Элия кивнула и подхватила оказавшийся неожиданно тяжелым шарик. Прошла к столу и выдвинула ящик, положила подарок рядом с черным веером, погладила ладонью светло-бежевое теплое дерево столешницы и задумчиво посмотрела в окно на качавшего мохнатыми лапами лесного гиганта. На острой темно-зеленой иголке, на самом кончике, каким-то чудом припарковалась огромная черная стрекоза с алыми крыльями. Девушка восхищенно покивала. Таких экземпляров она еще не видела.
- Госпожа, - правительница оглянулась на вошедшую в кабинет Хакейко. Та расправила в руках нежно-голубую кружевную накидку, - Вам бы прогуляться.
Элия угукнула и завернулась в легкую ткань. Последние дни показали, что светлая человеческая кожа не слишком хорошо реагировала на яркое жаркое солнце Империи демонов, розовея и шелушась чуть ли не на глазах. Смешно сказать, но по такому поводу, как недостаточное увлажнение кожи, пришлось звать императорского целителя. Владычица передернула плечами и еще тщательнее закуталась в невесомый палантин.
Парк встретил жаркой волной прогревшегося воздуха, звонким чириканьем ополоумевших от нагрянувшего тепла птиц, деловито носившихся между ветвей с травинками, шерстинками и палочками. Элия проводила задумчивым взглядом тащившую в клюве блестевшую крупным алым камнем заколку небольшую птаху. У кого-то прогнозировалось элитное гнездо, если, конечно, владелец украшения не проследит его местонахождение. Впрочем, молодая женщина уже знала, что демоны вполне могли оставить драгоценность в гнезде, чтобы забрать ее позже, когда птенцы встанут на крыло и улетят.
Вообще, отношение к природе чем-то напоминало девушке японцев, с их детской умилительной для окружающих привычкой гладить, восхищаться и ценить каждую пташку, рыбку или зверюшку, какой бы невзрачной на вид она не была. Лорды и лордессы не считали чем-то зазорным, покрошить обитавшим в пруду или озере рыбам булочку. Они надолго зависали над ровной гладью, с восторгом рассматривая выплывавших из глубины крупных рыбин и хватавших на лету мелкие крошки пичуг.
Элия глубоко вдохнула пахнувший цветами воздух, взглянула вверх, где переплетались в плотный купол ветви деревьев. И вроде бы листву древесные жители парка не меняли, но с наступлением теплого сезона, она стала сочнее и, девушка присмотрелась, более разноцветной. Правительница с любопытством проследила светло-зеленые прожилки, плавно, из одного тона в другой, перетекавшую в черно-малахитовый окраску резного листа, и покачала головой, поражаясь изменениям. Внизу плеснуло. Элия наклонилась, перегибаясь через неширокий каменный парапет моста, вглядываясь в темную воду неширокой, но, как ей сказали, очень глубокой речки.
В волнах мелькнуло серое толстое тело огромного усатого толи сома, толи осетра. Сама девушка определить не могла, а спросить стеснялась. Арени проводить обзорные экскурсии не спешил, оставаясь молчаливым наблюдателем. Оторвав кусочек от подкопченного мяска, специально припасенного по такому случаю, молодая женщина бросила подношение в широко раскрытую пасть, в которой в этот раз заметила внушительный ряд острых треугольных зубов. Поежилась и пожала плечами, делая вывод, что кажется, с определением вида она поспешила. Попыталась припомнить, являлись ли хищниками сомы и осетры. Что-то вроде бы про это встречалось. Наморщилась, вздохнула и махнула рукой и на надежно спрятавшиеся в подсознании сведения, и в прямом смысле.
Следующий кусочек скрылся в воде. Промазала. Сомище мотнул хвостом и нырнул, чтобы появиться на поверхности спустя несколько мгновений. Сегодня из-за ряби видимость была плохая, однако Элия уже не раз наблюдала, как неуклюжая на первый взгляд рыбина ловко догоняла не попавшее в цель угощение. Вздохнув, правительница сбросила вниз остатки мяса, похлопала руками, сигнализируя, что все, праздник закончился. Сом шевельнул алым плавником и замер, покачиваясь на медленно текшей воде. Элия обхватила себя руками, пытаясь защититься от внезапно нахлынувшей тоски. Неприятное чувство, что она что-то забыла, грызло не хуже голодных речных комаров по утру.
С ними она имела весьма близкое знакомство в детстве, когда сонно топала за дедушкой по кочкам практически высохшего болотца к речке, вытекавшей из большого и чистого озера. На плече болталась удочка, на ногах хлопали не по размеру большие резиновые сапоги. Девушка улыбнулась. Только став взрослой она смогла в полной мере оценить титаническое терпение деда, которому вместо тихой и спокойной рыбалки в клубах уползавшего в лес утреннего тумана приходилось то распутывать леску, то надевать червяка, то вытаскивать застрявший либо в пальце внучки, либо во рту окуня крючок, то разглядывать красивый цветочек или стрекозку. Правительница быстро смахнула с глаз набежавшие слезы. Губы шепнули: «Удачного перерождения. Спасибо за все», и сложились в нежную, светлую улыбку.
Налетевший ветерок остудил лицо и вернул в реальность. Элия оглянулась на берег, где в тени дерева стоял, прислонившись к толстому светлому стволу Арени, ни разу и не подумавший подняться на этот каменный мостик следом за своей подопечной. Потерев внезапно ставшие холодными ладони, молодая женщина положила руки на теплый нагревшийся на солнце камень и закрыла глаза, пытаясь понять, что же ее беспокоило. Что она могла забыть? Она мысленно перебирала все, что приходило на ум, прислушиваясь одновременно к своим ощущениям. Однако на этот раз обычно действовавший способ не помогал. Нервозность не проходила.
Тонкие пальцы раздраженно взлохматили русые прядки. Владычица с силой потянула за одну из них. Передернув плечами, опять наклонилась над парапетом. Сом толи дремал, толи загорал на волнах, вопреки скудному опыту и знаниям натуралистки и не думая прятаться в каком-нибудь омуте или под корягами. Нежно-голубая с темно-синим кружевом по краю крыльев бабочка пролетела мимо лица Элии, спланировала вниз и устроилась на торчавшем вверх тонком упругом рыбьем усе. Замерла, расправив крылышки. Девушка опять умилилась удивительному отличию местных бабочек, не прятавших роскошный узор в сложенных крыльях, а раскладывавших их. Может быть, это было связано с тем, что крылатым красавицам было легко замаскироваться на крупных, пышных, цветущих круглый год ярких растениях.
В мозгу что-то щелкнуло и встало на место. Правительница тихонечко хлопнула себя ладонью по лбу и тут же принялась отряхивать лицо от переместившейся на него каменной крошки, изначально приставшей к ладони. Как же она могла забыть. Элия только что не подпрыгнула на месте, развернулась и спустилась к телохранителю, оторвавшемуся от полюбившегося ему ствола: - Арени, я устала. Отправимся домой?
Брюнет кивнул, подхватил свою госпожу на руки, прошел несколько метров по узкой песчаной дорожке, окруженной темно-фиолетовыми и звонко-желтыми шарами цветов, вышел на поляну, с которой тут же стартовали в небо огромные разноцветные бабочки. Взмахнул крыльями и взлетел.
Оказавшись в тишине собственных комнат, Элия аккуратно присела на заправленную кровать и вздохнула. Покачала головой, разглядывая образовывавшие сложный мягкий узор переплетения различных оттенков серого и золотого. Видимо, Хакейко сменила покрывало. Погладила рукой ткань, удивляясь тому, что на ощупь она практически ничем не отличалась от предыдущей, и бросила взгляд на окно. Проследила за неспешно двигавшимися по своим делам пушистыми облаками. Потерла лоб и виски. Встала, прошлась по комнате. Задумчиво постучала по светлой столешнице комода и опять посмотрела на окно, сведя брови к переносице.
Руки просто чесались от желания достать спрятанное от чужих глаз. Оно манило, стояло перед глазами, щемило сердце. Элия закусила губу, хмуро разглядывая свое отражение в зеркале. На щеках горел лихорадочный румянец, волосы растрепались. Спина напряжена. Самой себе девушка напоминала взведенное оружие, готовое выстрелить в любое время. В груди давило и росло что-то странное, горячее. Неужели сердечный приступ? Молодая женщина развернулась в сторону входа и открыла рот, чтобы позвать Хакейко, однако ни звука не вырвалось наружу.
