Время шло, а она топталась почти на одном месте, хотя некий, крошечный прогресс был. Девушка принялась загибать пальцы, подсчитывая: во-первых, она начала заниматься самообороной. Это был плюс. Во-вторых, она нашла отличный способ увеличения часов языковой практики. В те вечера, когда пожилая лордесса отсутствовала на балах, Элия, пользуясь присутствием за спиной надежного молчаливого Арени, не спешившего разговаривать с ней на всеобщем, да и вообще общаться, спускалась в сад, где присмотрела себе более-менее скрытый от чужих глаз уголок – небольшую скамейку в зарослях кустарника, мелкие яркие оранжевые соцветия которого усыпали растение так, что иссиня-черных листьев не было практически видно. Это место идеально соответствовало поставленным задачам – Элия слышала всех, кто приходил полюбоваться искрившимся в свете луны беззвучным фонтаном и сиявшей сквозь пелену водяных струй радугой, оставаясь при этом незамеченной.
Придворные обсуждали собственные проблемы, сплетничали, а императрица морщила лоб, нос, переплетала пальцы и кусала губы, стараясь понять как можно больше. О том, что думал по поводу этого странного времяпрепровождения Арени, девушка пыталась не думать. Но при мыслях о том, что он мог отнести подобное к чисто человеческой блажи, в груди что-то сжималось. Повелительница с силой помотала головой. Поднесла руку к лицу, убирая упавшую на нос и щекотавшую его прядку. Заправила ее за одну из тоненьких цепочек с драгоценными камнями, к постоянному присутствию которых уже привыкла, и задержала взгляд на эльфийском перстне. Губы раздраженно поджались.
Вот и еще один момент. До сих пор никто так и не поинтересовался у владычицы, что же тогда произошло, что она оказалась чуть ли не на краю гибели. В то, что это мало кого волновало, Элия не верила. Если бы это было так, то не было бы ни новой служанки, ни телохранителя. Ни прочих, менее заметных, но оттого не ставших малозначимыми моментов. Девушка подозревала, что основную информацию владыка или соответствующие службы получили от непосредственных исполнителей, а иначе, куда делись демоницы? Это было бы логично. Но тогда возникал вопрос, почему никто не спросил ее, как ей удалось выжить? Списали на везение? Алые пухлые губы сложились в ехидную усмешку. Вряд ли среди демонов этого уровня водились наивные идиоты.
Вывод напрашивался один. Рано или поздно, но ей зададут неудобный вопрос. И что делать? Сказать правду? Не хотелось. Ведь тогда могли потребовать, чтобы она сняла подарок. Элия еще сильнее нахмурилась и тяжело вздохнула. Что ж. Если ее спросит супруг, она ответит, но делиться перстнем ни с кем не будет, благо никто его снять, кроме нее самой, не сможет. А если любопытство будет проявлять кто-то другой, то придется наивно хлопать глазами и списывать на случайность совпадений. Случайно заметила, случайно унюхала, случайно выжила. Вот так вот.
Девушка немного истерично хихикнула. Прошлась вдоль пруда по неширокой дорожке, запрокинула голову, любуясь бескрайним небом сквозь прозрачный купольный потолок, торопливо шагнула под крупный пальмовый лист, заметив пролетавшего над башней демона. Выдавать свое местонахождение в то время, когда предполагалось, что она предается отдохновению в собственной спальне, императрице совсем не хотелось. Ведущая под незначительный уклон дорожка закончилась несколькими ступеньками. Элия прошла сквозь зеленую арку, в который раз поражаясь мастерству архитекторов.
Повелительница приблизилась к стеклянной стене и присела на деревянную скамеечку, в нескольких метрах от щедро делившегося прохладой роскошного веера фонтана, вглядываясь в прозрачную преграду, с этой стороны которой царили пышные цветущие тропики, а с той открывался роскошный вид на дворцовый комплекс и парк с высоты птичьего полета. Девушка кивнула сама себе, еще раз убедившись в правильности собственных предположений. Четыре зала оранжереи располагались на разных уровнях башни, точнее один под другим. Однако были спроектированы таким образом, что для прогуливавшихся по этому царству растений гостей спуск – подъем были практически незаметны.
Сама Элия отметила лишь небольшой уклон, да и то только по направлению текущей воды. А те четыре, иногда пять ступеней, по которым императрица переходила с уровня на уровень, никак не соответствовали высоте, которую нужно было преодолеть. Владычица подумала о порталах, но вспомнила, что такой вид транспортировки в этом мире почему-то не прижился. Она пожала плечами и откинулась на спинку лавочки, разглядывая высоко взлетавшие частые струи. Мелкие капли влаги оседали на пышной темно-зеленой растительности. Элия подложила руки под голову и вздохнула. Пожалуй, помимо занятий с лордессой, то, что она обнаружила это замечательное место, стало вторым положительным моментом. Девушка закинула ногу на ногу, мотая туфелькой. От этого движения мелкие радужные бриллианты ненавязчивого узора по низу синего подола переливались, отбрасывая разноцветные блики.
Правительница надула щеки и медленно выпустила воздух. Губы поджались в ниточку. Пальцы правой руки задумчиво простучали нечто траурное и минорное на темной древесине. Решить вопрос с ускоренным обучением языку не получалось. Элия даже попыталась дойти до кабинета императора, но развернула привычно летевшего с ней на руках Арени на полпути, так и не решившись двигаться до конца. А значит, ее главная цель оставалась все такой же далекой, как и раньше. Девушка мрачно нахмурилась и хмыкнула. Затем выпрямила спину, нацепила на лицо улыбку, памятуя о том, что как выглядишь, такое и настроение, и достала из корсажа сложенный в несколько раз лист бумаги, тут же, прямо на глазах разгладивший все складочки и сгибы и умостившийся на коленях так, как будто это была ровная столешница.
Императрица привычно порадовалась наличию такой полезной вещи, как магия, и принялась за то дело, которое могла сделать в данный момент. Новые и старые слова она уже успела повторить. Комплекс упражнений, обозначенный в качестве ежедневного домашнего задания лордессой Хакиимэр, был совмещен с прогулкой в одном из безлюдных уголков парка. По лицу девушки скользнула детская улыбка, правительница тихо хихикнула, вспоминая, с каким выражением периодически кривившегося, когда мужчина считал, что его не видят, лица, телохранитель наблюдал за выполнявшей несложные элементы подопечной. Казалось, мужчина искренне недоумевал, как можно так испоганить элементарные вещи. Однако поправлять владычицу не спешил, к глубокому сожалению последней, давно уже хотевшей использовать пропадавшие пока втуне знания воина для выгоды себе любимой, но подступиться с просьбой Элия не решалась, полагаясь на волю случая и терпение демона.
Молодая женщина выудила из кармана карандашик и, закусив от усердия кончик языка, принялась выводить контуры озера с тонкой речушкой, прекрасно различимые под данным углом обзора. При этом девушка довольно улыбалась, представляя себе, насколько интереснее станет ее жизнь с подробной картой. Конечно, можно было попросить себе настоящую, но опыт и подозрительность на этот раз вопили синхронно, что подобный интерес не будет оставлен без внимания. Так что владычица решила последовать принципу, гласившему: «Если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай сам».
Не мудрствуя лукаво, Элия выстроила на бумаге круг, в центре которого и находилась откопанная ей наверху «ее» лестницы башня. Два сектора карты уже были заполнены. Рисуя извилистую линию небольшой речушки, молодая женщина то и дело поглядывала на горизонт, от которого надвигались тяжелые фиолетовые тучи, прорезаемые яркими вспышками молний. Девушка пожала плечами. Как ей уже объяснила лордесса Хакиимэр, весной грозы были особенно частым явлением. Так правительница узнала, что до того была зима, а то, что она считала летней одеждой на прохладную погоду, на самом деле было аналогом шубы или теплого пуховика, который она таскала в своем родном городе.
За стеклом пролетела стайка ярко-зеленых с желтыми головками птичек, чуть не оглушивших своим свистом. Складывалось впечатление, что птахи именно так и охотились: сначала сбивали звуковой волной, а потом уже просто подхватывали бессознательную добычу. По губам владычицы скользнула легкая улыбка, она встала, протиснулась между густой зеленью и, вытянув руку, коснулась стекла, тут же задрожавшего и растворившегося. Теперь внутреннюю часть оранжереи от внешнего мира защищала лишь толстая вязкая стена воздуха. Элия торопливо отошла назад. Высоту она по-прежнему не любила.
