Экипаж тихо постукивал. Письмо, которое он строил с утра, дошло быстро и к назначенному времени их у Лавки Ритуальных Услуг ожидал экипаж, с некоторыми вещами. Гробовщик надел фрак, черные брюки, однако фрак был не застегнут, а белая выглаженная рубашка не заправлена и верхние пуговицы отсутствовали. Сиэль долго ругался по поводу его вида и оторванных пуговиц. Гробовщик помог одеться Графу и натянуть ему черную мантию, а в завершении водрузил на голову черный цилиндр. Солнце садилось, когда они выехали. Сиэль растрепал обычную челку, которую этот негодяй все же зачесал на глаза и сделал хвост из серебряных волос, а потом приказал не распускать волос. – Ох, как я польщен! – Придуривался Гробовщик. – Сам Граф Фантомхайв делает мне прическу! Почту за великую честь! – Лучше заткнись... – Прошипел ему Граф и мысленно улыбнулся, хоть в это он не уступает... дворецкому. Гробовщик пытался по-дольше задержаться в своей мрачной лавке, Граф заметил это и не стал его сильно торопить. Но время пришло и зеленые глаза устало глядели на удаляющуюся темную дверь. Ехали они долго, ведь тряска вызывала тошноту у Сиэля. Красивый огненный закат раскинулся на все небо, играя теплыми лучами на облаках, края которых словно сгорали и золотились. Ближе к солнцу появлялись нежные розовые тона, подобно мягким лепесткам роз. Розы, он соскучился по запаху роз в его саду, хоть они были и не розовыми, а белыми. Белыми, как его душа сейчас. Да, Гробовщик её очистил от грязи. – Значит так, Хозяин, – Обращение мужчины было подано в шутовской манере, но твердость голоса говорила о том, что он не шутит. А обращение – “Хозяин” – он выкинул с долей насмешливости. – Я все время не смогу быть с вами. Мне нужно и за нищей лавочкой приглядывать. Вы, надеюсь, не забыли? Я буду отлучаться днем, после обеда и до ужина, это с двенадцати до шести и ночью, но не всегда. Так что, постарайтесь не наломать дров, мой Господин. – Прекрати издеваться! Не называй меня Хозяином, а не то мало не покажется, паразит! – Разозлился Сиэль, почему-то на седовласого, который сейчас над ним в отрытую издевался и сидел, закинув ногу на ногу, с растрепанными серебряными волосами, да небрежным видом, злиться по-настоящему не получалось. Гробовщик внезапно схватил его за лицо и приподнял за подбородок. – Надеюсь, Вы понимаете, что я не ТОТ дворецкий и полной покорности от меня не ждите. – Это сказано было предупреждающе, может он и Граф, но Гробовщик не давал ему клятвы, но терпеть оскорбления он не собирался, тем более что скалить зубы он тоже умеет. Смысл слов дошел сразу, это Гробовщик увидел по глазам, но мальчик шлепнул его по руке, коротко цокнув. Они ехали молча всю дорогу, изредка останавливаясь, когда мальчика тошнило. Все же он не полностью оправился. Когда Сиэль выглянул в окно, то увидел приближающееся поместье и сердце его ускорило ритм, отбивая дробь в ушах. Сквозь шум сердца, постукивание колес и ржание уставших лошадей он ясно услышал более уставший, чем прежде голос. – Готфрид Фрайхайт. – Мужчина не смотрел на него, а уставился куда-то вдаль, сквозь проносящиеся деревья, но обращался он именно к Сиэлю. Тот мигом отозвался. – Кто это? – Это мое имя.
Имя где-то накопала, так что не уверена, что оно верное:) Надеюсь, вам придется по вкусу
====== Глава 11. О строптивых “дворецких”. ======
Стук колес вызвал у всего поместья восторженное замирание. Все, даже птицы, прислушивались к мерному стуку, пыхтению чуть усталых коней, которые ехали от самого Лондона и теперь немного ускорились, зная, что здесь их накормят и напоят. Финни, Мейлин и Бард тут же бросились ко входу. Кто же мог приехать? Вопрос не сложный. Кроме Графа, никто и не посещал поместье, ведь всем и всегда требовался ТОЛЬКО Граф. Было даже как-то обидно... Но это сейчас неважно, важно то, что их любимый Господин наконец-то вернулся. Бал окончился, а Себастьяна долго не могли найти, а потом обнаружили в кладовой. Одежда его была испачкана, лицо перекошено от злости, негодования и жгущей досады, волосы все всклокочены. Слуги перепугались и в этот вечер Мейлин ничего не разбила, Бард оставил скучать свой огнемет и просто вымыл посуду, а Финни вымел все дорожки и все поторопились удалиться по комнатам, буквально не оставив никакой работы дворецкому. На следующий день Себастьян извинился перед ними и сказал, что Господин отбыл по поручению Её Величества и не известно, когда вернется. Прошло больше недели, но Сиэль не появлялся, а вместе с ним исчезла какая-то суета, стало все тихо и так...уныло. Без Хозяина Поместье становится просто большим и холодным домом. Это чувствовали все...Но больше всего дворецкий, который накосячил так, что черти в Преисподней подыхают со смеху. И вот, такое долгожданное возвращение отозвалось дальним и мерным постукиванием. Слуги сбежались во дворе и вскоре из вечернего тумана появились очертания темного экипажа. Легкие, белые клубы пара от коней, которые стали похожи на воздушных призраков. Да, это появление было завораживающим... Прислуга не собиралась бросаться на шею Господину, зная, что тот, скорее всего устал. Со второго этажа, прячась за тяжелыми шторами и тонкой стеной окон, стоял Себастьян. Он тенью прилип к бордовым складкам и, застыв от напряжения и волнения, чуть топтался на месте. Первый раз на своей памяти он позволили себе закусить губу от волнения и та быстро покраснела, налившись кровью. Он чертовски волновался, сердце билось в человеческом теле так быстро, что было даже больно в груди. Значит, вот как сердце болит? Они не смогут видеться, он не сможет касаться своего Господина. Это величайшее наказание мира. И все-таки нашлась пытка для демона, самая беспощадная и болезненная. Вспоминая тот момент, когда он почти трансформировался в демона, где-то в глубине сознания была тяжесть обиды. Именно обиды, обиды на Господина, но эта обида так старательно забилась в потайной уголок черной души, что все остальное пространство занимали мнимые сожаления. Но все же... Именно сейчас всплыла обида, в полной своей красе, раскрывая острые шипы из-под зеленых листьев красной розы. Почему Господин так смотрел на него? Да, он набросился на него, но в глазах читался не испуг за свою неприкосновенность и невинность, а какое-то отвращение и страх увиденного существа. Страшного и неживого... Да, жаль. Сиэлю придется после смерти вечность смотреть на него настоящего, а ему вечно гореть в огне отвращения, которое будут излучать синие глаза. Экипаж замер около лестницы и Себастьян вместе с ним. Казалось он стал статуей, такой же холодной и тяжелой. Дверь открывается и оттуда вылазит Гробовщик. Да, они ведь так и договаривались... Себастьян мимолетно задерживает взгляд на Гробовщике, отмечая его легкую ухмылку и хорошо скрываемое смущение в зеленых открытых глазах. Он был красив. Его красота, она какая-то особенная и совершенно новая. Смущение и Гробовщик плохо сочетаются, однако... Вот он подает руку и в его ладошке утопает маленькая, кажущаяся слабой, ладонь мальчика. Сиэль тяжело выбирается из экипажа, оглядывает поместье и чуть прикрывает глаза, удовольствие его захлестнуло. Он не заметил его... Хорошо и досадно. Слуги устало улыбаются ему, кланяются, и Сиэль задерживается около них. Слышится хрипловатый голос Графа, который говорит о временном дворецком и Гробовщик кланяется. Мейлин краснеет, пытаясь удержать на носу очки. Себастьян хмыкает, замечая типичное поведение Мейлин на красивых мужчин. Но тут взгляд его приковывает Финни, который на удивление молча переступает с ноги на ногу, а не кидается душить новоиспеченного дворецкого...как это обычно бывает. Вот он неловко отзывается, резко кланяется и быстро что-то говорит, живо шевеля губами. Глаза его наивно распахнуты и в них сквозит искренность. Гробовщик некоторое время смотрит на него удивленно, изредка моргая белыми ресницами и внезапно заметно смущается! Себастьян даже брови в удивлении поднял. Теперь ему стало жутко интересно, что же такого сказал Финни?! Маленькая фигурка в черном плаще последовала дальше, чуть махнув рукой своему “дворецкому” и тот мигом потопал следом. Вот мужчина открывает перед Грофом дверь, чуть склоняется, роняя пряди с высокого хвоста вперед, закрывая все еще тронутое румянцем лицо. Сиэль шагает и замирает на секунду, что-то говоря, потом Гробовщик выпрямляется, что-то отвечает и Граф уходит. Мужчина чуть опускает голову и, наблюдая этот жест, Себастьян хмурится. Гробовщик медленно, словно выходя из транса смотрит на темный силуэт, прямо в горящие алым глаза. Контакт глаз не создает напряжение, как это бывает у противников, они просто пытаются как-то осознать то, что сейчас происходит и по-возможности отыскать ответы на вопросы. Беловолосая макушка мелькает в проеме и дверь закрывается.
