- Тогда откуда ты знаешь, что это был василиск? – спросил Том.

- А что еще? – Иеримия скрючился вокруг своего мешка. – Какая магия обратит тебе в камень пятнадцать человек за раз.

- Существует более 30 заклятий, при помощи которых умелый колдун может превратить в камень толпу идиотов.

- Чё правда? – Клоп не доверчиво посмотрел на Риддла. Выродки Лютного не учились в Хогвартсе.

Том кивнул.

Бэнкс торопливо залопотал: браслеты и монеты, кольца и серебряные ложки, старинные книги, амулеты и редкое колдовское стекло…Он говорил и говорил. И все о золоте, о серебре, о драгоценной драконьей чешуе, о дорогих камнях, да об артефактах, но при этом ни слова о вервольфах, о ловушках и о том, что внутренности Шмарксшеда – это один большой ленточный червь, засунутый магией в спичечный коробок. Бесконечное переплетение коридоров, врастающих друг в друга. Они могли пропустить незваных гостей сквозь себя, с той же скоростью с какой через кишечник пропускает молоко с селедкой, а могли завести в глубокие подземелья, из которых за неделю не выберешься не то что за два часа. Об этом мародер промолчал, но слушатели домыслили сами. Риддл же ко всем очевидным проблемам прибавил еще Джагнара, тот не свернет с пути ради простой наживы. Том обернулся, чтобы проверить здесь ли еще охотник, и чертыхнулся сквозь зубы, обнаружив верзилу за правым плечом. Сукин сын внимательно слушал и в его глазах пробуждался интерес. Колдуны отмахнулись от истории Иеримии, как от старой шлюхи, что просит слишком много денег за свои услуги, но для Джагнара она наоборот с каждой минутой обретала все большую и большую привлекательность.

- Забирай у него сумку и пошли к порталу, там поделим, - резко сказал Том Клопу.

Тощий зад Иеримии елозил по ребристой черепице.

- Нет, не надо! Богатство ведь совсем рядом, я знаю дорогу! Там куча, куча всего…

- И чудовище в придачу, - хохотнул Рэд почти добродушно и наставил дуло револьвера на падальщика.

- Так оно уже уползло. Это ж не его логово. Вер бы не завел нас туда. Он знал безопасную дорогу.

- Хорош трепать, давай сумку, - гаркнул Клоп.

За время разговора Бэнкс притерпелся к игре в гляделки с револьверными дулами. Мало помалу страх выходил наружу вместе с холодным потом, слезами, жадным учащенным дыханием и хотя кишки все еще крутило, а мочевой пузырь раздулся до размеров кегельбанного шара, в голове страха не осталось. Иеремия униженно извивался червяком, зная, что именно этого хотят его враги - поглумиться и заглушить свой страх чужим. Пускай, Бэнксу не жалко. Пока охотники насмешничали, напоказ играя пушками, Иеримия потихоньку отползал к краю крыши. У него не было плана, лишь надежда, что когда он перекатится вниз, там подвернется приоткрытое оконце или хотя бы щель, в которую можно просочиться. Не такой он ценный зверь, чтобы враги полезли следом. О пулях, что пошлют ему вдогонку, Бэнкс старался не думать.

- Отведи меня туда.

Клоп и Рэд бросились в стороны, освобождая путь Джагнару. Верзила остановился, нависнув над Иеримией невозмутимой глыбой, тот не сдержался и напустил в штаны. Охотник без тени отвращения на лице сгреб мародера за шкирку, поставил на ноги и, хотя колени Бэнкса дрожали, он не посмел плюхнуться на задницу.

- Мы идем к порталу, - медленно произнес Том. Его самые худшие опасения подтвердились. Джагнар возжаждал крупной дичи. И бесполезно было объяснять, что министерские колдуны не станут смотреть, все ли наемники вышли из города. В два часа дня Шмарксшед запылает как одна большая адская топка и того, кто окажется в пекле не спасет даже магия.

Охотник не соизволил не то что ответить, обернуться.

- У нас нет времени на твое дерьмо, - прошипел Риддл. Его револьвер смотрел вниз, палец лежал на курке. «Пусть катится, - говорил здравый смысл. - Не дерись с тем, кого не можешь победить». И верно, Риддлу не хотелось вместо холодного взгляда Джагнара наткнуться на его холодный клинок. Но в тот момент заговорила его злоба, верная подруга, коварная шлюха, которая вечно впутывает мужчину в неприятности.

- Пойдешь с нами к порталу, а потом делай что хочешь. Хоть сгори вместе с этим треклятым городом.

- Ты мне не указ, колдун.

Клоп, Рэд отошли чуть подальше. Бэнкс прижался к трубе, чем то Джагнар сумел купить его верность, потому что мародер не воспользовался возможностью под шумок смыться. Все трое приготовились наблюдать за дракой. Том замер, между ним и охотником было не больше десяти шагов, а с этого расстояния он никогда не промахивался. Он чувствовал на себе жадные любопытные взгляды. Кто кого? – вопрошали они. «Неужели я все это затеял, из страха потерять лицо перед троицей отбросов?» – Том облизнул губы. Оборотня…голыми руками…разорвал. Пальцы стали вялыми, и револьвер почти выскользнул из потной ладони.

- Я иду за чудовищем, колдун. Не мешай моей охоте.

- Там нет чудовища, ты, чокнутый урод.

Джагнар развернулся и сказал Бэнксу.

- Веди.

Охотник будто не понимал, чего от него ждут. Иеримия вздрогнул и обвел всех непонимающим взглядом: как? Разве дело не должно закончиться схваткой? Том вскинул револьвер. Адреналин вернул руке силу и твердость. Наполнил сердце безумным восторгом. Шмарксшед давно стал Риддлу поперек горда и в тот момент, он искренне поверил, что одна меткая пуля сможет все изменить, сделать его неуязвимым для этого города, для страха и для смерти. Как сказал бы Зебулон Харт, ты, сынок, узрел истину: человек с револьвером больше, чем просто человек. Но все еще меньше чем Джагнар.

Наблюдая, за тем как тяжело и неторопливо охотник топал по шмарксшедским крышам, его спутники забыли, каким быстрым этот засранец был в бою. Текучим, стремительным. Он дурил врагов, дурил время и саму смерть. Звук выстрела стряхнул тишину с раскаленных крыш. Пуля помчалась к цели, но рассекла воздух впустую. Том выстрелил снова. Джагнар увернулся и оскалил зубы, красные от сока красавки. Улыбка драчуна, которому врезали в челюсть. Ножа охотник не достал, поленился. Он приготовился к прыжку, а Ридлл прицелился. Самоуверенность противника подарила ему еще одну попытку. Говорят третий раз всегда счастливый. Этого Том проверить не смог. Сосредоточившись на охотнике, он забыл первое правило жизни среди шакалов: никогда не показывай им спину. В затылок ударил тяжелый камень, колдун покачнулся вперед, нажал на курок. Не успела пуля выбить фейерверк мелкой крошки из трубы на соседней крыши, а Том уже скорым почтовым унесся в темноту. Прыжок Джагнара, падение, новая боль в затылке, слабая попытка отбиться и удар в челюсть. Тем и закончилась схватка охотника и чародея.

Во рту было солоно от крови. Руки Риддлу не связали, и он не удержался - ощупал челюсть. Болит, но не сломана. Зубы на месте. Удар пришелся в подбородок и Джаганар наверняка придержал кулак, иначе Том бы так легко не отделался. Охотник снова полил его водой из своей фляги. Вода была ледяной и хорошо приводила в чувство, колдун даже вспомнил, что умеет острить. А сукиному сыну в фляжку, будто снежный великан нассал. Веселее от собственной шутки Риддлу не стало. Он заморгал, отбиваясь от яркого солнечного света, что резал слезившиеся глаза.

- Каждой твари своя смерть: серебро для оборотня, осиновый кол для вампира, огонь для колдуна…

Том застонал, попытавшись поднять голову. Она раскалывалась от боли, но нельзя было и дальше валяться на горячей черепице. Правая щека и так уже ощущала себя беконом на медленном огне. Джагнар продолжал распространяться о смерти, монотонный как дятел. Риддл вздохнул слишком резко. Надсадный кашель на пару секунд перекрыл тупое бормотание и растревожил боль. Том сел, сгорбился, прижимая правую руку к животу, сплевывая красную слюну и затягивая приступ кашля. Челюсть дергало, там наливался знатный синяк, в затылке пульсировало. Не было возможности унять боль магией, но страх смерти помогал ничуть не хуже, чем анестезия.

Джагнар не обращал внимания на копошения Риддла и Том использовал снисходительность врага против него. Левая ладонь колдуна легла на раскаленную черепицу, прижалась к ней, погладила, готовясь вступить в сговор. Магия осторожно прощупала керамику, убедилась, что чары дополнительной прочности не станут помехой, и просочилась внутрь.