Под предлогом плохого самочувствия я испросил у сестры разрешения удалиться. Тар-Тэльпериэн приказала Элерайнэ проводить меня и вызвать врача, но я запротестовал и с возгласом «Не надо врачей, оставьте меня одного» выбежал из комнаты.

Звуки становились всё отчётливее и громче. Невнятный, грубый шёпот… Наваждение пожирало рассудок. И оно победило, едва я успел запереться.

Я очутился в жутком и странном месте. Когда дым перед глазами рассеялся, я понял, что нахожусь в кратере вулкана. Мне стало дурно от жара и едких испарений.

Владыка этого места соорудил площадку прямо над лавой и работал у наковальни на её краю. Аннатар. Я узнал его, несмотря на то, что он изменил обличие. Как перекатывались под озарённой пламенем кожей его мускулы! Он не боялся огня, потому что воплощал его. Его голос сливался с бурлением лавы и раздавался над расщелиной грозным эхом.

Ash nazg durbatulûk…

Эленья излучало ровный свет и нестерпимо жгло кожу. Я попытался повернуть его, но стало только больнее.

Ash nazg gimbatûl…

Аннатар поднял над собой раскалённое добела кольцо. Металл прорезала надпись. Именно её я наивно пытался повторить.

Ощутив на себе взгляд, я обернулся. Мы были не одни. Проход, ведущий к расщелине, обрамляла арка. Под ней стояли два человека — загорелый юноша в причудливых доспехах и женщина, подобных которой я никогда не видел. Полы и рукава её широкого одеяния — такого же алого, как её губы — развевались на ветру, а раскосые карие глаза глядели прямо и ясно.

После стольких лет я впервые узрел моих собеседников воочию.

Как я и ожидал, оба оказались иноземцами. Но, если Кхамул отличался от людей Запада только цветом кожи, то Алый Сумрак (Карнагон на её языке) принадлежала к совершенно чуждому нам племени.

Ash nazg thrakatulûk…

«Что происходит?» — спросил я (разумеется, с помощью осанвэ) у кольценосцев, подойдя к ним.

«Начинается новая эпоха, — ответила Алый Сумрак. Она всегда разговаривала больше Кхамула и лучше владела словами (мыслеобразами). — Государь объединяет все кольца в одном».

Заметив моё недоумение, она продолжила:

«С усобицами покончено навсегда. Отныне люди Востока перестанут резать друг другу глотки. В землях Вечного Солнца (так они титулуют своего бессмертного правителя) воцарится мир; ничто не нарушит его, ибо мудрость Государя защитит нас».

Я задался закономерным вопросом: почему он призвал меня? Какое отношение я имею к Востоку?

«Нам сложно осмыслить пути бога, — моя собеседница видимо смутилась. — Иногда ему приходится верить слепо. Он отдаёт кольца лучшим из лучших. Кхамул — гений стратегии и тактики, он многое завоевал для Государя. Я одарена иначе. Мой меч — красота, мой яд — слово. С их помощью я принесла свой дар Вечному Солнцу».

Я выяснил, что эта царственная женщина начинала жизнь танцовщицей-попрошайкой. Однажды её заметил владыка её земель и взял в жёны (одной из многих; в числе благодеяний Саурона был запрет дикого обычая многожёнства). Карнагон добилась влияния ещё до того, как тайно примкнула к последователям Вечного Солнца, но, получив кольцо, обрела невиданную власть (знакомое ощущение). После смерти мужа она стала правящей королевой и тут же передала корону Саурону. Так её земли примкнули к империи.

«В чём твоя сила, нуменорец?»

Agh burzum-ishi krimpatûl.

Аннатар надел кольцо. В ушах зазвенело. Я схватился за виски. Луч света; кто-то пытался проникнуть в мой разум. Вдали зазвучал голос, полный отчаяния, но знакомый и понятный.

«Исильмо, ты слышишь меня? Сними кольцо сейчас же! Гил-Галад был прав. Нас обманули».

Слова Келебримбора отрезвили меня и вернули к действительности. Он снял кольцо.

Я последовал его примеру и очнулся в своей постели.

***

Я исполнил свой долг, открыв правду Тэльпериэн, хоть и дорого заплатил за это. Непросто мне далось объяснение! Древнее зло возродилось, а я, сам того не понимая, продался ему. Мою вину искупило только чистосердечное признание.

Теперь мы знаем наверняка, что Аннатар, Саурон и бог-император Востока — одна личность.

Как всё-таки мудра и дальновидна моя сестра! Почему я обделён её зрением? Ещё в дни глубокой юности она предчувствовала, что её правление обагрится войной. В том, что война будет, сомнений нет. Я ощутил это в мыслях Врага. Осталось только пережить мучительные годы ожидания.

Комментарий к 1600 В.Э. О Едином

* Нуменорцы начинали отсчёт часов с рассвета.

Мне безумно понравилось, как читают надпись на кольце Summoning в треке “A New Power Rising” (один раз в начале и несколько раз на последней минуте). Голос звучит величественно и жутко одновременно.

Придерживаюсь хедканона, что девятка набиралась постепенно, поэтому потенциальных назгулов пока только трое.

========== 1603 В.Э. О цене правды ==========

Я больше не могу. Я буду умолять Тэльпериэн позволить мне снова надеть Эленья; или я продолжу носить его, или моя жизнь разрушится, а семья распадётся. Элерайнэ давно чуял неладное и не доверял мне; теперь он отречётся от меня окончательно. Что может быть больнее? И Ормалэ… В последний раз я ночевал с ней месяц назад. Я хочу надевать кольцо хотя бы ночью, но это возможно только в полном уединении.

Всё равно личность жены интересует меня намного больше её тела (забавно — обычно случается наоборот).

Что могут дать объятия женщины в сравнении с радостью блуждать над миром, говорить с его величайшими умами, управлять каждой каплей крови в венах, видеть, как люди внимают каждому твоему слову? Но даже прикосновение к Эленья приятно. Без него под моей кожей разверзлась чёрная бездна. Вину не заполнить её, хотя я пью как уинэндиль, и тем более женщинам.

Только одно удовольствие может сравниться с ношением кольца, и с каждым днём меня тянет к нему всё сильнее и сильнее. Ещё немного — и я не смогу пройти мимо красивого мужчины так, чтобы мне не стало тесно в штанах.

То, что я пишу, отвратительно. За что Илуватар сотворил меня таким? Почему я не способен дать Ормалэ и Элерайнэ то, что они заслуживают?

Моя плоть будто принадлежит двум разным людям.

***

Тэльпериэн терпеливо выслушала меня, как в детстве, когда я изливал ей душу и открывал правду о своих предпочтениях. Только теперь она носила королевский титул, а в уголках её глаз появились морщинки; мне повезло чуть больше (видимо, часть силы кольца ещё не ушла из меня).

Сестрица тяжело вздохнула и изрекла:

— Мне жаль Ормалэ. Но лучше сто раз изменить жене, чем один раз — Эленне.

Комментарий к 1603 В.Э. О цене правды

Попыталась нарисовать Исильмо :)

https://vk.com/aforsunset?w=wall-105523773_239

И текст прикреплённой песни прям очень подходит ситуации.

Все эти страдашки можно было описать намного более графически (и наверняка герой был откровенен сам с собой), но я нежная фиялка и решила не превышать PG-13. Можно считать это зацензуренной версией.

========== 1603 В.Э. О пленительных чарах Врага ==========

Единое Кольцо позволило Майрону (так его настоящее имя звучит на квэнья; правильнее было бы перевести его как «Тар-Майрон», но приставка «Тар-» принадлежит Тэльпериэн и только ей) беседовать со мной так, словно мы сидим за одним столом. Во время таких встреч мы можем даже прикасаться друг к другу. Не хватает только осанвэ-рома.

Впервые он обращался ко мне со спокойным интересом, без тени высокомерия, будто жаждал поговорить со мной так же, как я с ним.

Слушая его мысленный голос — вернее, ощущая прикосновение его непоколебимого, древнего разума, — я впервые со дня создания Единого обрёл покой. Его слова пьянее вина. Я не влюблён, хоть и хочу его каждым дюймом кожи.

«Я хотел посмотреть, как распорядится кольцом дунадан, — объяснял Майрон, — и проверить, стоите ли вы слухов о вашем превосходстве над другими».

Значит, меня использовали. Неприятно. Но я сам виноват.

Я признался, что вряд ли делал с кольцом что-то, что не удавалось Кхамулу и Алому Сумраку.