– Знаю, – шепнул он, снова закрывая глаза. – Прости.

Драко ничего не ответил, лишь отточенным движением провел пальцами от ключиц до самого пупка, скользнул на бока и поднялся до самых подмышек, начиная разминать торс одними пальцами.

Гарри пытался расслабиться, пытался убедить себя, что это действительно реакция на массаж, хоть и знал, что это было вовсе не так. Знал, что слишком давно об этом мечтал - о таких вот касаниях Драко, его тяжелом дыхании, близости с ним. Только с ним.

Мышцы живота инстинктивно сократились под особенно приятным нажатием большого пальца под пупком. Гарри судорожно облизнул губы и распахнул глаза. Это был первый и последний раз, когда Драко был так близко, и Гарри не собирался больше пропускать ни минуты.

Драко как раз принялся за ноги, когда почувствовал на себе внимательный взгляд. Кончики ушей снова вспыхнули, и он поднял на Гарри взгляд.

– Как целитель, сталкивающийся с подобными… неудобствами в среднем - трижды в день, могу посоветовать все же закрыть глаза и либо представлять человека, который тебе отвратителен, либо напротив - привлекателен.

Гарри смотрел на красивые губы, уголки которых приподнялись в понимающей улыбке, на слегка опущенные подрагивающие ресницы, на плавно перекатывающиеся мышцы под алебастровой кожей. Смотрел на чуть сведенные брови, изредка покусывающие губу острые клыки, уверенные движения. Глубоко вдыхал смесь ароматов и позволил комочку, залегшему у него в груди еще в школе, расти, словно снежному кому.

Этого всего было слишком. Слишком ярко было смотреть на любимого человека, слишком остро было чувствовать руки на своем теле, слишком громко стучала в висках смесь из крови и любимого голоса.

И Гарри сломался.

– Зачем мне представлять, если я могу смотреть.

Руки на его бедре замерли, и Драко медленно перевел взгляд на лицо Гарри.

– Я - счастливчик, который может сбить твое возбуждение? Польщен, Поттер, – прошипел он, поджав губы.

Гарри на это лишь улыбнулся. Еще хуже стать просто не могло.

– Кажется, ты еще советовал представлять того, кто меня привлекает, – проговорил он слишком спокойным для своего состояния голосом. – Вот я и спрашиваю. Зачем представлять, когда можно смотреть?

Драко не ответил. Просто смотрел, молча. На лице у него не дрогнул ни единый мускул, даже моргал он, казалось, под счет. Руки по-прежнему лежали на бедрах Гарри, и жар от них неумолимо расползался по всему телу, концентрируясь в паху.

Гарри сдался первым.

– Слушай, Драко, я понимаю, что…

– Черта с два ты что-то понимаешь, – перебил его Драко и, полностью игнорируя шок на лице Гарри, отвернулся к его ногам, продолжая растирать кожу и массировать мышцы.

Гарри судорожно вздохнул и откинулся на подушку, снова облизнув губы и зажмуриваясь. Теперь скрывать свою реакцию было бессмысленно. Стоило Драко нажать на очередную напряженную точку его тела, как оно тут же отзывалось громким выдохом, сокращающимися мышцами живота или судорожно сжатым кулакам. Когда Гарри удавалось побороть бедра, желающие толкнуться в воздух, он считал это за удачу.

Но строптивая Фортуна в его случае проявляла себя крайне редко.

Они долго молчали, - по мнению Гарри, целую вечность, - и только когда Драко коснулся голени, он заговорил снова.

– Я валялся в луже посреди туалета, чувствуя, как сквозь порезы Сектумсемпры меня покидает жизнь, и думал, что, если я выживу, то обязательно стану целителем, – он говорил тихо, спокойно, будто разговор шел о погоде. – Тогда это казалось правильным, понимаешь. Спасать людей от той боли, что испытывал сам. Я надеялся, что когда-нибудь смогу и тебя… – он оборвал мысль, и Гарри только тогда понял, что задержал дыхание. – Когда мне сказали, что мне не пройти дальше мануального терапевта - «профессии, к которой безопасно допустить Пожирателя» - я чуть все не бросил. Поттер, я ведь, на самом деле, ненавижу прикасаться к людям, и ненавижу, когда они прикасаются ко мне, – он тихо хмыкнул, слегка наклоняясь и проводя вдоль массируемой голени предплечьем. – Возненавидел с тех пор, как те твари ворвались в мою комнату и на деле показали, что сын Люциуса Малфоя не в праве им отказывать, – Гарри с шумом втянул в себя воздух, и Драко в неожиданной ласке скользнул пальцами по его бедру, приподняв уголок губ. – Я из кожи вон лез, чтобы быть лучшим. Чтобы меня пригласили в Мунго, а не сослали куда-то там еще. Я ведь еще мог, мог оказаться полезным единственному чертову человеку, к которому я действительно хотел прикоснуться, – Гарри открыл было рот, но, Мерлин знает, откуда взялась ладонь Драко, накрывшая его губы и тут же исчезнувшая. Он по-прежнему не смотрел Гарри в глаза, продолжая разминать уже вконец расслабленные мышцы. – И каждый раз, когда открывалась дверь, мое сердце пропускало удар. Ты все не приходил, а я все продолжал врать самому себе, что в следующий раз в мой кабинет войдешь именно ты, Поттер, – у Гарри, чье сознание плавно затуманивалось, вырвался громкий стон, когда пальцы Драко едва ощутимо скользнули под пупком, слишком близко к его эрекции, чтобы об этом не думать. – Я ведь хорошо научился врать. Всю жизнь только и делал, что врал. Врал Дамблдору, что ничего не происходит, врал Северусу, что я в порядке, врал матери, что мне не больно, врал себе, что ненавижу тебя, – Драко скользнул руками до шеи Гарри, слегка нажимая на горло и очерчивая кадык, и медленно начал спускаться обратно, на этот раз прочерчивая свой путь ногтями.

Гарри, беззвучно хватая воздух ртом, бездумно выгнулся ему навстречу, не сводя взгляда со своего мучителя. Собственные ладони горели от желания прикоснуться к Драко, но что-то в серых глазах и том, как и что он говорил, подсказывало ему этого не делать.

– Потому и тебе я тоже соврал, Гарри, – добавил Драко низким шепотом, положив ладони ему на бедра. Гарри заставил себя распахнуть глаза и, тяжело дыша, уставился на Драко, который предпочитал смотреть на свои блестящие от масла руки.

– О чем, – хрипло начал Гарри и прочистил горло. Не помогло. – О чем ты соврал?

Драко тихо хмыкнул, приподнимая уголок губ в усмешке, и посмотрел ему в глаза.

– Черта с два это будет обычный классический массаж, – ответил он и одним резким движением сдернул с его бедер полотенце.

Гарри шокировано вскрикнул, машинально потянувшись прикрыться, но его руку резко, почти грубо уложили обратно на кушетку.

– Я не причиню тебе боли, – тихо шепнул Драко, не сводя нечитаемого взгляда с лица Гарри. – Просто позволь мне, – он опустил глаза на темный, как и все тело Гарри, член, головка которого в свете ламп поблескивала жемчужной смазкой.

Драко, как зачарованный, потянулся к ней свободной рукой, но вовремя остановился и провел ладонью вдоль всего ствола всего в полудюйме от него. Гарри задышал так часто, как не дышал после самых тяжелых тренировок. Не в силах выдерживать цепкий взгляд, он зажмурился, сжав губы в тонкую линию и вцепившись руками в край кушетки. Казалось, он вовсе забыл, как работают голосовые связки.

– Гарри, посмотри на меня, – спокойно попросил Драко, мягко касаясь маслянистой рукой его щеки. Гарри судорожно выдохнул и заставил себя открыть глаза. Зрительный контакт лишь подогревал желание, и Гарри не смог сдержать пускай тихого, но стона. – Ты сказал, что веришь мне, – Гарри кивнул, не находя в себе сил на слова. Драко слегка улыбнулся, проводя большим пальцем по его губам, вырывая очередной судорожный выдох. – Разреши мне, Гарри, – он порывисто облизнул губы и скользнул пальцами по внутренней стороне бедра Гарри, в дразнящей близости к его эрекции. – Пожалуйста, – шепнул он, спускаясь рукой на пресс. – Тебе это нужно, – Драко снова поднял на него взгляд. – Нам это нужно.

От прожигающего насквозь взгляда Гарри подавился вздохом, от нестерпимого возбуждения путались мысли, кровь била в висках, ладони холодели, а все тело горело от щекотного тягучего чувства внизу живота.

Почему, собственно, он вообще сопротивлялся? Чему он сопротивлялся? Он хотел Драко. Хотел его в шестнадцать, хотел сейчас и вряд ли перестанет хотеть до самой смерти. И Драко, которому он неловко, но признался, предлагал ему руку помощи - в прямом смысле этого слова, - почти умолял разрешить помочь ему, так… что он терял?