Изюминка – вот что привлекает к заведению основную толпу. Будь то музыкант, девушка, разносящая напитки, или брага (реже – брага), но изюминка должна быть. Без неё про трактир никто не станет писать. А если про него никто не пишет, то кто ж туда пойдёт? Зная, что у него нет шанса попасть в историю, рассказ или легенду, ни один герой не станет останавливаться в харчевне. В то же время ни один словосклад не пойдёт в таверну, где не будет хоть мельчайшего шанса повстречать знаменитого героя и написать о нём. Таков замкнутый круг, начало которому не найти ни кузнецам, ни самоучам.

В «Трёх Топорах», в отличие от многих, а в случае Полупорта – от всех трактиров, была невероятная брага. Ходили слухи, что Воллова брага доставляется в «Топоры» от бурлоков. Они пришли с Плавучих островов, никто уже не помнит когда, и обладали неким интеллектом, чем не могли похвастаться их соседи на осколках Флидоры. Некоторые герои утверждают, что слышали, как бурлоки говорят. А ещё они издавна варят лучшую брагу и, учитывая напряжённые отношения людей с бурлоками, достать волшебный нектар можно было, только нападая на их винокурни. Таким образом герои могли добыть себе бочонок-другой. В таверне «Три топора» этот дивный напиток лился рекой, и посетители ломали головы, откуда владелец раздобыл рецепт, но после двух кружек этот вопрос покидал их воспалённые головы и занимал почётное место среди вопросов пятой степени важности.

Центровой – это тот, вокруг кого собирается больше всего посетителей. Его столик никогда не бывает пуст, и многие приходят в таверну только ради того, чтобы послушать или просто поглазеть на него. Центровой в мире Флидоры, как правило, – герой с богатым послужным списком, реже – словосклад или бард, предлагающий увлекательные истории за кружку браги или миску супа; иногда это сам хозяин с багажом рассказов о своей разнообразной и увлекательной, хотя чаще всего вымышленной жизни. Центровой в «Топорах» был именно таким хозяином, и список его историй был бесконечно велик. Слушая его байки, никто и не думал, как можно успеть столько сделать и повидать за одну жизнь. Посетители верили, так как выдумать столько всего необычного им казалось невозможным. Как и с происхождением «бодрой», как её называли завсегдатаи «Трёх топоров», браги, вопросы о достоверности историй снимались парой кружек фирменного напитка.

Капюшон стоял у двери и, не сходя с места, проводил взглядом по залу таверны, как маяк, возвышаясь на молу, скользит светом фонаря по ночному горизонту. В отличие от маяка, Капюшон не привлекал к себе желаемого внимания. Даже не видя выражения его лица, скрытого глубоко внутри, было понятно, что он как раз в нём нуждался.

А тем временем часть столиков просыпалась после утренней порции браги, часть отходила ко сну, поторопившись с дневной. Крупнотелые посетители с крепкими мышцами проявляли интерес к девушкам, безуспешно пытаясь расстегнуть маленькие пуговички на их блузках своими толстыми, чёрствыми от жизни пальцами. Несколько зелёных плащей из Гильдии в сторонке изучали рынок и потягивали разбавленную брагу.

В большинство таверн, кстати, запрещено проносить воду и подливать её в свои стаканы. Наказания устанавливаются хозяевами и по степени суровости разнятся от просьбы публично вылить воду до отсечения руки. Часто наказание выбирается общим голосованием посетителей.

– Добрый день! – раздался голос из-под капюшона, тут же заглушённый криками, смехом и стуком деревянных кружек о столы, другие кружки и головы. – Мне нужна помощь! – Капюшон бесславно повторил попытку пробить стену шума. – Я ищу героя!

Такого эффекта он не ждал, стена гама рухнула, и перед ним воцарилась тишина, из которой на стоящего в дверях Капюшона поглядывали все бодрствующие глаза таверны. Напряжение росло, как в воздушном шарике, который никак не перестанут надувать, и уже близился момент, когда… Нога, как бы странно это ни звучало, спасла положение. Ведь именно она бодро ударила в дверь, а та, в свою очередь, распахнулась и оттолкнула Капюшона в сторону завсегдатаев «Трёх топоров». Обладатель этой ноги ушёл на второй план и не был бы упомянут вовсе, не имей его конечность своей роли в истории.

Шквал крика, гама, смеха и стука деревянных кружек смыл все следы той неловкой тишины. Отметим, что владелец ноги, разрядивший в тот день атмосферу «Трёх топоров», был вознаграждён недолей и нашёл мешочек монет по пути домой. К сожалению, дом его пострадал от событий, несвоевременных для упоминания на данном этапе рассказа.

Поднявшись с пола, Капюшон увидел раскрытую нараспашку дверь, но не заметил уже чистую табличку, гласящую – «Не для героев». Не только табличка открыла своё истинное лицо. Потеряв капюшон вместе с равновесием, человек в балахоне приобрел личность, которую так старательно скрывал. Копна густых, напитанных солнцем жёлтых волос приютила под своей кроной лицо, повидавшее не так много за те двадцать лет, которые можно было дать этому парню. В глазах скрывалась мудрость, но скрывалась она под плотной пеленой наивности. Взгляд Капюшона дополнял общий вид и омолаживал его ещё на пять лет. Природа всегда балансирует на трёх ненадёжных столпах – эволюции, разнообразии и юморе. Сразу было видно, что на этом экземпляре своего спорного, но разумного творения она не забыла про первый, поработала над вторым и действительно выложилась на третьем пункте.

Парень не был смешон, и из-под его губы не торчали зубы. Наоборот, он был довольно привлекателен. Было в нём что-то не столь очевидно, но всё же выдающее его нелепость. Как феромон, появляющийся в воздухе и говоривший всем его учуявшим – «Сейчас начнётся».

Капюшон снова посмотрел на табличку перед тем, как дверь со скрипом захлопнулась. На лице парня проступило понимание. Потом заминка. Потом опять понимание.

– Извините! – но стена шума снова стояла и казалась непреодолимой преградой для слов мальчишки. Сказанное тут же развеялось в густом воздухе таверны. – Я ищу… – парня быстро заткнули и, дёрнув за руку, подтянули к одному из столиков.

За столом сидела габаритная троица. Заговорщически переглянувшись, они, не интересуясь желаниями Капюшона, усадили его на стул и поставили перед ним кружку.

– Пей, – предложил один из них.

– Вы геро… – не успел закончить парень.

– Пей! – сказал другой здоровяк. – И меньше говори.

– Да, мы – те, кто тебе нужен, – продолжил третий.

– Свет Во’Ракану! – просиял юнец. – Вы не представляете, как я рад, что нашёл вас!

На лице Капюшона расцвела улыбка. Улыбка, недопустимая в заведении, где среднее количество зубов не превышало двадцать на посетителя. При этом сам парень значительно повлиял бы на итоговый результат такого опроса.

Три лица напротив Капюшона не могли похвастаться красотой в принципе. Они были больше похожи на каменных големов, выкрашенных в бронзовый цвет загорелой и довольно грязной кожи.

– В чём дело, парень? Ты, кстати, парень? – усердно напрягая остроугольную голову, спросил один из воинов.

– Я такой. В смысле, я – да. Что же это я, у меня к вам срочное дело! Мне нужна помощь героев, – хоть эти слова и попали на страницы, на самом деле мальчишка не успел договорить из-за огромной грязной ладони, захлопнувшей ему рот. Точнее, рот был целью, но поскольку люди Флидоры отличаются не только особым мировоззрением, но и физиологией, рука воина закрыла большую часть лица парня.

– Тссс! – указательный палец, направленный вверх и прижатый к губам, шипящим, словно малый землебрюх, намекал на неуместность сказанных слов в этом месте.

– Я что-то не то сказал? – парень озадаченно переводил взгляд с одного собеседника на другого, вытирая лицо от сажи и пота, оставшихся от руки воина.

– Почти всё, – ответ прозвучал незамедлительно.

– Но я почти ничего не сказал!

– И при этом всё не то, – кивнул третий.

Парень задумался и в некотором недоумении повторил:

– Мне нужна помощь, а вам нужна слава. Неужели этого мало?

Воины оглянулись, переглянулись и, достигнув невербального согласия, обратили свои взгляды и внимание к парню.