— Я бы очень хотела хоть глазком взглянуть за космос, — щёки Теннеи вспыхнули. Она смущённо потупилась.

— Эй! — вновь бесцеремонно напомнил о себе Эниер. — Почему это ты спокойно отвечаешь на её вопросы, а мои — игнорируешь?

Памир стремительно отошёл от Теннеи. Он только сейчас понял, что на протяжении всего разговора не выпустил руки сежеллинки.

— И какого Юрхайя! — продолжал бушевать Ринт. — Когда ты в первый раз произнёс слово «космос», она обозвала его «обманчивыми речами»?

— Я хочу верить, что Памир не говорит обманчивых речей, — Теннея покраснела ещё больше. — Но пусть и он верит, что я не путаю вас лживыми обещаниями… Больше не путаю… Мне стыдно за обман.

— Что такое испытание кровью? — скрипнув зубами, повторил Эниер, пока Лог осматривал его ногу.

— Их обычай. Сежеллинин, желающий доказать, что говорит правду, перерезает себе вены. Считается, что если он умер после этого через несколько минут, то лгал.

— Всё верно, — гордо подтвердила Теннея. — И мне нечего бояться, я готова…

— Не смей! — хором гаркнули на неё Памир и Эниер.

— Но… я могу быть полезной… — из тёмно-жёлтых глаз девушки покатились слёзы. Аборигенке безумно хотелось, чтобы её простили и начали ей верить, хоть немного.

— Больше всего пользы ты принесёшь, выполнив то, о чём мы просили, — заверил её Лог.

— Я готова сделать всё, о чём ты попросишь, — тихо-тихо пролепетала Теннея.

— Дела не лучшим образом, — объявил Памир, закончив осмотр голени Эниера. — Икроножная мышца сильно перенапряжена.

— Этого не может быть, — Энир боялся, что Лог предложит ему отправиться в лагерь. — Я спокойно преодолевал огромные расстояния. Я тренирован…

— Дело не в твоей тренированности, — отмахнулся бывший граф, поднимаясь. — Попробую что-нибудь придумать. Все на улицу.

— И я тоже? — Ринта приказ не обрадовал.

— Ты в первую очередь. Прогреешь ногу у огня. И лежак с собой захвати.

— Памир, тебе никто не говорил, что ты садист? — Эниеру было не до смеха. Он выполз из дома, бросил «матрас» на траву и улёгся на него с оскорблённым видом.

Черноволосый эльс освободил Теннею.

— Я предупреждаю тебя, что больше обмана не потерплю, — он внимательно посмотрел ей в глаза.

— Если бы я хотела обмануть, то повела бы вас немного другой дорогой. Там обитают полчища зис, — откровенно проинформировала аборигенка. — Я об этом думала, когда рассчитывала, как лучше сбежать.

— Кого? — не понял Эниер.

— Тех, с кем ты не пожелал бы встретиться, — перевёл Памир. А про себя подумал: «Сонная ягода, водопад… теперь зисы…. Планы бегства Теннеи становятся всё опаснее для неё. Да, девочка, вовремя я тебя высек».

— Нам надо вести себя осторожно с готовкой пищи. Их гнездо неподалёку. Зиса может учуять запах.

— Тогда я доверю заняться едой тебе. Но учти, я знаю, как выглядят съедобные растения. Не вздумай подмешать чего-нибудь, — Логу пришлось позволить готовить девушке. У него самого появилось срочное дело. — Мне надо отлучиться.

— Я не собиралась… — Теннея не успела договорить, Памир уже ушёл. — … травить тебя, — печально закончила она, осознавая, что ей не доверяют из-за её же поведения.

Аборигенка развела костёр, насобирала грибов и ягод и начала обжаривать их на углях.

— Жареные ягоды? — в Эниере вновь заиграло любопытство.

— Разумеется, — Теннею смутил его вопрос. — Я ведь немножко, но женщина. Я должна уметь готовить.

— Немножко? А когда станешь полностью? Когда отдашь себя хранителю? — Эниер чувствовал себя очень уютно, пригревшись у костра, и не замечал, как помрачнело лицо Теннеи.

— Ты говоришь так, желая сказать зло? Или действительно не понимаешь, как это грубо?!

— Да что такого я сказал?!

— Я служу хранителю, потому что не совсем женщина! — взвизгнула сежеллинка.

— Глупости, — упёрся Эниер. — Ты решила почему-то, что должна трахаться с камнем, вместо того, чтобы найти себе нормального мужика и нарожать детей!

— Не смей! Не смей! Так говорить! Не смей! — Теннея снова пустилась в слёзы.

— Я не хотел тебя обидеть, — попытался успокоить её Энир, не понимая причины слёз. — Но ведь я прав. Если бы ты не пошла в жрицы, то завела бы нормальную семью…

— Замолчи! Или я вырву твой язык и выжгу твои глаза! Как ты смеешь меня обижать?!

Ринт совсем растерялся. Он подумал, что зря плохо отозвался о хранителе, и поспешил добавить: раз она предпочитает хранителя семье, то значит, он действительно этого стоит, но окончательно расстроил девушку своими словами. Ему даже пришлось обнажить меч, чтобы разъярённая девица не вздумала ткнуть его горящей палкой.

Положение спас Лог. Тонкие чёрные брови Памира поползли вверх, увидев следующую картину: полуприподнятый Эниер держит Теннею на расстоянии вытянутого меча, а та прыгает вокруг него с дымящейся корягой.

— Что здесь происходит? — осведомился бывший граф, выуживая из карманов охапки трав и цветов.

— Она взбесилась! — объявил Эниер.

— Он злобный! — всхлипнула Теннея.

— А если с начала? — Памир откопал в доме посуду, похожую на стеклянную, и сейчас тщательно её промывал в ручье, протекавшем рядом.

— Я спросил её, почему она, вместо того, чтобы создать семью и нарожать детей, хочет трахаться с камнем, а она напала на меня! — негодовал Энир.

— Заставь его замолчать! — завизжала Теннея.

— Всё ясно, — черноволосый эльс уселся у костра. — Теннея, Эниер правда этого не понимает. Он просто ничего не знает о вас. Оставь нас на пару минут, я поговорю с ним.

Девушка одарила Ринта взглядом, полным ненависти, и удалилась в жилище.

— Нет, Лог, что она из себя строит?! — тут же начал возмущаться Эниер.

— Энир! — Памир вздохнул. — Теннея бесплодна. Как это называют сежеллины — не полностью женщина.

— С чего ты это взял? — Ринт открыл рот от неожиданной информации.

— Она должна стать жрицей. Такую судьбу не выбирают. Она от рождения уготовлена подобным Теннее.

— Но почему? У них таких много?

— К сожалению, достаточно, — Памир снял куртку. — Полагаю, это врождённый генетический дефект. Сежеллины не простая раса. Они не занимаются сексом для продолжения рода. У их детей биологически есть только мать. Зачатие происходит непорочно. Не спрашивай меня, как и почему. Я не изучал тела сежеллин. Мне известны лишь общие сведения. Когда девушка понимает, что беременна, а данное событие происходит примерно в двенадцать лет, то она может завести семью. Самый сильный воин или лучший охотник получает её как награду. Но если к пятнадцати годам девушка не объявила о беременности, значит, как говорят сежеллины, её призвал хранитель.

— От чего она не может забеременеть? — Эниер сочувственно посмотрел на дом, в котором находилась Теннея.

— Сказал же: не знаю. Но это действительно очень печально. В среднем, мужчины сежеллин живут до ста лет, полноценные женщины до девяноста, но такие, как Теннея, с трудом дотягивают до сорока.

— Я пойду, извинюсь, — решил юноша.

— Хорошая мысль.

Наверное, с минуту Ринт находился в доме вместе с Теннеей, после чего девушка вылетела оттуда с гневным воплем.

— Ну что на этот раз? — Памир даже не поднял голову в их сторону. Он был полностью поглощён принесёнными цветами.

— Я только извинился, — побагровев, ответил Эниер. — Она точно бешеная!

— Вероятно, ты сделал это весьма тактично… — Лог тщательно разминал бежевые лепестки.

— Всего-навсего сказал, что бесплодие не повод трахаться с камнем. Найдётся мужчина, который её и такую с удовольствием примет.

Памир на мгновение замер, ошарашенно подняв взгляд на Энира.

— Я опять что-то не так сказал?! — Ринт обиженно развалился на «матрасе».

Лог закатил глаза.

— В следующий раз, когда оскорблённая сежеллинка захочет прожечь тебя насквозь, я не стану вмешиваться.

— Да ну тебя, — Эниер скорчил лицо. — Я вообще имею право говорить всё что угодно! У меня нога болит. И даже ни капли сочувствия не дождался! И что, позволь узнать, ты сейчас делаешь, Памир? Жаришь листья и варишь лепестки?