Вороница громко ревела, понимая, что такими темпами ему удастся всё. Противостоять боли уже почти нереально.

— А когда я наиграюсь с тобой, то избавлюсь, и никто, никогда не свяжет твоё исчезновение со мной.

— Ты не обманешь Элайю, — совсем тихо прошептала Вороница. — Он сразу поймёт, чьих рук дело.

— Да ну, крошка-мазохистка? — мужчина грубым толчком опрокинул её с колен, чтобы получить доступ к ещё не слишком истерзанной коже.

Его новыми стараниями таковой она оставалась не долго.

— Хочу поиметь тебя во все щели, после того как сломаешься. Я не стану держать тебя, ты всё сделаешь сама. Сначала отсосёшь мне, а потом на коленях раздвинешь зад и будешь просить оттрахать тебя. Нравится план на ближайшее будущее? Можешь приступить к исполнению прямо сейчас!

Похититель провоцировал землянку на очередное высказывание, в ожидании покачивая плёткой. Но женщина слишком ослабла, чтобы ответить. Она могла только лежать на полу и плакать, поскуливая. Тело болит так, что пошевелиться невозможно. Но сознание ещё держится.

— Поумнела? — с разочарованием фыркнул эльс. — Раздевайся!

Она не шелохнулась, лишь горько сглотнула, бросив презрительный взгляд в темноту. Злость на то, что эта тварь хочет сравниться с Элайджей, придала ей мужества.

— Выполняй! — взбешённый эльс снова начал охаживать её плетью. — Подчиняйся! Подчиняйся мне, Стей тебя поимей!

Кажется, его разум помутился от ярости. Мужчина хлестал, не сдерживая себя, несмотря на пронзительные вопли, закладывающие уши. Крики совсем не мешали ему. Наоборот, больше заводили.

Под градом безжалостных ударов, Вороница успела попрощаться с жизнью. Боль невыносима. Почему?! Почему её сознание не проявит к хозяйке милосердия?! Почему она не в обмороке?! Почему человек не может отключаться по своему желанию?! Вороница не понимала, что кричит. Может, издаёт только нечленораздельный вой, может, умоляет, а может, обещает всякий бред, который не сможет исполнить. Она не понимала, не слышала… И он, кажется, тоже.

Когда всё внезапно закончилось, Воронице не сразу удалось осознать, что эльс прервался из-за сигнала часов.

— Тебе повезло, — похититель выключил звук. — Не зря я поставил напоминание…

Женщина почувствовала, как тошнота усиливается. Она закрыла глаза, с трудом слыша, что он говорит.

— … Я должен показываться на глаза, пока приём не закончен. Иначе вызову подозрения, — он противно хихикнул. — У тебя есть время помучаться и подумать. Даже не надейся сдохнуть без моего разрешения!

Шаги… Звук закрывающейся двери… Вороница ни на что не отреагировала. Она могла только стонать от боли, метаясь на холодном полу. Как ни ляг, всё равно больно. Закрыть глаза… заснуть… забыться… Сделать хоть что-нибудь, чтобы уменьшить боль. К сожалению, ничего из перечисленного невозможно. Бежать некуда. Спасать некому. Она не сомневалась, Элайя быстро вычислит Лекса, но… сможет ли он найти её? Выбить у него признание? Ведь браслета с маячком на руке нет. Видимо, Алекс сумел снять его.

«Не мог мне какого-нибудь скрытого жучка прицепить?!» — теперь сама идея об устройстве слежения казалась землянке не вмешательством в личное пространство, а наоборот серьёзной необходимостью. Если бы только Элайджа спрятал ещё один куда-нибудь. А может, в самом деле, спрятал? Вряд ли. К тому же, Лексу он полностью доверял. Даже если бы был второй маячок, Лони наверняка был в курсе. Но всё же мысль о существовании подобной возможности дала Воронице маленькую надежду, необходимую ей в её положении.

Несколько раз, пока мужчина бил её, женщина была готова сдаться. Только мысль об Элайе, о том, что тогда она не сможет даже думать о возвращении к нему, помогла сохранить решимость. Прекрасно помня, что она чувствовала, предав его однажды, Вороница предпочла сейчас боль, но надолго ли хватит ей мужества?

— Не сдамся, — женщина всхлипнула. — Выдержу, не сдамся! Даже если будет совсем плохо.

А совсем плохо обещало не задерживаться. Прошло совсем немного времени, но уже очень хотелось пить. После нечеловеческих криков в горле пересохло. Вкус крови во рту почти вызвал рвоту.

— Элайя… Элайя… — женщина не сразу поняла, что не прекращая зовёт Блека. Как глупо на это тратить силы! Будто бы он услышит тихий хриплый шёпот в подвале, или где там она находится, за несколько километров от себя. Глупо, но… — Элайя… — женщина не могла остановиться, захлёбываясь слезами. — Элайя, пожалуйста, прошу… спаси меня… Забери меня от сюда, Элайя…

Дверь гулко распахнулась.

У Вороницы сердце замерло от волнения. Неужели?!

— Элайя? — она с надеждой потянулась в сторону торопливых шагов.

«Это он, правда, он! — сквозь слёзы у Вороницы вырвался вздох облегчения. — Сейчас всё закончится!»

Жестокая ошибка. Всё только начиналось. Ни слова не говоря, вошедший полил тянущуюся к нему женщину какой-то жидкостью. Не смотря на темноту в комнате у Вороницы замелькало в глазах. Её показалось, что на неё вылили серную кислоту. Раны обожгло, нещадно защипало. Не столько нестерпимо, как удары кнута, но всё равно адски больно. Сдержать крик невозможно.

— Я покажу тебе «Элайю», — злобно фыркнул вернувшийся похититель. — Уже бредить начала, что ли? Ну, ничего, благодаря синей россыпи, я могу сечь тебя снова и снова, избить в мясо и опять восстановить кожу.

Вороница прерывисто вздохнула. На тех местах, куда попала жидкость, боль затихла. Кажется, Блек упоминал однажды, что у эльсов есть лекарства, мгновенно заживляющие раны.

«Он… он собирается повторять этот кошмар бесконечно?! Избивать до полусмерти, а потом лечить?! Мамочки, помогите, кто-нибудь!»

— Ах, да, ты же разговаривала. И я теперь могу снова использовать кнут…

Женщина зажмурилась, старясь приготовиться к неминуемому.

— Но так и быть, если разденешься сейчас сама, я отложу порку до послетраха.

«Кретин, какая тогда разница! Вот если бы совсем отменил… Стоп!» — Вороница была готова сама себя огреть.

Что она только что подумала? Позволить ему… женщина с ужасом поняла, что приказ раздеться уже не кажется таким невыполнимым. Что угодно, лишь бы избежать боли.

«Нет! Пока я в сознании, пока могу думать… ни за что! А чтоб наверняка!»

— Ты жестокий, извращённый, лживый ублюдок! Не мечтай, что я буду слушаться такого, как ты!

Её слова достигли эффекта. Эльс рассвирепел. И вновь обрушил на измученную женщину кнут. Но на этот раз истязал её недолго.

— Будешь… — злобно прошипел он, откидывая орудие пытки в сторону. — Через час ты будешь лизать мне и ноги, и яйца, и член, лишь бы я тебе вставил!

Что-то звякнуло.

«Сейчас опять польёт!» — Вороница стиснула зубы. Жидкость хоть и лечебная, но слишком болезненная.

Вдруг эльс резко схватил её за волосы, запрокидывая голову вверх. Не понимая его целей, в попытке защитить себя, Вороница ногтями впилась в его руку.

— Проклятая шлюха, — мужчина выронил звякнувший до этого флакон. Судя по звуку, он не разбился, но далеко откатился по полу. — Как тебе понравятся цепи?

Не отпуская волос, эльс силой подтянул землянку к ранее найденной ею цепи и сковал руки за спиной.

— С повиновением можно и подождать, — он хищно втянул воздух. — Сначала наказание.

Рука эльса взяла Вороницу за подбородок, вынуждая поднять лицо.

— Какое личико. Я почти не попадал по нему. Жаль, что вне Эльсода настоящее клеймо не поставить. На тот случай, чтобы эльс не испортил женщину, не заплатив за неё, лимезию не позволено брать с собой. Ах, ты не знаешь что это?

Вороница молчала. Сейчас ей было всё равно что и где запрещено. Запястья щипало, словно их израненные опустили в соляной раствор.

— Лимезия — жидкость. Благодаря ей клеймо невозможно убрать. Если только с мясом вырезать. Я слышал, что она проникает внутрь настолько, что даже на кости отпечатывается рисунок. Хочу проверить это на тебе… — он алчно обхватил голову женщины ладонями. — Выжечь что-нибудь на твоей прелестной ножке, а потом распотрошить её и показать тебе собственную кость. Но я могу это сделать и без клейма… — он шептал всё запальчивее и вдруг выхватил нож из метеоритного железа, прислонив его к её губам. — Только представь, я могу снять кожу с твоей руки, начиная от локтя… как перчатку! Потом убрать мышцы… И показать тебе твою же руку, кость… полностью голую, неприкрытую ничем… Только представь…