чему именно ты завидуешь? – рассмеялась Мила, чувствуя, как наступает расслабление.

– Как чему? Перецеловать стольких баб за один вечер!

– Фу, как грубо, – скорчила Мила ему рожицу. – Не баб, а барышень. Бери пример у руководства.

– Ну одну барышню я бы точно не отказался поцеловать, – заглянул ей Вова в глаза, и почему-то появилась неловкость. Возможно потому, что смех из глаз друга как раз в этот момент испарился.

Торжественная часть праздника подошла к концу, и в зале вновь зазвучала музыка. Чтобы скрыть неловкость, Мила отвернулась от Вовы и проследила, как народ постепенно стягивается на свободное пространство и начинает зажигать в танце. А ведь и ей велено сегодня танцевать, да еще и так, чтобы быть замеченной. Бросив быстрый взгляд на объект своей охоты, Мила убедилась, что тот тоже уже за столом и весь отдался салату, к которому она, к слову, даже не притронулась. Но аппетита не было совершенно. Волнение изгнало все другие чувства. Нужно было что-то сделать и прямо сейчас, а что, Мила никак не могла придумать. И снова на выручку пришел Вова:

– Потанцуешь со мной, синица?

Как раз ритмичную мелодию сменила медленная. Пары принялись покачиваться в такт музыке. И Мила с улыбкой посмотрела на Вову:

– С удовольствием! – она действительно была благодарна ему, что так вовремя пригласил ее на танец.

В тот момент, когда, держась за руки, они влились в число танцующих, от генеральского стола отделилась еще одна пара.

– Ну кто бы сомневался, что юла не сможет усидеть на месте, – усмехнулся Вова.

Юлой он назвал Юлиану Карловну – главного бухгалтера, роковую красавицу и совершенную стерву. Даже Миле довелось столкнуться со стервозностью той, когда пришла к ней за визой на письме и получила выговор за ошибки, которых не допускала. А уж как та издевалась над девчонками в бухгалтерии, знали все. И нигде больше не было такой текучки, как у нее. Многие просто не выдерживали и из-за этой юлы добровольно отказывались от в общем-то приличной работы.

И именно Юлиана, обнажая в улыбке сразу все зубы, вела танцевать Вадима. Он же оставался все таким же безучастным, словно ему все равно было – есть салат или танцевать с главным бухгалтером. А вот Миле было не все равно. Обняв Вову за шею и проникновенно заглянув тому в глаза, она повела в танце, плавно покачивая бедрами и скользя ими вдоль тела партнера. При этом она старалась переместиться поближе к заветной парочке и попасть в поле зрения Вадима. Надо отдать должное Вове – он сразу же включился в игру, и обычный медляк превратился в целостность партнеров, которые идеально подходили друг другу, умели красиво двигаться и отлично чувствовали музыку. Своего Мила добилась – Вадим их заметил, и она даже успела прочитать мимолетный интерес в его глазах, пока он не отвел их первый. Только вот, и все остальные их заметили тоже. И в частности, юла. В устремленном на нее взгляде шоколадных глаз Мила прочла обещание скорой расправы. На миг стало страшно, но почти сразу же она еще теснее прижалась к Вове и двигаться принялась еще откровеннее. И конечно же, это снова помогло Миле встретиться взглядом с Вадимом.

– Ну ты, синица, даешь! – восхищенно голосил Вова, когда они возвращались за свой столик. – Ты где так танцевать научилась? И почему я раньше об этом не знал?

– В юности ходила на современные танцы, – отмахнулась Мила и припала к бокалу с шампанским, который ей оперативно наполнил Вова. В горле пересохло то ли от жары, то ли от волнения. Легче стало, только когда она осушила и этот бокал до дна.

– А ты и быстрые можешь?..

– Могу! – кивнула Мила, чувствуя, что второй бокал, да на голодный желудок грозит ей опьянением.

– А давай зажгем, а? – воодушевился ее кавалер.

– Сейчас?

– Ну да… Не сидеть же нам за столом, как те кумушки, – кивнул он на почти пенсионерок из их отдела.

Мила прислушалась к себе и поняла, что сможет. Да и ноги уже сами выплясывали под тот ритм, что задал ди-джей. Вовка все понял по ее лицу и без лишних слов снова утянул на танц пол. И они зажгли. Мила так увлеклась, что забыла и про Вадима, и про то, что внушала ей Вика. Она просто танцевала, радуясь, что ее партнер оказался таким умелым, что ей нравится смотреть, как двигается он, и подстраиваться под него.

И все же память не бездействовала и подтолкнула Милу посмотреть на Вадима именно тогда, когда тот ответил на звонок, а потом встал из-за стола, что-то сказал отцу и направился на выход. Вот тут Мила вспомнила, что если Вадим выйдет, то и ей следует отправляться следом.

– Вов, я больше не могу, – остановилась она, чувствуя, как действительно гудят ноги, а по спине скатывается струйка пота. – Пойду… попудрю носик, – нашлась она, дурашливо хихикнула, пытаясь выровнять дыхание, и умчалась на выход, не забыв прихватить со стола клатч.

Могла ли она знать, что именно после этого судьбоносного решения ее жизнь резко изменится!

Мила

Мила выскочила за дверь и какое-то время пыталась унять бешеное сердцебиение. И колотилось оно так вовсе не от танцев, а от волнения, которое буквально зашкаливало. Куда она лезет? За кем собралась шпионить? И не подведет ли ее под монастырь совет подруги выйти подышать воздухом?

Вадима не было видно в обозримом пространстве. Второй этаж по-прежнему пустовал, из зала доносились звуки музыки и чей-то визгливый смех. Оставалось надеяться, что Вадим вышел на улицу, а не направился туда, куда якобы собиралась она по официальной версии.

Преодолев лестницу на дрожащих ногах, Мила выдавила из себя улыбку и попросила у гардеробщицы пальто. Не идти же на улицу голышом. Набрав в грудь побольше воздуха, она решительно распахнула дверь и шагнула на крыльцо.

В первый момент Мила не увидела ничего, кроме потемок. Мешал яркий свет, что заливал вход в ресторан, а сад тонул во мраке, лишь неясные очертания деревьев навевали пугающие мысли. Постепенно Мила привыкла к темноте, как и стала различать звуки – проезжих машин на автостраде, одинокий щебет ночной птички…