— Это моё любимое оружие. Решил позаниматься, пока ждал тебя.
Ян скорее бы назвал кнут не оружием, а орудием… орудием пытки, но промолчал. В конце концов, какая ему разница?
— Оно помогает поддерживать сосредоточенность, — Август неожиданно протянул руку с кнутом юноше. — Может быть, хочешь попробовать?
Парень немного растерялся. С одной стороны, стало интересно. Когда ещё ему предложат кнутом свечку позадувать. С другой, он очень боялся мужчину, а с третьей, вообще не понимал, как может развлекаться, если пришёл на изнасилование.
— Смелее, — подбодрил итальянец. — Я научу, как им пользоваться.
«Лучше играть по правилам маньяка», — юноша нерешительно взял протянутый ему предмет, подходя ближе к мужчине. Ему на талию сразу легли чужие ладони, ставя парня впереди. Ян посмотрел на кнут в руке, на пламя свечи, чуть меньше, чем в двух метрах от него, и решился.
В первый же свой удар он вложил слишком много силы, снося к чёрту свечу с подставки и едва не задевая себя. Мужчина за его спиной тихо засмеялся, одновременно с этим забираясь руками ему под толстовку. Юноша дёрнулся.
— Не отвлекайся, — Август на мгновение прекратил его лапать, помогая правильно взять оружие и возвращая на место свечу. — Сейчас расслабь руку. Я покажу тебе движение.
Итальянец зажал кисть парня в ладони и сделал прицеленный, самый простой взмах. Кончик кнута звонко, щёлкнув, затушил пламя.
— Попрактикуйся. Не обращай на меня внимания.
Не обращай внимания… Легко сказать! Август бесцеремонно гладил его по талии под одеждой. Но пока в этих прикосновениях не было ничего ужасного, они просто тревожили. Смириться с ними было трудно, но делать нечего. К тому же юноше по-настоящему стало интересно. Вряд ли в своём захолустье он найдёт учителя по такому странному оружию, даже опасного и озабоченного. Тем более, обучение ещё время оттянет. Итальянец же не станет вставлять посреди урока?
Даже повторить показанное на нём движение оказалось непросто. У юноши решительно ничего не получалось. Он ломал свечу, ронял канделябр, лупил мимо, даже один раз намотал кнут на стойку. После каждой неудачной попытки возводили ему новую мишень, но не отпускали, продолжая ласкать тело.
— Ой! — Ян неожиданно согнулся, когда итальянец сжал его соски, сразу приходя в чувства. Это же надо было, хотел просто послушаться маньяка, а в итоге настолько увлёкся, что позабыл, где находится.
— Почему остановился? — Август поцеловал его в щёку.
— У меня не получается… — соврал парень. Продолжать в таких обстоятельствах он не собирался.
— Ты слишком дёргаешься всем телом. Попробуй ещё раз, работая только плечом и кистью…
— Не… могу…
В ответ мужчина молча запустил руку ему в штаны, обхватывая член. Ян замер, сжав бёдра. Ласковые движения и отсутствие неприятных прикосновений быстро вызвали соответствующую реакцию.
— Попробуй, — хищно приказал Август, прижимаясь к юноше и продолжая наглаживать его орган.
Деваться некуда. Шевелиться действительно не хотелось. Подашься назад — упрёшься попой в стоящий ствол насильника, вперёд — сильнее вдавишь соски в чужие пальцы или поможешь извращенцу дрочить себе.
Ян взмахнул кнутом, как велел итальянец, жмурясь при этом одним глазом. Из всех его ударов этот получился самым удачным. Он ничего не снёс, даже пламя потухло, но только от воздуха.
— Неплохо, — похвалил мужчина, удваивая натиск. — Но тебе ещё учиться и учиться.
Кнут выпал из ослабевших пальцев Яна. Он сжал зубы, не понимая, что чувствует на самом деле. Сегодня никакого дополнительного стимулирования не было, и удовольствие разбавлялось неприязнью.
— Кнут — очень старое оружие. Им владели и пастухи, и благородные люди, — объяснения итальянца чередовались с поцелуями и ласками. — Одним ударом можно было переломать хребет хищнику, на кнутах устраивались дуэли, в древней Греции он имелся у каждого смотрителя за порядком…
— А… в древнем… Риме? — Ян развернулся, задавая вопрос прямо в глаза мужчине. После прошлого неудачного случая показать, что ему всё известно, юноша решил действовать намёками.
Август криво усмехнулся уголком губ, выпуская жертву. Парень пошатнулся, но устоял. Возбуждение пока ещё не такое сильное, чтобы валить с ног.
— Ты пьёшь? — неожиданно спросил итальянец.
— А…ммм… у меня есть выбор?
— У тебя есть возможность ответить на вопрос.
— Могу выпить, но не очень люблю крепкий алкоголь, — Ян ясно уловил недовольство дерзким ответом.
— Хочешь попробовать настоящий итальянский бренди?
— Да… — вырвалось у парня. Он понимал, что вряд ли сейчас ему предлагают нечто дешёвое. Главное, чтобы не афродизиак. Хотя… если это возбудитель, мужчина и так найдёт способ его влить. — Только, если можно, чуть-чуть.
В раскрытых ладонях Августа появилось два фужера, заполненных на четверть янтарной жидкостью.
— Это Vecchia Romagna — лучший бренди в Италии.
Юноша принял фужер дрогнувшей рукой. Опять и хочется, и колется. Ладно, всё равно трахнут. Так хоть дорогущее бренди попробует. Напиток оказался очень крепким, с довольно интересным вкусом, отдавал насыщенным фруктовым ароматом и легко пился.
— Понравилось? — с пониманием осведомился Август.
— Да… — Ян ответил совершенно искренне.
— Тогда я знаю, что нас сегодня ждёт. Раздевайся.
Ну вот и всё. Началось. Сегодня раздевание Яну удалось лучше. Правда, не сразу, опять отчаянно краснея, но штаны и трусы он стянул сам. Повезло, что кипа салфеток в трусах не перенеслась сюда из реальности. Одежду вчера и сегодня он получил идентичную той, которую создал себе в первую встречу с мучителем. К моменту, как юноша закончил разоблачение, перед ним уже появился белоснежный широкий высокий стол, а итальянец стоял с обнажённым торсом.
— Забирайся, — мужчина хлопнул по столешнице.
Ян послушно уселся, куда было сказано, сосредоточенно покусывая губу, чтобы не выдать, как на самом деле боится. Поверхность стола оказалась тёплой, вопреки ожиданиям.
— Нет, — Август снова усмехнулся, — на четвереньки.
«Всё будет хорошо… Всё будет очень хорошо и скоро закончится…» — Этот приказ юноша выполнил медленнее, постоянно себя мысленно утешая.
— Прижмись грудью к столу.
Утешение потеряло всякий смысл. Ян обречённо подчинился, запрещая себе думать о слезах. А так захотелось… Опять его заставили выпятить зад. Видеть, что с ним собираются сделать немного легче, чем прислушиваться к звукам и шорохам за спиной, теряясь в догадках.
Действия мужчины не заставили себя ждать. Парень почувствовал, как ему широко раздвигают ягодицы, выставляя беззащитную дырочку, и зажмурился. Но такого он ожидать не мог. Влажное, горячее нежнейшее прикосновение, вызывающее тихие стоны. Что-то очень мягкое толкнулось в сжатое колечко, приоткрывая его и увлажняя.
До юноши дошло не сразу, а когда он догадался, то пришёл в смятение. Язык. Его лижут там, где он и предположить не мог! Должно быть, Август конченый извращенец, сошедший с ума. Яну такие ласки казались самыми грязными из всех возможных. Сам бы он никогда не согласился! Но… чёрт возьми, как же это приятно! Просто потрясающе! Только опавший член мгновенно подскочил, и сильное желание собственноручно его приласкать составило хорошую конкуренцию силе воли. А стоило итальянцу прерваться, отстранившись, Ян даже не попытался подавить своё разочарование. Сейчас оно было слишком однозначным.
Пугающие звуки за спиной, как будто куда-то втягивали воду, заставили парня обернуться. От шока Ян выпучил глаза, чувствуя, как притупившийся страх вспыхнул с новой силой, охватывая его с головой. Мужчина держал небольшую чёрную спринцовку с пластиковым наконечником и набирал в неё янтарную жидкость из фужера, похожую на ту, что они пили. Предстоящая экзекуция едва не заставила юношу спрыгнуть со стола в безнадёжных попытках сбежать. К счастью, здравый смысл вовремя подавил панику. К медицинским процедурам Ян относился не легче, чем к врачам, категорически их боясь. Особенно неизвестных. А уж с клизмой в сознательной жизни ему сталкиваться не приходилось и не хотелось в дальнейшем. Нет, он слышал, что перед анальным сексом принято промывать кишечник, но для этого уже несколько поздно, разве нет? И не элитным же бренди это делать?!
