Том не был поэтом. Он опустил правую руку. Револьвер в вытянутой левой, все еще смотрел на тело, валявшееся на полу. «Быстрая смерть», - сказал он себе, решив, что работа сделана. Но у капризной удачи было другое мнение и она добавила в узор новую нить – белую. Ведь вопреки распространенным суевериям адские гончие бывают не только черными. Пес перепрыгнул через тело мертвого хозяина. Размером тварь была чуть меньше овчарки, при этом двигалась быстро, будто в ее жилах текла вампирская кровь. Разум не успевал осмыслить ситуацию и передал командование рефлексам. Прожитые годы вбили в мышцы и нервы Риддла короткую инструкцию из одного пункта: на любую внезапную угрозу отвечать магией. И он выкрикнул «Ступефай!»

- Берегись! – предупреждение горгоны опоздало. Пес врезался в колдуна, опрокинув его на пол, клыки пропахали левую руку, будто дьяволова борона. Револьвер выскочил из ладони. Риддл взвыл не хуже собаки, боль от укуса не дала ему толком удивиться, почему магия не подействовала. Пес всем своим весом давил на грудь, челюсти сжимались сильнее, верные древнему инстинкту: если в пасть попала кость грызи. Колдун отчаянно пытался сбросить зверя, вывернуться, аппарировать. Он сплетал чары скорее инстинктивно, чем продумано, но любая магия возвращалась к нему, вонзаясь острыми иглами в переносицу. Свободной рукой он вцепился в собачий ошейник, попробовал превратить его в удавку. Еще одна попытка использовать магию – легилименцию – разбилась о стену звериной ярости.

А рука – лярвина мать – рвала до зубного скрежета и горела, мать ее, горела, будто оказалась не в собачьей пасти, а в топке. Впрочем у Риддла все сводилось к огню. И хотя боль путала мысли, Том понимал, у него оставалась еще секунда другая. А дальше пес вцепится ему в горло

Громыхнул выстрел. Челюсти разжались. Пес отскочил от жертвы, развернувшись на звук, но в его движениях не чувствовалось прежней стремительности. Зверь помотал головой, попятился, будто пытаясь вытряхнуть из ушей воду. Белая пасть окрасилась алым. «Это моя кровь, сучья тварь», - колдун приподнялся, для него выстрел прозвучал тихо, будто с дальнего конца большого поля. Заглушающие чары все еще держались.

- Риддл, заклинание! – горгона стояла, нацелив револьвер на пса.

Том не мог потом сказать, как ему удалось сообразить, что от него требовалось и успеть вовремя произнести заклинание меткости. Впрочем какая разница - главное он успел.

Пес бросился на девушку, она выстрелила, крепко сжимая рукоять револьвера. Ствол слишком сильно дернулся вверх и пуля должна была уйти в молоко, не задев хищника. Вдруг она круто развернулась, не пуля, а злобная оса, ужалила адскую тварь между ушей. Горгона попятилась и труп упал точно на то место, где она стояла. Несколько капель крови попали на лицо. Вместо того, чтобы вытереть их, мисс Смит крепче сжала рукоять револьвера. Она боялась, что если ослабит хватку, случится новая беда. Губы скривились, будто слюна стала лимонной кислотой, которую нельзя сплюнуть. Том решил, что лучше ее сейчас не трогать.

Он неуверенно сел, отполз чуть назад, оставляя за собой кровавый след. Стена оказалась на удивление близко и колдун привалился к ней спиной. Рука выглядела не так страшно, как болела. Рану отчасти закрывала порванная одежда, отчасти кровь. Риддлу потребовалось еще немного времени, чтобы собраться с мыслями. Он медленно вытащил палочку из кармана мантии. Держать ее в правой руке было неудобно и как-то неправильно. Но обойтись без нее колдун не мог. Первым делом - кровоостанавливающие заклятие. Перед глазами все поплыло, голова закружилась, если бы он сейчас стоял, то наверняка бы упал. Том осмотрелся, прикинул сколько крови потерял. Не критично, но ведь этого не должно было случиться. Укус ныл, уже не так сильно как в начале. Риддл быстро привыкал к боли, поэтому анестезирующие чары он оставил напоследок. Кончик палочки, направленный на глубокую полукруглую рану, чуть подрагивал. Кровь перестала течь, но одежда прилипшая к телу была хоть выжимай, что очищающие чары и сделали.

Воздух пах порохом, колдуна это радовало. Он боялся, что будь запах крови сильнее, его бы стошнило едкой желчью, единственным чем сейчас был богат его пустой желудок. Успокоившись, Том медленно произнес самое сильное антисептическое заклинание, которое знал. Челюсти сжались, к ране будто приложили каленое железо, и все равно он не смог полностью подавить стон. Магия, пройдясь вокруг укуса, тонкими щупальцами потянулась вглубь, уже не причиняя боль, а скорее бодря, как предчувствие грозы. Сердце замерло и забилось быстрее. В голове прояснилось.

После заклятия анестезии боль как отрубило. Теперь его руку можно было сравнить с кварталом магловсого города, где внезапно погас свет. С высоты птичьего полета, темные улицы, окруженные сиянием огней, выглядели как пустое место. Только собственные глаза могли убедить Риддла, что левая рука еще на месте. Наконец, он превратил изорванные лоскуты одежды в темную повязку, закрывшую рану. Все было сделано, как по учебнику и Том решил, что заслужил короткую передышку. Зеркало, к которому он прижимался спиной, успокаивало прохладой и надежностью. Его начало клонить в сон, глаза закрылись буквально на секунду…

- Мистер Риддл!

Со страхом и растерянностью он понял, что проваливался не в сон, а в стену. Иллюзия была не прочь поглотить своего создателя. Риддл попытался сесть прямо, поднял глаза, и его взгляд уперся в дуло револьвера. Его же собственного, что было в двойне обидно.

Когда смотришь в оружейное дуло, единственное сравнение, которое приходит на ум это троллья задница. О ней Том и подумал. Он второй раз в жизни видел женщину с револьвером, та первая красотка, держала оружие в руках как мерзкую жабу. Горгона же стискивала рукоять, будто та была ядовитой змеей, готовой чуть что вывернуться и укусить в лицо. Том ее не критиковал, он помнил, как сам стрелял в первый раз и отдача ударила в плечо. Тогда ему тоже казалось, что чем крепче держать, тем точнее попадешь.

Комната снова съежилась, стала еще меньше, чем была в начале. Мисс Смит стояла у самого выхода, труп Джагнара валялся перед ней, а на груди висел амулет охотника. Теперь камень казался ярче, глубже и смотрелся роскошнее, наверно его изначально создавали для красивой женщины.

«Шустрая девочка», - подумал колдун.

Как только она взяла в руку амулет, рассеялись чары привязывающие ее к Риддлу. Вот только одного мисс Смит не учла, чтобы работать дальше, амулет должен был касаться голой кожи. Том ждал, когда его накроет злость, ведь он дал девчонке себя обставить или отвращение к ненормальному уроду, который любуется горгоной, даже зная, что она такое. Любое из этих чувств было бы хорошим стимулом, собрать остатки магии и бросить в нее заклинание.

- Я не хочу вас убивать, мистер Риддл. И не буду, если вы поклянетесь магией на крови, что больше никогда не будете преследовать меня, угрожать, принуждать к чему бы то ни было. Вы больше никогда не причините вреда мне или кому бы то, связанному со мной. Вы не будете пытаться пленить меня или удержать силой. Вы никогда никому не расскажете о моем существовании. И после того как мы расстанемся, вы навсегда исчезните из моей жизни.

- Я бы посоветовал вам, мисс Смит, идти к дьяволу - адвокатом, - Том хмыкнул и бросил взгляд на руку, та была на месте. – Вы не сможете выстрелить в человека.

- В зеркало смогу.

Только теперь Риддл обратил внимание, что целится она не прямо в него, а чуть в бок.

- Я успею выскочить, а вы - нет.

Том просчитал варианты: колдует он сейчас медленно и вряд ли успеет остановить пулю. А если направит заклинание в горгону, она выстрелит и они оба умрут. Странно, но Риддл обрадовался, найдя повод не выигрывать этот поединок. Он был рад закончить все в ничью.

- Клятва, - напомнила горгона и как не старалась она выглядеть невозмутимой, голос все равно дрогнул.

- Хорошо, я клянусь вам, что больше никогда не буду угрожать вам и принуждать к чему бы то ни было. Я больше никогда не причиню вреда вам или кому бы то, связанному с вами. Я не буду пытаться удержать вас силой и никогда никому не расскажу о вашем существовании. - Том опустил пальцы в лужу крови на полу, подтверждая свои слова.