И потерялся в ощущениях. Мягкие поглаживания сменились глубокими медленными растираниями ребрами ладоней, которым особенно радовалась поясница. Костяшки пальцев быстрым перебором пересчитывали ребра и разминали бока, вызывая у Гарри приятное тягучее чувство в груди от легкой щекотки. Его даже щипали, наминая мышцы в самом лучшем виде, и он каждой клеточкой тела начинал ощущать, как медленно спадают с его торса оковы напряжения.

Гарри не знал, сколько времени прошло в этой ритмичной пытке удовольствием, но когда мягкие и уверенные большие пальцы начали разминать позвонки, и ему пришлось побороть стон, он решил как-то отвлечься.

– Малфой, я… э-э… можно спросить?

Уверенные ладони скользнули вверх, сжали плечи и спустились по бицепсам, начиная разминать руки.

– Попробуй, – отозвался он, когда Гарри уже не ждал ответа.

– Почему ты выбрал такую странную специальность? – спросил он, закусив губу от приятных манипуляций с его руками.

Малфой на мгновение замер, задумчиво постукивая кончиками пальцев по предплечью Гарри, а затем вздохнул, возобновляя движения.

– Больше меня никуда не пустили.

Гарри нахмурился.

– В смысле не пустили?

– А что, Поттер, тут много вариантов? – ощерился Малфой, но вопреки резкому тону ответил. – Не дать мне поступить в университет, разумеется, никто не решился. Но кто подпустит хирурга-Пожирателя к раненым аврорам? Или кто рискнет купить целебные настои у Пожирателя-фармацевта? – ловкие пальцы сменились ладонями, и Малфой с усилием провел ими от пальцев Гарри до самого плеча.

Видимо, для этого пришлось наклониться, потому что Гарри почувствовал неровный выдох на своей шее и покрылся мурашками, от которых смысл слов до него дошел не сразу.

Но дошел.

– Да как они… – он недовольно дернулся всем телом, но подавился словами, шевельнув бедрами. Эрекция и не думала спадать. Напротив, казалось, приток крови лишь усилился. – Почему ты не сказал?

Малфой красноречиво фыркнул и промолчал, обходя стол и принимаясь за другую руку.

– У меня будет серьезный разговор с Отделом надзора за колдомедициной, – буркнул Гарри, за что его наградили тихим грудным смехом, которого он совсем не ждал.

– Уйми свои комплексы героя, Поттер, – низким голосом проговорил Малфой. – На мне молодые Пожиратели закончились, а вместе с тем и предвзятость Министерства.

Гарри хотел сказать что-то еще. Хотел возразить, объяснить, что в мире магии были, есть и будут так или иначе принижаемые слои населения, что нельзя спускать подобное, что нужно стоять на своем и идти до конца, но Малфой снова наклонился, выдыхая на шею Гарри, и слова вылетели у него из головы.

Руки с его тела уже привычно исчезли, но Малфой не торопился продолжать. Касаний не было так долго, что Гарри поежился.

– Что-то не так? – спросил он хриплым от долгого молчания, расслабленности и возбуждения голосом.

Ответа не последовало, но Малфой за его спиной явно задвигался. Хлопнула крышка очередной склянки, пахнуло розмарином, а затем горячие ладони в новой порции масла легли на его икры.

Гарри надеялся, что собственный взвизг ему показался.

– Я думал, ты говорил только про спину.

– И потому сказал раздеться полностью, – Малфой вздохнул, плавными движениями поднимаясь к бедрам Гарри. – Серьезно, Поттер, как тебя с такой неспособностью к логике взяли в авроры?

Гарри открыл рот, чтобы ответить.

– Раздвинь ноги.

Гарри закрыл рот.

«Интересно, я могу апарировать прямо отсюда? – подумал он, стараясь заглушить бьющееся в горле сердце. – Наверное, да, я ведь даже в Хогвартс апарировать могу. Хотя то мне Снейп разрешил, а здесь…».

– Ты заснул? – Малфой положил ладони на сгиб коленей и мягко потянул их в сторону.

Гарри протестующе замычал. Малфой раздраженно вздохнул.

– Мне нужен доступ только к внутренней стороне бедер, Поттер. Твою честь я оставлю нетронутой.

«А жаль», – пискнуло подсознание Гарри, пока сам он от стыда и смущения в который раз хотел провалиться под землю, но раздвигал ноги. Надежда оставалась лишь на полотенце.

– Вот, молодец, хороший мальчик, – подлил масла в огонь издевательский голос Драко, и ребра ладони тут же скользнули от колена вверх, прорабатывая мышцы.

Между ними снова повисла тишина, нарушаемая лишь звуками скольжения кожи по коже и редкими глухими похлопываниями в районе икр. Малфой сказал правду - проработав бедра с внутренней стороны, он начал спускаться по ногам вниз.

Когда одна ладонь уверенно согнула его ногу в колене, а пальцы другой скользнули между пальцами, Гарри не успел побороть протяжный стон удовольствия. Рука Малфоя дрогнула, но вскоре он начал целенаправленно разминать стопу, отчего у Гарри вместо дыхания вырывались звуки, в которых он и под страхом Авады не признался бы.

Блаженство длилось, как казалось Гарри, целую вечность. Лишь когда Малфой осторожно опустил вторую его ногу и напоследок провел по икрам кончиками пальцев, Гарри затих и совершенно расслабленно улыбнулся.

– Драко, я уже говорил сегодня, что ты - волшебник, м-м? – практически промурчал он, отказываясь шевелиться.

Взяв минуту на стратегическое раздумывание, Драко все же ответил.

– Ты вообще часто глупости говоришь. Переворачивайся.

Гарри тут же поспешил выполнить указание, но уже на середине движения понял, что, перевернись он, никакое полотенце его уже не спасет. Он так и застыл, в неловкой позе и отчаянно матерясь в голове.

– Что-то не так? – послышалось обеспокоенное за его спиной. – Спина? Где болит?

Гарри покачал головой. Почти истерично потряс. В горле пересохло так, что язык прилип к нёбу.

– Поттер, я знаю Левикорпус и не побоюсь им воспользоваться, – раздраженно проговорил Драко, и Гарри лениво подумал, что для полноты картины ему не хватало только сердито топнуть. – Чем раньше ты перевернешься, тем быстрее мы закончим. Давай, Поттер, у меня день расписан по минутам.

От надменного и властного голоса Гарри задрожал, зажмурился до черной мошкары перед глазами и обмяк.

«В конце концов, он, может, не заметит, – подумал он, тщетно пытаясь как можно скорее восстановить дыхание. – А, может, не обратит внимания, – Гарри кинул взгляд за спину, где Драко увлеченно перебирал склянки, и вздохнул. – Кого я обманываю, это же Малфой. Остается надеяться, что врачебная этика не даст ему надо мной смеяться».

Решившись, он перевернулся на спину одним слитным движением, поправляя полотенце, которое своим белым ворсом лишь привлекало внимание к недвузначному бугру под ним. Уловив новый запах - на этот раз, розы, - он зажмурился и мысленно взмолился. Правда, кому и о чем - не имел понятия.

– А теперь попробуй объяснить, чего ради ты…

Драко прервался, как-то неоднозначно булькнув, и Гарри все же открыл глаза, чтобы посмотреть, в чем дело. И, разумеется, Драко замер в паре шагов от его кушетки, с блестящим на пальцах маслом, которое он растирал, и во все распахнутые серые глаза таращился на его промежность.

Гарри обреченно застонал и накрыл глаза предплечьем.

– Ну, давай, Малфой. Сделай это. Режь без ножа. Такой повод выдался, грех не воспользоваться, – Гарри говорил все злее и злее, но злился он вовсе не на Драко, а на самого себя, свое тело и дурацкую школьную влюбленность.

Затих он, только когда его руку мягко отняли от лица и вытянули вдоль кушетки, тут же начиная ее разминать.

– Ничего необычного, – безэмоционально отозвался Драко, и Гарри несмело приоткрыл один глаз. Лицо Драко не выражало ничего, кроме сосредоточенности, и только кончики его ушей пылали почти гриффиндорско-красным цветом. – Обычная реакция на массаж. Тело расслабляется. Кровь циркулирует. Ничего необычного, – повторил он, лишь на секунду стреляя в него взглядом. – Я изменился со школы, знаешь ли.

Гарри виновато поджал губы. Действительно, с момента их встречи Драко только помогал ему, ждать от него насмешек или вреда было… не то чтобы странно, но явно некультурно.