— Я не понимаю, почему ты сама об этом не думаешь.

— Но… — Вороница не могла отмахнуться от его аргумента.

— Я вовсе не запираю тебя. Просто пытаюсь уберечь. Охрана не большая помеха для прогулки.

— Не надо, мне и тут неплохо, — землянка, надувшись, отодвинулась от него. Стараниями Блека с неё опять сползло одеяло. Зато из-за нахлынувших эмоций дискомфорт в пятой точке не так чувствовался.

— Решай сама, — Элайджа бросил взгляд на часы. Ему уже нужно поторапливаться.

— А ты… постоянно будешь занят, да? — грустно протянула Вороница.

— Большую часть времени.

— Ну, тогда возьми меня с собой! — землянка чуть не плача взглянула на него из-под бровей.

— Ягуарчик…

— Что Ягуарчик?! Ты тоже в качестве охранника сгодишься! А я, между прочим, по вашим правилам отношусь к предмету роскоши! Эльсы ведь постоянно выводят в свет своих женщин, чтобы похвалиться!

— Вороница, мне некогда будет следить за твоими капризами. Женщины, которых показывают друг другу, покорны. Никто не поймёт, если ты закатишь истерику посреди вечера. И уж тем более никто не поймёт, если я спущу тебе это с рук. Или думаешь, после приёма у Рейни легко оказалось разрулить ситуацию?

— Возьми, я буду тихо себя вести, — пообещала землянка, не задумываясь.

— Ты? Тихо? — Элайджа негромко рассмеялся. — Эти понятия взаимоисключающие.

— Ну, Элайя…

— Вот надоедливая женщина, — шутливо проворчал Блек. — Значит, говоришь, что станешь слушаться меня?

— Да!

— И публично выполнять приказы? — эльс внимательно на неё посмотрел.

— Д-да…

— Вороница?

— Я… п-постараюсь, — честно ответила она.

— «П-посторяюсь» мало. Если ты не уверена…

— Я очень постараюсь! — глядя ему прямо в глаза, Вороница не смогла дать слово, раз сама понятия не имела. Соврать или притвориться духу не хватило.

— Насколько «очень»? — Элайджа игриво погладил её по щеке.

— Очень-очень! — Вороница не понимала, куда вдруг улетучилась его серьёзность.

— А если я прикажу тебе поцеловать кого-нибудь из гостей? Любой предмет роскоши не задумываясь исполнит желание хозяина. А ты?

— Не буду, потому что ты мне никогда такого не прикажешь.

— Какая уверенность… — Элайя хищно улыбнулся. — А раньше ты считала наоборот. Разве нет? Только и твердила, что я тебя продам, подарю или обменяю.

— Но, — землянка поползла вниз по кровати от него, — я хочу верить тому, что ты говоришь. Иначе сойду с ума раньше, чем на Эльсод попаду.

— Ягуарчик, ты и так сумасшедшая, — Блек легко настиг уползающую добычу.

— Сам такой!

— Но я рад, что ты наконец поняла: кроме меня, тебя трогать никому не разрешается. Я, не задумываясь, убью любого, кто посмеет на тебя покуситься, — Элайджа, подавшись вперёд, насладился сладостью губ своей любимой, после чего тихо продолжил. — Через пять дней эльсы устроят для землян ответный приём. Я, разумеется, предпочёл бы, чтобы ради своей безопасности ты осталась в номере. Но если тебе настолько хочется…

— Очень! — Воронице трудно было признать: за все годы она слишком привыкла к светским мероприятиям. Сколько бы она на них ни жаловалась, желание не просто выбраться куда-то из номера с Элайей, но ещё и посетить вечер эльсов ничем не заглушить. Разумеется, она понимала, рядом с эльсами безопасно не бывает, но… интересно посмотреть, что устроят инопланетяне. Эльсы считают себя лучше землян, значит, станут выпендриваться наверняка.

— Хорошо, Ягуарчик, — нетерпение Вороницы отразилось у неё на лице и Элайджа не смог разочаровать любимую. — Если дашь слово вести себя прилично, по моим меркам прилично, а главное, в течение недели докажешь умение быть послушной… — мужчина игриво подмигнул, отчего Вороница обречённо вздохнула. — То я возьму тебя с собой на вечер. Но! Ты пойдёшь туда не как Ночной Вор, а как моя собственность, моя вещь, предмет роскоши! Согласна?

— Да, — какая-то часть Вороницы уже с интересом ждала начала игры под названием: «будь послушной девочкой». Яснее ясного, Элайджа станет дразнить, что, несомненно, закончится бешено стучащим сердцем и неземным удовольствием. А вот другая часть землянки, к которой, очевидно, относились мозги, напомнила о неотвратимом появлении, вследствие дразнения таких гостей как смущение, стыд, раздражение и нестерпимое желание прибить нахала.

— И ещё условие, — Элайджа внезапно отодвинулся и строго воззрился на неё. — Если я вдруг решу, что тебе идти туда опасно, то ты без скандалов и воплей останешься дома.

— Чего? — Воронице условие явно не понравилось.

— Не чего, а «конечно, я понимаю серьёзность ситуации и согласна на все условия». Иначе я даже думать об этой возможности не буду.

— Хорошо, я поняла, — скрепя сердце согласилась Вороница.

— И если во время вечера я подумаю, что тебе что-либо угрожает, ты, не возражая, молча, возвращаешься в гостиницу, с кем бы я ни велел отправляться.

— Без этого, как я понимаю, у меня нет шанса туда пойти?

— Верно понимаешь.

— Тогда у меня нет выбора, я буду паинькой.

— Хорошая девочка, — похвалил Элайджа. — Знаешь, вещи обращаются к своему владельцу «хозяин». Не хочешь потренироваться?

— Чего?! Как?! — язык Вороницы не повернулся бы так кого-либо назвать. — Ни за что!

— Ах, — притворно вздохнул Блек, — и вот ты уже непослушная. А ведь и пяти минут не прошло. В таком случае, боюсь….

— Хорошо, хорошо, — побагровела Вороница. Сделав огромное усилие над собой, она выдавила. — Я постараюсь х-хо… х-хозяин…

— В самом деле? Какая хорошая девочка. А я только что хотел сказать, что, боюсь, мне придётся найти достойное объяснение, почему моя вещичка ведёт себя иначе.

— Гад! Ненавижу! — Вороница рассвирепела не на шутку. За испытанное унижение, она была готова разорвать Блека на тысячу маленьких эльсов.

Забыв обо всём, землянка схватила подушку, вскочила на ноги, отбросив одеяло, и ринулась на отступившего Элайджу. Два шага ей сделать удалось. Потом ноги подкосились, и она упала прямо в объятья очень довольному мужчине.

— Спокойнее, любимая, тише, — бережно подняв всё ещё брыкающуюся, размахивающую оружием женщину, Элайджа вернул несчастную в постель. — Я просто шучу. Разумеется, мы с тобой серьёзно поговорим о том, чего можно и нельзя делать на вечере. Только позже, — он ласково поцеловал землянку. — Сейчас я бессовестно опаздываю. Кошмар, если мне придётся выслушивать от Лекса лекцию о дисциплине.

Вороница, невольно хихикнув, ответила на поцелуй.

— Коммуникатор рядом? — Элайя обернулся у выхода, застёгивая форменный плащ.

Женщина кивнула.

— Хорошо. Если что, набирай мне сразу. И лучше отлежись сегодня.

— Угу, — Вороница не стала спорить. У неё уже были свои планы по поводу чудесной ванны.

— Будь умницей, до вечера, — Блек тихо прикрыл за собой дверь.

========== Глава 14 ==========

Всю неделю Вороница старалась изо всех сил умерить свой пыл. А ещё научиться отличать, когда Элайджа разыгрывает, а когда серьёзен. Слишком хотелось попасть на приём, поэтому она замирала при каждом укоре в свой адрес, что Блека очень забавляло.

«Ну ничего, — дулась Вороница, — вот получу, что хочу, и потом только попробуй мной командовать! Я тебе по шее надаю и… — женщина задумалась, какую ещё месть Элайя заслуживает, — и… ещё что-нибудь сделаю!» — она отложила решение на потом.

Приближающийся день будоражил её, заставлял волноваться и переживать. Обычно в ожидании концертного дня Вороница с головой уходила в подготовку костюмов, репетиции и прочие хлопоты. Сейчас в бездействии у неё внутри всё кипело. Нервное напряжение выпустить некуда. Почти некуда…. Блек вёл себя как заядлый сладкоежка, просидевший на диете несколько лет. Он больше не сдерживался ни в чём. Ну, может, за исключением того, что пока не пытался снова подкатить к её попе. Однако его стараний хватало, чтобы Вороница на утро чувствовала себя измождённой телесно и опустошённой психически. Но за день волнение снова доводило её до кипения.