Мы находим утешение своей души на дне бутылок с крепким алкоголем, пытаемся утопить ту боль, что разъедает нас изнутри, прячемся от внешнего мира под хмельной маской самоутешения.
Я взял бутылку виски у лысого пожилого бармена, что сгорбился за своей стойкой, пытаясь вычистить липкий слой пива на деревянной поверхности. Глоток огненного напитка приятно согрел горло. Я обвел взглядом помещение. Кроме меня здесь был еще один парень. Высокий, широкоплечий, со смуглым лицом. На нем был черный кожаный плащ и огромные ботинки военного образца. Наверное, это был один из тех парней, с которыми лучше не связываться. Но, к несчастью, глазел я на него слишком долго.
— Чего уставился? - его грубый голос эхом разнесся по всему бару.
— Да нет, ничего. Классные ботинки.
— Тебе что-то не нравится? - он явно был настроен не слишком дружелюбно.
— Мне все нравится, что вы.
— А мне не нравишься ты. - громила встал из-за стола и направился прямо на меня.
Черт возьми, это не предвещало ничего доброго.
— Мне очень жаль, - я наполнил второй стакан и одним глотком опустошил его.
— Скоро сюда зайдет мой друг, и ему ты тоже не понравишься!
Он стоял надо мной и буквально сверлил меня своим пристальным взглядом.
— В таком случае, пусть не заходит сюда.
Не то, чтобы мне нужны были проблемы, но я просто не мог терпеть такое скверное поведение.
— Слушай сюда, мудак, у тебя есть минута на то, чтобы покинуть это место, иначе от тебя одни клочья останутся.
Бармен, чуя неладное, оставил свой пост и скрылся за дверью для персонала. И правильно сделал, потому что в следующее мгновение мой пьяный разум подал мне совершенно глупую идею.
— Поцелуй меня в задницу, кретин.
Глаза громилы залились праведным гневом. Я смутно помню, что произошло в тот момент, но я совершенно уверен, что мне было очень больно. Этот амбал схватил меня за шею и поднял над землей, будто я был лишь легкой плюшевой игрушкой. Затем его правая рука пронзила мне грудь и я увидел свое сердце, что судорожно билось в огромной смуглой руке. А затем я почувствовал прикосновение.
Я чувствовал, как тьма окутывала все мое естество, пробираясь все глубже и глубже в темные воды моего сознания. Бесформенная материя полностью овладела моим телом, изменяя каждый атом, каждую молекулу внутри меня. И тогда леденящее душу прикосновение разбудило меня. Это было прикосновения Дьявола.
Но что-то по ту сторону дымовой завесы смертельной безысходности держало меня в царстве живых, что-то твердило мне о том, что я вернулся.
— Ну, в общем, так получилось, что, эм…
Чей-то грубый голос привел меня в сознание. Я открыл глаза и увидел перед собой обескураженное лицо того громилы из бара.
— Отличная работа, Виктор, это достойное подношение.
И тогда я увидел его. В темных глазах горели языки пламени, тонкие сухие губы на морщинистом лице изображали что-то похожее на улыбку. Старик стоял за барной стойкой и как ни в чем не бывало продолжал протирать пыльные бутылки. Но теперь в его виде было что-то, что ясно говорило мне о том, что передо мною стоит сам Дьявол.
— Вставай, Джон, ничего страшного с тобой не случилось. Ты всего лишь умер.
========== Глава 3. Жертва ==========
Видение прошло, а вместе с ним исчезла и боль. Я выбрался из тьмы, расчищая путь истины от сомнений и мрачных мыслей, будто сметая останки тонкого снежного слоя на поверхности замерзшего озера, где под прозрачной коркой льда кроется убивающая глубина холодных темных вод, готовая принять тебя в свои распростертые объятия, стоит только сделать один неверный шаг.
Но мой лед уже давно треснул, и сейчас я плыл на небольшой льдине, изо всех сил пытаясь не упасть в аннигилирующую сознание пустоту.
Я очнулся в своем автомобиле. Правда, трудно было назвать эту гору металлолома автомобилем. Мне повезло больше, чем моему железному коню. Вопреки всем законам статистики смертных случаев в автокатастрофах, на мне не было ни царапины, что лишний раз подтверждало условия моей сделки. Я не могу умереть.
Я выбрался из разбившегося автомобиля и отряхнул костюм. На улицах ночного города не было ни души, и это мне понравилось. Меньше всего мне хотелось лишних проблем с полицией. Перед глазами снова появилась та ужасная картина, что была в моем видении. Неужели это был сон? Все было как наяву. Внезапно меня охватил ужас. Оторванная голова Анны… Как такое могло произойти? А что, если это правда?
В глазах помутнело, а тело сковала предательская судорога. В тот момент мне стало все равно на сделку, все равно на прикосновение, все равно на Восход. Я лишь хотел увидеть ее снова. Прижаться к ее груди, погладить ее пышные волосы, сказать, что все будет хорошо. Быть с ней и забыть обо всем на свете. И пусть это стоило бы мне жизни. Мне все равно.
Я хотел поскорее добраться домой и увидеть свою семью. Убедиться, что с Анной все в порядке, обнять свою дочь и встретить конец света, не жалея ни о чем. Я достал телефон и вызвал такси. Спустя десять минут я уже ехал на заднем сидении, искоса поглядывая на беднягу-таксиста. В голове проскочили мысли о третьей жертве, и я представил его бледное лицо с глазами, полными ужаса. Забавно, еще пару часов назад я точно также привез Виктору молодую парочку, притворившись порядочным таксистом.
Они мило беседовали позади меня, а я тайно рассматривал их через зеркало заднего вида и содрогался при мысли о том, что везу этих ни в чем не повинных людей на верную смерть. Не хочу знать, что сделал с ними Виктор. Этот бесчувственный ублюдок был способен на многое…
Я мог бы просто позвонить Анне, но боялся разбудить ее. Нет, лучше я встречусь с ней лицом к лицу. Если все пойдет по плану, я смогу посадить их в такси и встретиться с Виктором. Он возьмет на себя таксиста, а я проведу обряд прикосновения и спасу свою семью. Двух зайцев одним выстрелом. Проще и быть не может.
Мы подъехали к моему дому и я попросил водителя немного подождать. Пробираясь по темной лестничной клетке, я успел перебрать в голове все самые страшные варианты развития событий, однако как бы я не пытался себя успокоить, я никак не был готов встретиться с ужасной реальностью. В темной квартире веяло загробным холодом, картины на стенах покрылись тонким слоем инея. Кровавый след тянулся по полу из гостиной в спальню. Я вбежал в комнату и оцепенел от ужаса.
На кровати лежал обезглавленный труп Анны. Тусклый свет настольной лампы мягкими потоками ложился на ее голое тело, прикованное ржавыми цепями к изголовью кровати. У нее нет головы… Нет головы… Вселенская боль пронзила мое тело и душу, застывая на каждом кончике нервных окончаний, будто вода на сильном морозе. Тело не слушалось меня, и я упал на колени. Я склонился над трупом жены и начал рыдать. За что? Почему они забрали ее? Кто решился на столь ужасный поступок?
Я пытался взять себя в руки, но лишь погружался все глубже и глубже в бесконечную пучину смертной агонии. Но внезапно еще больший страх окутал меня, заставив вскочить на ноги и броситься к двери.
— Её здесь нет.
Мягкий женский голос прорвался сквозь пелену отчаяния, словно острый нож, пронзив цепкую нить сознания. И в голосе этом было смирение.
Я обернулся и увидел то, что тьма скрыла от моих глаз пару мгновений назад. В дальнем углу комнаты сидела молодая девушка. Ее короткие светлые волосы горели спокойным умиротворяющим пламенем, освещая комнату и успокаивая душу, будто свет маяка успокаивал заблудившихся моряков.
Моей дочери здесь не было. Ровно как и убийцы моей жены. Почему-то я сам знал это.
— Кто… Кто сделал это? - спросил я дрожащим голосом, обращаясь к незнакомке.
