– Еще бы, – оживился адмирал, – тогда я сидел в третьем, почетном ряду прямо за спиной адъютанта фюрера Фридриха Хосбаха. Все были потрясены речью фюрера и говорили только об объединении усилий ради будущего Германии.

– Тогда еще у вас отношения с Гейдрихом были нормальные.

– Более чем. Мы жили на южной окраине Берлина, на Доелештрассе, Гейдрих в доме 34, а я – 48. Да что там, ведь почти каждое воскресенье он приходил к нам, и они с моей женой Эрикой устраивали любительские скрипичные концерты.

– Говорили даже, что он упражнялся на скрипке, когда еще ходил на учебном судне «Берлин» в качестве практиканта, а судном командовали вы. Был к тому же хлипкого здоровья, имел скверный характер и мерзко-дребезжащий голос, за что и получил кличку «Коза».

– Постойте, Гофмайер, откуда вы все это знаете?

– В 1923 году я подвизался в интендантской службе на военно-морской базе в Киле.

– О! Дальше можете ничего не рассказывать. Интенданты на флоте – самые большие жулики и сплетники!

– Точнее, усердные собиратели информации. Так вот, по их данным, в те тяжелые времена именно вы, господин адмирал, оказали Гейдриху величайшую услугу, а именно пресекли упорно ходившие о нем слухи. В том числе и о его еврейском происхождении. Так что он многим вам обязан.

Адмирал откинулся на спинку кресла и устремил взгляд в потолок, словно переместился туда и сам. А вернувшись вновь в бытие, грустно покачал головой.

– Запомните, Гофмайер, добрые дела воспринимаются людьми как должное и забываются быстро. Недобрые же проникают в душу глубоко и остаются там надолго. Ну, впрочем, это так, к слову. – Он посмотрел на часы. – Мы с вами слишком углубились в историко-философские вопросы. Я же, признаться, хотел бы переговорить с вами на тему щекотливо-конфиденциальную.

– Слушаю. – Гофмайер выпрямился в кресле.

– То, что престиж абвера пострадал по вине евреев, считаю печальным недоразумением. А то, что наш сотрудник или сотрудники тайно от руководства абвера передали материалы по нашей агентуре в службу безопасности – преступлением. В результате фюрер потребовал тесного сотрудничества военной и политической разведок. Что ж, я согласен, но это должно осуществляться официально и на высшем уровне, а не путем кражи и закулисных интриг.

– Думаете, фюрер это осознает?

– Не знаю. Однако после вчерашней беседы с ним я принял решение разместить наших агентов-евреев в разных странах, в основном в Латинской Америке и законсервировать их активность до лучших времен.

– Мудрое решение, господин адмирал.

– Вы знаете, почему именно сейчас возникла проблема с нашими агентами-евреями? – продолжил адмирал.

– Почему с евреями – догадываюсь. Почему сейчас – не имею представления.

– А ведь это самое главное!

Адмирал некоторое время молча покачивал головой, но потом решился.

– Потому, что наши евреи, имеющие хорошие контакты в США, довольно легко и быстро разобрались в весьма сомнительных связях некоторых сотрудников Главного управления имперской безопасности с представителями потенциального и реального противника.

– Вы имеете в виду?

– Сегодня Шелленберг возглавляет политическую контрразведку Германии и одновременно является директором американской телефонно-телеграфной кампании «ATT» вместе с кельнским банкиром фон Шредером. И все это, как теперь говорят, под «крышей» кружка друзей рейхсфюрера СС Гиммлера.

– Меня это не очень удивляет. Его подчиненные с гордостью называли его «виртуоз».

– Блестяще! – адмирал взмахнул правой рукой то ли в знак восторга, то ли от досады. – Но вернемся к вопросу возникших у нас дыр в связи с еврейской проблемой. Нам срочно необходимы несколько человек, которые имели бы возможность свободно передвигаться по миру и выполнять наши задания. Это должны быть люди, способные заменять нам евреев. Но они должны быть не евреями. Во всяком случае такие люди нам нужны на ближайшие полтора-два года, а там видно будет.

Я в конце месяца вылетаю на Украину. Там шеф «Абвер II» Ляхоузен подыскал якобы что-то приличное. Думаю, что и вам тоже удастся подобрать что-то взамен ушедших в вынужденную отставку семитов.

– Постараюсь, господин адмирал! – усмехнулся Гофмайер.

– Что ж, я в вас верю. Только учтите: сделать все надо качественно и очень быстро. Второе даже важнее первого.

Адмирал на секунду задумался.

– Впрочем, нет. Сегодня одинаково важны оба момента. Нас намеренно ставят в условия, чтобы мы из-за спешки понаделали как можно больше ошибок.

– Слишком примитивно.

– Зато эффективно. Да! И еще не менее серьезное: организуйте сотрудничество со службой имперской безопасности. Это я обещал фюреру. Если будет уж очень трудно – имитируйте таковое. Вы меня поняли, Гофмайер?

– Не только понял, но и проникся вашей идеей.

– Ну, тогда желаю успехов.

Телефонный звонок прервал приятный экскурс Гофмайера в недавнее прошлое.

– Господин полковник! Докладывает Зиберт. Мне сказали, что вы интересовались мной? Что-нибудь произошло?

– Не только интересовался, но и хотел лицезреть. И в связи с весьма серьезными обстоятельствами.

– Если это связано с появлением у вас небесного гостя, то считайте, что я в курсе событий. Более того, я думаю…

Гофмайера такое начало разговора не удивило, а покоробило.

– То, что вы думаете, Зиберт, к делу не относится. В данном случае я выполняю решение, вытекающее из договоренностей наших высоких руководителей о сотрудничестве. Если вы придерживаетесь иного мнения, то скажите, и я не буду отвлекать вас пустыми звонками.

– Дорогой Гофмайер, вас напрасно раздражает, что я…

– Ошибаетесь. Меня не раздражает, а удивляет тот факт, что вы, казалось, опытный конспиратор, так беззаботно разглашаете ставшие известными вам оперативные сведения по телефону, к которому время от времени наверняка подключается противник.

В трубке послышалось какое-то недовольное мычание, затем шорох и наконец прорезался голос.

– Хорошо, через полчаса я буду у вас.

К тому времени, когда Зиберт появился в кабинете Гофмайера, тот уже успел поумерить свое раздражение.

– Садитесь, Зиберт, обсудим кое-какие события последних дней, – как ни в чем ни бывало ровным голосом начал хозяин кабинета.

– Простите, хочу для начала попросить у вас чашечку кофе. Чувствую себя в проклятом русском климате отвратительно.

– Пейте больше! – Гофмайер выдержал паузу. – Воды, естественно. В России необыкновенно сухой воздух.

Когда принесли кофе, Зиберт жадно выпил одну чашку и тут же наполнил вторую. Напиток подействовал быстро и явно положительно. Зиберт забросил ногу на ногу, давая понять, что готов выслушать все, даже самое несуразное.

– Так что же у нас сегодня в повестке дня, дорогой коллега?

С некоторых пор Гофмайер выстраивал свои отношения с Зибертом по принципу: быть твердым, но осторожным.

Во время последнего визита в Берлин Шниттке предупреждал его о том, что майор госбезопасности Зиберт, прикомандированный к действующей на Восточном фронте группировке «Север», является дальним родственником Лиины – жены руководителя имперской госбезопасности Гейдриха. Он направлен туда по инициативе самого патрона, который тщательно заботится о том, чтобы все лица, даже имеющие самое отдаленное отношение к его фамилии, после окончания войны могли бы с чистой совестью заявить, что не щадили себя во имя победы великой Германии на самых опасных участках.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.