В пятницу Петя окончательно понял, что придётся ограничиться букетом цветов. Было тоскливо, что ничего менее банального так и не придумалось. Не будешь же просить у девочек роль в короткой постановке, которую они придумали? Засмеют его, и всё. Вон Мишка Платонов первый же и засмеёт. Нет, не готов Петя к таким подвигам даже во имя Галины Дмитриевны. Да и ролей, честно говоря, в задумке девочек никаких не было.

И по большому счёту это вовсе не постановка, несмотря на громкое название, данное авторским коллективом. Сплошной набор поздравительных речёвок по четыре строчки в рифму, произносимых в определённом порядке.

Выйдя из школы, Петя похолодел. Суббота уже завтра. Значит, букет нужно покупать сегодня, а денег у него нет. Родители появятся только вечером, когда этих цветов по всему Солнцеву с огнём не разыщешь. Можно, конечно, сесть на электричку и поехать на Киевский вокзал. Там у пригородных платформ цветы всегда имеются. Но идея подобной поездки не особо вдохновляла Петю, и он решил оставить данный вариант исключительно на крайний случай.

Попытка занять денег у Мишки не удалась. Сумма была приличной, такой у Платонова тоже не было. К тому же Проскуряков не знал, сколько сейчас стоят цветы. Осень, октябрь вот наступил, с цветами туговато.

Пришлось идти на работу к маме. Сначала Петя думал утаить причину срочной потребности в деньгах, но быстро пришёл к выводу, что лучше сказать правду. Не всю, конечно. Привязка покупки цветов персонально к личности Галины Дмитриевны исключалась при любом течении разговора. Галина Дмитриевна – это его сокровенная тайна.

– Мама, – перешёл Петя сразу к делу, – дай мне, пожалуйста, немного денег на букет цветов.

– На букет цветов?

– Да, завтра же День учителя.

– А что, ребята в классе решили скинуться и подарить учителям цветы?

– Да нет, – начал неуверенно мямлить Петя, – каждый сам букет приносит, а дальше уж как получится.

– А что ты сегодня только спохватился? На денёк-два пораньше, можно было найти время в Москву съездить, найти хороший букет.

– Да вот так получилось, сегодня только решили.

– Ладно, – ответила мама, достала кошелёк и протянула ему рубль. – Сходи к станции, там должны торговать. Ещё флоксы не отцвели, наверное, у бабушек они есть.

– Спасибо, – пробормотал Петя и пошёл к выходу.

– Подожди, – остановила его мама, – держи ещё рубль. Не знаю, сколько сейчас цветы стоят. Осень уже, не сезон.

Петя вприпрыжку устремился к станции Солнечная. На его счастье, бабушки с букетами были на месте. И флоксы имелись, и даже хризантемы.

– Подходи, кавалер! – наперебой зазывали они пытающегося отдышаться от бега юного покупателя. – Смотри, какие красивые цветочки, барышня будет довольна!

Сравнение Галины Дмитриевны с барышней показалось Пете не очень уместным, но сейчас было уже не до тонкостей определений. Хризантемы стоили дорого, пришлось остановиться на варианте с флоксами. А что? Очень красивые цветы, если на них повнимательнее посмотреть. Мелкие, конечно. Не розы, прямо скажем. Но если всмотреться в их лепесточки, играющие яркими красками осени, то весьма неплохо. Вот только неизвестно, какие цветы больше любит Галина Дмитриевна. Но это сейчас никак не установить. А если ей вдруг нравятся орхидеи какие-нибудь, то что делать? В Африку за ними срочно лететь? Впрочем, Петя и в Африку отправился бы, будь такая возможность.

Три купленных флокса грели руку, в которой были надёжно зажаты. Петя боялся потерять купленное сокровище и успокоился, только открыв дверь квартиры. Хорошо, что дом от станции недалеко.

Утром в субботу, проснувшись, мальчик первым делом подбежал к стоящим на подоконнике в вазе с водой флоксам. Всё было в порядке, цветы неплохо перенесли ночь и были вполне готовы стать предметом выражения трепетных эмоций к Галине Дмитриевне, которые не покидали Петю уже начинающуюся вторую неделю.

Оставался неразрешённым только один, но зато фундаментальный вопрос: когда и как дарить. Петя мучился над его разрешением вечером, продолжил, уже лёжа в кровати. Ему хотелось верить, что нужная идея придёт во сне. Есть же куча примеров, когда доказательства самих великих математических теорем появлялись в виде сновидений. Но сегодня Пете решительно не повезло – ночью вообще ничего не приснилось. Видимо, задачка, как подарить Галине Дмитриевне цветы, не дотягивала до уровня великой теоремы.

Девочки в школе старались вовсю. Букет, да и не один, получил каждый преподаватель, у которого был урок в 7-м «Б» в субботу. Даже физкультурника Пал Палыча буквально завалили цветами, и он весь урок наблюдал за событиями на баскетбольной площадке влажными, будто затуманенными глазами.

Третий урок – русский язык. Нервы Пети натянулись словно гитарные струны. Галина Дмитриевна внешне выглядела как обычно в своём синем крепдешиновом костюме и белоснежной блузке. Но глаза её сверкали сегодня особенной радостью. На столе в кабинете русского языка уже еле умещались букеты, подаренные во время первых двух уроков. Вазочек не хватало, поэтому цветы теснились в них, как пассажиры метро в час пик.

– Поз-драв-ля-ем! – дружно проскандировал класс в самом начале урока.

Ребята не отставали от девочек, проникнувшись праздничной атмосферой, наполнившей всю школу. Только Петя еле шевелил губами, заворожённо пожирая глазами Галину Дмитриевну.

– Спасибо, ребята, огромное! Мне очень-очень приятно. Сразу чувствуешь, какая замечательная у меня профессия, – в голосе учительницы ощущалось лёгкое подрагивание. – Я краешком уха слышала, что вы ещё какую-то небольшую постановку собирались мне показать. Правда?

– Правда! – обрадовались девочки, и мальчики вместе с ними тоже.

– Тогда давайте с неё начнём? С удовольствием посмотрю и послушаю, а потом уже перейдём к теме урока, – Галина Дмитриевна перенесла свой стул от стола к окну и села вполоборота к доске.

Сами придуманные девочками рифмованные строчки Петя запомнил плохо, можно сказать, что вообще не запомнил. Он не отрываясь смотрел на улыбающееся лицо Галины Дмитриевны, живо реагирующее оттенками мимики на то, что происходило у доски. А как прекрасна была учительница, когда принимала огромный, сверкающий всеми цветами радуги букет!

Петины флоксы в этот момент лежали запакованными в портфеле и дожидались своего часа. Не мог же он подарить их Галине Дмитриевне на глазах всего класса! Ведь у этого букета был свой, сокровенный смысл, о котором знал только он, Пётр Проскуряков, и, наверное, догадывалась та, кому цветы предназначались.

Остаток занятий прошёл для мальчика как в тумане. Он еле дождался окончания последнего урока, химии. Быстренько выбежав на улицу, Петя прошёл пару сотен метров в направлении Боровского шоссе и, усевшись на лавочке в одном из дворов, принялся караулить Галину Дмитриевну. Флоксы наконец-то были извлечены из портфеля и вдыхали бодрящий воздух осеннего дня.

Галина Дмитриевна появилась не скоро. В одной её руке помещался портфель с тетрадками на проверку, а в другой два букета. Петя растерялся и, словно вкопанный, продолжал сидеть на лавочке. Не заметив его, учительница медленно шла дальше своей дорогой.

– Раз… два… три, – скомандовал себе Проскуряков и быстрым шагом бросился её догонять.

– Галина Дмитриевна! – окликнул Петя учительницу, находясь ещё метрах в пяти сзади и выставив букет впереди себя, словно щит.

Когда женщина обернулась, Проскуряков неумело протянул ей флоксы и, запинаясь на каждом из двух слов, произнёс:

– Это… Вам.

– Спасибо. А почему ты в школе их мне не подарил?

Петя густо покраснел. Он никогда ещё в своей жизни не произносил слов, способных дать ответ на этот вопрос. Более того, даже не представлял себе, как их правильно произнести.

– Так получилось, – пролепетал Петя заплетающимся языком.

– Как же мне теперь всё это донести до дома? – в раздумьях спросила Галина Дмитриевна.

– А давайте я Вам свой букет до дома сам донесу, а там Вам отдам, – с готовностью ухватился за появившуюся соломинку Пётр.