— Всех, Ханна, всех, — печально вздохнула Летиция и поспешила переменить тему: — Как ты себя чувствуешь? Честно говоря, я удивлена твоей реакции. Сама я после потери магии впала в долгую депрессию. Несколько дней рыдала, потом просто как будто потеряла себя, не знала, что делать дальше. И Сэлли не могла меня поддержать, потому что с ней происходило то же. А ты так спокойна, хладнокровна… Ни слёз, ни стенаний, ни депрессии. Как будто тебя особо и не тронул факт потери магии. Или ты переживаешь в глубине души?
— Научите меня, пожалуйста. — Кэт подошла к Летиции и протянула ей позолоченный меч, который до этого момента висел около входа в комнату. Слова Лоунт о депрессии, слезах, переживаниях в глубине души она проигнорировала: ей это совсем не было интересно.
Летиция на несколько секунд опешила.
— Что? Научить? — замялась она, словно раздумывая, брать меч из рук «Ханны» или нет.
— Да. Просто научить, — подтвердила Кристаленс. — Если вам не трудно.
— Ну, я могу, но…
— Я знаю, что вы можете. Поэтому и прошу, — беззастенчиво улыбнулась Кэт.
Летиция ещё немного поколебалась, но быстро сдалась, взяла меч и жестом позвала Кристаленс за собой.
========== Глава 24. Чудеса ==========
Эдмунд Саннорт старался не думать о Кэт, хотя эти мысли постоянно закрадывались в его разум, принимались назойливо вертеться. Он не знал, исцелили ли ее от проклятия стража, и очень хотел это знать. Но пока попросту не имел такой возможности. Честно говоря, нельзя сказать, чтобы это прямо угнетало его, мучило, не давало покоя, но все же судьба Кэт не могла его не волновать. Кристаленс была его сторонницей, спутницей в путешествии, приятельницей — и он просто не мог допустить, чтобы она навеки обратилась чудовищем.
К тому же она стала тварью по его вине. Да, он был околдован, его разум ненадолго помутился, окутанный тёмными чарами, но это было не оправдание. Такие поступки просто смешно оправдывать какой-то магией, проклятиями. Только собственной безответственностью и слабостью против бессознательного желания обрести власть — другие варианты исключались.
Тем не менее путешествие продолжалось. Сейчас он странствовал в одиночестве и старался выбирать более безопасные места, чтобы успеть вовремя вернуться в дом Лоунт. Разумеется, безопасные относительно. Саннорт уже не раз убеждался, что иногда места, которые они обозначали на карте как спокойные, легко проходимые, таили в себе наибольшие испытания.
Впрочем, сейчас цель была немного другой. Эдмунд не стремился к безопасности — он хотел лишь вживую посмотреть, что поджидало их впереди пути, обозначенного на карте.
А там не находилось ничего, кроме пустынных, окутанных магическим туманом окрестностей, простирающихся на многие расстояния. Кажется, этот мир был не слишком заселён. Эдмунд ещё прекрасно помнил путешествие вместе с Лилиан, за время которого они тоже обошли немало таких окрестностей — глухих, абсолютно безлюдных. Но в какой-то мере это было и к лучшему. Чем меньше посторонних будут замешаны в их испытаниях, тем лучше.
Путешествие было спокойным, монотонным и однообразным — пожалуй, до наступления одного очень странного дня. Поначалу этот день тоже можно было назвать таким же, как и прочие; по дороге Эдмунду не встретилось ни единой опасности, как бы упорно он их ни искал.
Однако совершенно внезапно с ним произошло что-то… абсурдное? Честно говоря, он сам не понял, что это, от чего случилось и почему именно с ним. Раньше Саннорт с чем-то подобным сталкивался, как-то попытался даже выяснить подробности у Кантиды Сауз. Но выяснять что-то у Кантиды Сауз? Это даже звучало забавно. Метафоры, аллегории, абстрактные образы — только не прямой текст. Чёткого, конкретного ответа от неё вряд ли следовало ожидать.
Событие больше не повторялось, и Эдмунд перестал думать о нем, хотя порой и вспоминал со смутным удивлением. Но сегодня, кажется, та волна странного и необъяснимого нахлынула с новой силой.
Неожиданно для Саннорта окружающая местность принялась уплывать от него, погружаться в клубья тумана, мутного, белёсого, но при этом не дурманящего разум. Он прекрасно осознавал, что что-то происходит, и даже примерно догадывался, что, хотя и плохо представлял подробности. И он точно не был околдован. Нечто имело совсем другую природу.
Между тем контуры редких деревьев, массивных булыжников, далёких домов, потесанных природой, неожиданно исчезли. На смену им пришли очертания пещеры. Хорошо знакомой Эдмунду пещеры. Когда-то он там даже бывал, причём, можно сказать, не только «наяву». Прошлое его видение тоже происходило там, только тогда оно случилось в момент битвы, а сейчас — в относительно мирное и спокойное время.
С последнего его пребывания в этой пещере ничего не изменилось: все те же стены из крепкого камня, сталагмиты и сталактиты, каплями хрусталя свисавшие с ледяного пола и потолка, и все тот же слабоватый серебристый свет, исходящий будто из самого пространства.
Случайный путник, забредший в пещеру, мог бы даже испугаться — но только не Эдмунд. Хотя его трудно было назвать случайным, если учесть его первое знакомство с пещерой, ознаменовавшееся получением проклятого медальона, его прошлое видение…
Да, определённо он не был случайным, и в пещере тоже оказался далеко не случайно.
Эдмунд хотел было с уверенностью двинуться к едва заметно виднеющемуся впереди разветвлению коридоров, но резко остановился. А если быть точнее, его остановили. Он услышал голос, знакомый потусторонний, мелодичный, переливистый голос, назвавший его имя.
Как и в прошлый раз, Саннорту не составило труда определить, кто окликнул его — несомненно, это была Кантида Сауз, загадочная, непредсказуемая альфора.
Через несколько секунд хрупкий силуэт Кантиды чётко вырисовался среди редких магических световых всплесков. Её глаза затуманенно смотрели в неизвестную точку, губы что-то тихо шептали, ядовито-рыжие волосы мерно развевались, как будто от ветра, которого здесь, на самом деле, и в помине не было. В общем-то, все как всегда.
Перед Эдмундом предстала типичная Кантида Сауз, ничуть не изменившаяся и не потерявшая ни капли своей загадочности за прошедшие полгода.
Хотя… Изменившаяся. Внимательно всмотревшись в ее мечтательное лицо, Эдмунд почему-то сразу понял, что что-то в ней все же изменилось. Да, что-то определённо было не так. Вот только понять, что именно, Саннорту явно было не суждено — возможно, потому, что он не приходился Сауз совсем близким человеком.
– Эдмунд… Ты звал меня? Я слышала, ты пытался связаться со мной, но по некоторым причинам не сумела откликнуться вовремя, прости. Иногда дороги между реальностями настолько пересекаются, что становится трудно понять, по какой пойти. Остается только блуждать. А блуждание — это, как известно, всегда огромная потеря времени.
— Да, случилось, но все уже в прошлом. — Эдмунд немного замялся, подумав о Кэт, превращение которой уж точно было не в мнимом «прошлом». Возможно, альфора могла бы чем-то ему помочь… Но нет. Путешественнику решительно не хотелось обращаться к Кантиде: это было совсем не то, чем следовало загружать ее, участвующую в битвах. Он решил вспомнить совсем другое. И очень надеялся, наивно надеялся, что она наконец расскажет ему чуть больше, чем привычную абстрактную фразу о переплетении реальностей.
— И что же случилось? — поинтересовалась Сауз привычным абсолютно ровным, невозмутимым голосом.
И неожиданно для Эдмунда сфокусировала на нем взгляд огромных ядовитых синих глаз — Саннорту даже стало не по себе, поэтому он чуть опустил голову, уставившись в однотонный каменный пол.
— На нас напали зомби на древнем кладбище. Но мы справились сами и, более того, смогли уничтожить их создательницу. Поэтому сейчас те события не столь важны. Сейчас я просто не понимаю, почему мы вообще разговариваем с тобой, почему я вижу тебя. Так ведь быть не должно. Я могу лишь слышать твой голос, но никак не видеть тебя. Или ты… особенный альфор?
