— Мы всегда сможем подтвердить предположения СМИ о действиях новой террористической группы. Ни у кого не появится подозрений, — Финч присел в одно из кожанных кресел.

— В этом есть здравая мысль, — уступил господин Фраклон, наконец пригубив из стакана. — Что ж, так и поступим.

— Пусть эти цепные псы сделают свою работу, но, а усыпить мы сможем их в любую секунду. Жаль подобного нельзя сделать с их хозяином, — закончил за него господин Сарон.

— Вы так плохо отзываетесь о нём, а ведь как раз вы и были тем, кто пообещал мисс Бенор место в Совете, — обратился к нему мистер Финч, взяв с металлического столика бутылку виски и откупорив её, чтобы налить и себе.

— Пока эта стерва верит в нашу голословную договоренность, то будет вести себя примерно. Как говорят «держи друга близко, а врага ещё ближе». К тому же мне отнюдь не впервой разбивать женские надежды.

— Говорят, вы были женаты 9 раз, — продолжил беседу мистер Финч.

— Это так. И в свои 62 года я мог бы жениться и в десятый.

— Что ж, в таком случае вы могли бы приблизить врага еще ближе, —

Гермес Финч усмехнулся.

— В таком случае я устрою нашей дорогой Эржебет славную брачную ночь.

Как только Цицерон подошёл к линии на него напали сразу несколько человек. Его скрутили и надели наручники, чему он, в принципе, не сопротивлялся. У него был план, от которого он не мог отойти.

Цицерона доставили прямиком в кабинет мисс Бенор, где царила почти кромешная тьма. Лишь лампа на столе освещала лица женщин сидящих за большим столом из искусственного красного дерева. По правую руку от Эржебет сидела Агнус. Она молча крутила в руках металлический стержень чернильной ручки. Цицерона резко и грубо усадили в кресло, располагавшееся напротив снежной королевы. С минуту все продолжали молчать. Но как только солдаты скрылись за толстой стальной электрической дверью, закрывшейся автоматически, Эржебет заговорила.

— Милый мой Цицерон, а не поясните ли вы нам, где вы пропадали? Почему опоздали к возвращению? Бросили девушку.

— Я? — нагло вопросил он.

— Ты оставил меня! — воскликнула Агнус рассерженно.

— Но дорогая, я же вернулся. Ты ушла сама, — продолжил он нарочито вежливо, имитирую манеру мисс Бенор.

— Насколько вы знаете, вас осведомили и сделали это так же в письменной форме, что вы должны возвращаться с прогулки согласно инструкциям, — продолжила мисс Бенор.

— Я в курсе, — сухо ответил он.

— Так почему же вы тогда их нарушили?

— Да, не рассчитал немного. Мы напились, и я пошёл отлить…ну, вы понимаете.

— Что? — Эржебет встала, но не резко, скорее плавно и безмятежно вспряла. Голос был ровным, на теле не дрогнул ни один мускул, однако в глазах был виден ад. — Вы, возможно, считаете меня полной дурой.

— Ну что вы, мисс.

— С сегодняшнего дня все выходы с территории будут отложены на неделю.

— Чё на? А вы не охерели? В договоре…— Цицерон резко подпрыгнул, попытавшись выпрямится.

— В договоре, если, конечно, вы его читали, написано, что все выходы за территорию корпорации контролируются и регламентируются самой корпорацией. В лице меня. Я пошла вам навстречу, разрешив, и на мой взгляд сделав ошибку, выходить за территорию чаще, чем следовало. И в конечном итоге вы имели наглость пренебречь моим снисходительным отношением к группе, поставили их под удар.

— Леди, — Цицерон попытался её прервать.

— Конечно, вы ни коем образом не испытываете ни стыда, ни что-либо на то похожее. И потому я принимаю меры.

— Леди…

— Наш разговор на этом окончен. Вы можете идти. Завтра у вас трудный день, — Цицерон заметил на лице Эржебет странную мимолётную улыбку.

— Мне идти в наручниках? — только и спросил он.

— Как пожелаете. Но снимать их не в моей компетенции, — она улыбнулась широкой улыбкой, обнажив неестественно белые и идеально ровные зубы.

— А те, собаки ваши цепные, что меня за дверью наверняка ждут?

— Не могу знать. Идите уже, Цицерон, не испытывайте моё терпение.

— Нет, это вы, Леди, вы испытываете мое терпение. Я всегда смогу свалить из вашего института благородных девиц, и у вас останутся лишь эти придурки.

— Не можете. Вы подписали контракт.

— Да и что же вы сделаете?

— Пожалуй всё-таки распоряжусь о том, чтобы с вас сняли наручники.

— Вот и славно. Вот и договорились, — теперь и Цицерон расплылся в улыбке.

Он с небольшим трудом встал с кресла и направился к электронной двери. Эржебет постояла еще с минуту и села. Как только дверь окончательно закрылась, Агнус заговорила:

— Вы так и не дали распоряжение.

— Нет, не дала.

— И не собираетесь?

— Нет. Вы ведь хотели спросить меня о чём-то другом? — Эржебет пристально посмотрела на Агнус.

— Мисс Бенор, вы ведь не станете упрекать меня и передавать другим то, что сегодня произошло.

— Ну что вы, Агнус, это абсолютно интимно. Только между нами. Я же не рассказываю вам о том, в каких позах я занимаюсь сексом.

Агнус перестала крутить в руках ручку и потупила глаза.

— Я смутила вас? Хотя мне кажется, что Цицерон охотно расскажет об этом сам, когда утром ваши друзья спросят его о том, почему он ходит в наручниках.

— Ужасно, — Агнус была более чем подавлена.

— Откройте мне тайну, Агнус.

— Какую тайну, мисс Бенор? — Агнус подняла голову и удивлённо посмотрела на неё.

— Почему вы проводите своё свободное время с таким идиотом, как он? При этом, напиваясь до такого состояния, при котором не замечаете того, что ваш оппонент вас покинул? Я помню наш разговор на крыше и помню о вашей нелюбви к людям, но почему бы в таком случае не наведаться в гости к родителям, прогуляться по парку? И почему он?

— У меня не слишком хорошие отношения с родителями, а точнее с матерью. Отец с нами не живёт.

— По крайней мере они у вас есть.

— А как же ваши родители?

— Они погибли в автокатастрофе, когда мне было двенадцать.

— Я сожалею.

— Не стоит, я привыкла. Так почему он? Неужели он напоминает вам отца или что-то вроде?

— Нет, что вы. Мой отец никогда не пил. По словам матери, конечно. Почему вы спрашиваете о моём отце? Вы ведь, как никто другой, должны знать, что он с нами не живёт. О том, кто он и так далее.

— Я не задавала вам этих вопросов. Я лишь позволила вам высказаться.

— Но вы предположили, что мой отец похож на Цицерона.

— Но не тем, что он пьёт, Агнус, — Эржебет мягко улыбнулась.

— А чем же тогда?

— Вы мне скажите.

— Думаю, что я всё-таки не потому пошла вчера с Цицероном.

— Почему же тогда? Чем он вам симпатизирует?

— Ничем. Я стараюсь вообще не привязываться к людям. Тем более к таким, как он.

Эржебет молча посмотрела ей в глаза. Агнус поняла вопрос и ответила:

— Если будешь иметь эмоциональную привязанность к людям, то всегда будешь проигрывать.

— Соглашусь. Но не кажется ли вам, что подобные связи и без эмоциональной привязанности весьма задерживают процесс достижения цели.

— Да, но….

— Но что? — женщина посмотрела на девушку с большим укором. Так, что та не смогла уйти от ответа.

— Мне иногда кажется, что я не лучше, чем таковые.

— Думаю, вы пришли сюда для того, чтобы изменить данное о себе мнение.

— Но и он пришёл сюда.

— Его скоро здесь не будет, — высказывание Эржебет немного напугало Агнус. Голос её при этом был тихим и не совсем ровным. И, сказав это, мисс Бенор встала, обернулась и подошла к окну.

— Идите, Агнус, завтра рано вставать.

— Хорошо.

Девушка уходила молча. Уже подойдя к двери, она по обыкновению обернулась и посмотрела на чёрный силуэт женщины, стоящей у окна. Эржебет же в свою очередь этого делать не стала. Лишь когда она услышала, что дверь наконец закрылась, она отошла от окна, взяла что-то со стола, сложила несколько печатных листов бумаги в стопку и сама направилась к выходу.