– …тер! – Гарри моргнул, возвращая внимание Малфою, который, по-видимому, уже давно ему что-то говорил. – Снова с нами? – едко прищурившись, ухмыльнулся он.

– Ты просто так хорош, что я, кажется, периодически отключаюсь, – широко улыбнулся Гарри, показательно вращая вновь подвижным плечом.

Кончики малфоевских ушей вспыхнули, полностью сводя на нет его попытки удержать ехидные нотки в голосе.

– Для Поттеров, чьи мыслительные процессы отстают от движения планеты, повторю, – начал он чуть сипловато, но быстро вернул себе голос. – Я говорил, что меня не беспокоит твой позвоночник и движение жидкостей по твоей спине, но с мышцами нужно работать, – он снова нахмурился, сместил подпирающую голову руку и задумчиво застучал подушечками пальцев по своим губам.

Гарри подавился вздохом и резко отвернулся, делая вид, что его крайне привлекает гербарий, висящий на стене. Сейчас, когда его ничего не отвлекало, тело начало недвузначно реагировать на объект желания, которое Гарри успешно подавлял с шестого курса Хогвартса.

Собственно, с тех пор ему не нравился вообще никто, и в душе Гарри считал себя не геем, а, скорее, «дракомалфойсексуалом». Что, в принципе, для него было синонимом пропащего человека.

– Если ты не спешишь, – снова заговорил Малфой, все еще задумчиво растягивая слова, – я хотел бы начать с ними работать прямо сегодня. Не то чтобы это было обязательно, но чтобы исключить все возможные последствия…

– Что нужно делать? – оборвал его речь Гарри грубым от пересохшего горла голосом.

– Тебе? Лежать и получать удовольствие, – Малфой хитро улыбнулся, откидываясь в кресле и закидывая ногу на ногу. – Мне - угнетать мои «волшебные руки», – фыркнув, он закатил глаза, но улыбка, как показалось Гарри, стала мягче и дружелюбнее. – Я всего лишь сделаю тебе массаж. И не смотри на меня так, Поттер. Не каждый массажист - мануальный терапевт, но каждый мануальный терапевт - массажист, чтоб ты знал, – он нахмурился. – Ненавижу спрашивать разрешения сделать массаж, как будто это что-то неприятное, но ты согласен?

– Массаж? – заторможено повторил Гарри. Его сердце пропустило удар. – Какой массаж?

– Классический, если ты разбираешься, – Малфой выгнул бровь. – Да, нет, Поттер? В принципе, я могу и сейчас тебя отпустить, – он потянулся к свитку с золотистой надписью «Гарри Дж. Поттер», но Гарри ожесточенно замотал головой.

– Нет, нет, я согласен, – «Ты что творишь, придурок?» кричало ему медленно нарастающее возбуждение, но Гарри стоически его проигнорировал. Он слишком хотел почувствовать эти руки снова, чтобы волноваться о чем-то еще. – Если ты считаешь, что нужно, то я с удовольствием.

Малфой беглым взглядом окинул его лицо и облизнул губы, тем самым почти выбивая почву из-под ног Гарри.

– Считаю, – он медленно кивнул и встал, направляясь к двери, которую Гарри до этого даже не замечал. – Идем, там будет удобнее.

Гарри послушался, но скорее на автомате, не желая терять из виду изящную прямую спину с по-мужски широкими плечами и по-девичьи узкой талией.

– Тебе нужно раздеться, полностью, – Малфой обернулся, чтобы внимательно посмотреть ему в глаза. – Можешь оставить белье, но не желательно - мне нужен хороший кровоток в ногах. Это нормально?

– А… да, – Гарри шумно сглотнул и отвел глаза. – Вполне.

«Ничерта это не нормально», – завопило подсознание, но было послано глубоко и надолго собственным хозяином.

Малфой медленно кивнул.

– Одежду можешь оставить на стуле, – он махнул в сторону, и Гарри был благодарен возможности уставиться на что-то другое. – Вон тем полотенцем можешь прикрыться, когда устроишься на кушетке. Это может быть слегка неудобно, лежа лицом вниз, но придется потерпеть, – Гарри молча кивнул, мечтая провалиться сквозь землю.

Желательно вместе с Малфоем.

Желательно в один адский котел.

– Позови, как будешь готов, – добавил Малфой, обходя его по кругу. – Можешь не торопиться, я отменю следующую запись, – и прежде, чем Гарри успел возразить, дверь захлопнулась за его спиной.

Если не считать идиотского, абсолютно бесполезного пялянья в одну точку на протяжении без малого десяти минут, Гарри разделся быстро. Дольше он устраивался на кушетке: несмотря на обивку умеренной мягкости, полувозбужденный член чувствовал себя между сведенных бедер чертовски неуютно. Плюнув на собственное удобство, он неуклюже накинул на поясницу белое - пунктик у Малфоя, что ли? - полотенце, надеясь, что ему удалось прикрыть стратегически важные места.

Поерзав и успев прикинуть, хорошей ли идеей было согласиться, Гарри тяжело вздохнул и, решившись, позвал Малфоя.

Дверь открылась в тот же момент, будто Малфой только и ждал, когда его позовут. На лице у него сохранялось все то же уверенное в своих действиях выражение, а вот общий вид изменился: теплый и так полюбившийся Гарри свитер сменила белая футболка, лишенная рукавов, низкий хвост был перевязан на затылок, а еще он зачем-то разулся. В небрежно отведенной руке виднелась палочка, заставляющая парить за спиной Малфоя небольшой поднос с какими-то склянками.

Именно палочка-то Гарри и успокоила. Черное грубое древко в бледных пальцах выглядело так же, как черный Гарри в белом кабинете целителя Малфоя: неуместной, даже инородной, но вместе с тем гармоничной. Как нечто, чего очень не хватало.

– Лицом вниз, Поттер, – выгнул бровь Малфой, заметив его пристальный взгляд, и отошел в бок, полностью исчезая из поля зрения Гарри.

Поборов дрожь возбуждения, Гарри подчинился, опускаясь щекой на мягкую подушку и вытягивая руки вдоль туловища.

То, что он не мог видеть Малфоя, сильно отвлекало. Он слышал, как звякнули на подносе склянки, чувствовал тонкий запах корицы и лаванды - странная, но успокаивающая смесь, - и почти физически ощущал взгляд Малфоя на своем теле. На его лопатку опустились горячие кончики пальцев, и Гарри вздрогнул.

– Расслабься, Поттер, – фыркнул Малфой, наклоняясь и устраивая свою палочку рядом с лицом Гарри. – Видишь? Не прокляну.

«Да лучше бы проклинал, чем возбуждал», – внутренне застонал Гарри и запретил себе двигать бедрами, не смотря на желание потереться о мягкую кушетку. В этом тоже был виноват чертов Малфой - понимание того, что он рядом, смотрит, собирается делать массаж, будь Гарри трижды проклят за собственное согласие, возбуждало даже сильнее, чем мелькание его великолепной фигуры перед глазами.

Когда Гарри почувствовал, как на спину полилось тягучее масло, он зашипел, слегка прогибаясь в пояснице. На нее же легла теплая, едва ли не горячая ладонь, и он подавился вздохом.

Малфой молчал, просто удерживал его на месте. Масло медленно щекотно стекало по позвоночнику ниже, к запаху корицы добавился терпкий кориандр, и Гарри медленно расслабился, глубоко вздыхая и закрывая глаза.

– Вот так намного лучше, – почти прошептал Малфой и скользнул ладонью выше, собирая масло пальцами.

Касания на спине прекратилось, послышалось тихое шуршание, сопровождающееся до боли неприличным хлюпаньем, а затем на его плечи опустились обе ладони, начавшие спускаться по напряженной спине едва ощутимыми поглаживаниями.

Через минуту Гарри, полностью расслабившись под хаотичными горячими движениями, тихо фыркнул.

– Можешь со мной не нежничать, Малфой, – приглушенно проворчал он, лениво рассматривая лежащую перед ним палочку. – Я едва тебя чувствую.

– Заткнись, – беззлобным, слишком сосредоточенным голосом отозвался он. – Если ничего не смыслишь в массаже, то и профессионала отвлекать не стоит, – он затих на пару секунд, а потом добавил: – Я разогреваю твои мышцы. Подготавливаю тебя. На это требуется время, особенно когда вместо мышц - адамант.

Губы Гарри медленно растянулись в ухмылке.

– Малфой, ты что, только что сделал мне комплимент?

– Первый и последний раз, – не стал отрицать Малфой, растирая поясницу и, наконец, убирая свои руки. Гарри, привыкший к их жару, недовольно вздохнул. – А теперь действительно заткнись, пока я не сделал хуже, – и это могло бы показаться угрозой, но Гарри расслышал в его голосе лишь беспокойство и сосредоточенность, потому послушался.