Люциус и Нарцисса поспешили удалиться, незаметно и Драко затерялся среди гостей. Пришибленный вид хорька отбил у Поттера всякое желание лезть с расспросами. Ему оставалось лишь теряться в догадках, как Фред и Джордж подбили младшего Малфоя на такое сомнительное дельце. Хотя для братьев нет ничего невозможного. И сам Гарри, потерянно переминающийся с ноги на ногу среди расфуфыренной знати, бедняга, который не может лишний раз вдохнуть из-за корсета, намертво сдавившего сиськи (подумать только, мама дорогая, настоящие сиськи!), разве он не лучшее тому доказательство?

Теперь храбрый гриффиндорец знал, какого быть незваным гостем на Олимпе. Он кожей ощущал пристальное внимание к своей персоне, назойливое, будто комариный писк, но как ни старался, не смог поймать ни одного взгляда. Заговорщики просчитались. Среди гостей, совершенных настолько, насколько позволяет магия, деньги и матушка природа, Волдеморт так же неуместен, как огородное пугало. Поттер тоже выглядел не комильфо, точнее как разукрашенная курица среди скромных горлиц. Наряды аристократок скрывали намного больше, чем показывали, а фасон платьев и накидок отличался безупречным вкусом. Он поежился и подхватил бокал шампанского, но тосковать в одиночестве ему не пришлось.

— Мадмуазель, — справа нарисовался коренастый мужчина, в черных волосах мелькала седина, а повадками он напоминал блудливого кота, — Позвольте представиться, Антон Долохов, — Психологический расчет себя оправдал - взгляд волшебника прилип к декольте. Поттер скороговоркой выпалил вымышленное имя.

— Какое чудесное имя, — услышал Гарри сзади. Повернувшись, он нос к носу столкнулся с полноватым лысеющим блондином. «Окружают со всех сторон», - мелькнуло у него в голове. - «если что, буду отбиваться веером».

— Лорд Лестранж, — блондин с чувством облобызал даме ручку. За глаза друзья называли его «соломенным вдовцом». Беллатрикс, влюбленная в Темного Лорда, не баловала мужа вниманием, и тот не упускал случая утешится на стороне. Гарри хихикнул и одним глотком ополовинил бокал, его уверенность таяла между двух огней.

Дама пожелала присесть, и кавалеры проводили ее на диванчик у стены, там развернулась нешуточная битва за женскую благосклонность. Долохов красочно расписывал, как он в одиночку ходил на медведя с рогатиной. Лестранж, который не мог похвастать близким знакомством с крупной фауной, сделал упор на комплименты, расхваливая новую знакомую с головы до ног. Тогда Антон вспомнил уроки французского, вставляя не к месту словечки вроде “лямур”, “тужур” и “бонжур”. Девица, как и положено, восхищенно закатывала глаза, мило смеялась, но веер держала наготове. Красотки, подобные Констанс, попадались на светских приемах так же часто, как экзотические цветы на вересковых пустошах. Так что приятели из кожи вон лезли, лишь бы леди была довольна.

Когда Лестранж, повинуясь дамскому капризу, помчался за вкусненьким, соперник придвинулся ближе.

— Шампанское как-то не играет, — девица оценивающе рассматривала напиток на свету.

— Разве это напиток? Я знаю коктейль. На моей Родине его называют дергунчиком. Прекрасно расслабляет, — он склонился к ушку собеседницы. — Не желаете попробовать?

— Пожалуй, не откажусь, — красотка томно вздохнула.

Избавившись от старых греховодников, Поттер вскочил, собираясь поскорее удрать, но понял, что далеко не убежит, если срочно не заглянет в туалет. Чертов корсет так сильно спрессовал внутренности, что лишние полбокала шампанского могли привести к катастрофе. Делать нечего, пришлось наступить на горло собственной скромности и спросить дорогу у хозяина поместья. Люциус процедил ответ сквозь зубы, и выражение его лица заставило Поттера напрячься в ожидании заковыристого проклятия. На его счастье, Малфои чтили обычаи гостеприимства.

Некоторое время потребовалось, чтобы освободить милого дружка из шелкового плена, но вот завершив свои дела, Гарри оправил юбку и вывалил на туалетный столик содержимое сумочки. Окажись в тот момент поблизости леди, ей бы представилась прекрасная возможность пополнить словарный запас. Порт-ключ не работал.

Гарри ничего не оставалось, кроме как вернуться в зал. Осторожно лавируя среди гостей, он с тревогой высматривал своих незадачливых ухажеров. Взгляд скользнул по невысокой волшебнице в жемчужно-серой мантии и остановился на худощавом брюнете, рядом с ней. Поттер замер, внимательно рассматривая тонкие черты.

— Вот вы где, моя царица! — Долохов радостно улыбнулся.

— Кто это? — Антон проследил за направлением взгляда прелестницы.

— Том Риддл, величайший колдун современности.

«Все-таки он», - подумал Поттер. Кровь стучала в висках, а горло перехватило. Он бесцеремонно выхватил у Антона бокал и выпил одним махом. Коктейль пошел мягонько, оставив после себя приятное фруктовое послевкусие. В груди потеплело, и Гарри ласково улыбнулся удивленному мужчине.

«Бьюсь об заклад, Риддлу здесь нравится, приятно посмотреть, как перед тобой лебезит магическая знать», - краем глаза Поттер наблюдал за врагом, который мирно беседовал с Люциусом. Мистер Малфой был сама любезность.

— А женщина в серой мантии, кто она?

— Эмилия Даллас, подруга сердца, так сказать.

Поттер зло сощурил глаза, по накрашенным губам скользнула хищная улыбка. Он был разъярен, его переполняла ребяческая обида. «Значит Волдеморт развлекается с любовницей на балу, а я не могу лишний раз пригласить Чжоу в Хогсмит? Ну сейчас ты узнаешь, почем фунт лиха!»

Долохов заворожено уставился в след дикой тигрице, но не решился ее остановить.

Гарри, как ему казалось, триумфально рассекал толпу подобно броненосцу, хотя на самом деле он больше походил на всплывшую подлодку, качающуюся на волнах.

Том Ридлл почувствовал неладное, точнее почуял… мерзкий приторный аромат роз, который он терпеть не мог сколько себя помнил. Исходило зловоние от зеленоглазой особы, брюнетка нагло подошла к Темному Лорду и протянула руку.

— Констанс Флеранс… А ладно. Констанс де Лаберде.

— Том Риддл, — Бокал в руке Люциуса дрогнул, когда повелитель, едва дотронувшись губами, поцеловал ручку Констанс.

— Позвольте пригласить Вас на танец, милорд. Даме не принято отказывать, — Констанс весело хихикнула. Том бросил недоуменный взгляд поверх ее плеча на Малфоя, и тот, проклиная весь женский род, отвел глаза.

— С удовольствием, мисс де Лаберде. Прошу меня извинить, — обратился Лорд к своим собеседникам.

Лестранж с неприкрытым сожалением разглядывал танцующую парочку.

— Энтони, почему что мы такие невезучие? Что в нас не так?

— Это все харизма, женщины любят харизму, — Долохов тоже следил за вероломной красоткой. — Но хороша чертовка, как же хороша!

— Была, — Лестранж заметил, как она наступила шпилькой на ногу господину.

«А Волдеморт не плохо танцует, не то что я», – признался себе Поттер. Он пару раз случайно отдавил врагу ногу и один раз нарочно, но тот и бровью не повел.

— Кажется, Вы родом из Южной Америки? - Не прошло и часа, а весь цвет магической элиты уже знал, что наследник рода Малфоев нашел себе дикарку из джунглей.

— Нет, не из Америки, из Аргентины.

Том, не растерявшись, продолжил разговор:

— Вы хорошо знаете английский.

— Эмм… Спасибо.

Пока они состязались в светском зубоскальстве, Гарри судорожно вспоминал все, что знал о науке соблазнения. Любовные романы, статьи из глянцевых журналов и обрывки девчачьей болтовни - он все собрал в одну кучу, а потом попытался выудить оттуда сногсшибательную, как удар лопатой, фразу. Фразу, полную скрытой сексуальности, услышав которую, Лорд отправился бы в темный безлюдный уголок, чтобы принять быструю и не очень мучительную смерть.

Поттер вздохнул, надеясь, что грудь эротично затрепетала, а потом сладострастно прошептал, заглядывая в серо голубые глаза.

— Авадь меня, я вся твоя, — Любезная улыбка еще несколько секунд оставалась на лице Риддла, а потом исчезла.

Во время танца страх и ужас магической Британии, воплощенное зло решал трудную моральную дилемму. Воспитанные колдуны, к которым он себя причислял, не применяют темные заклятия к гостям, даже если хозяин сверлит твою спину умоляющим взглядом. С другой стороны, если она еще раз наступит ему на ногу… Будто прочитав его мысли, эта особа выпалила: