Ледяной водопад, обрушавшийся на голову парня, вызвал ещё больше метаний, но на этот раз целенаправленных. Ян вылетел из кабинки, визжа, спотыкаясь и матерясь, хотя последнее с ним случалось крайне редко. Почему его окатило, он понял уже снаружи, кутаясь в полотенце и постепенно приходя в себя после сильнейшей истерики, которая с ним когда-либо случалась.
Шокировано посмотрев на учинённый беспорядок и всё ещё льющиеся потоки ледяной воды, Ян понял, что охладился вовремя. Только бы не заболеть ещё сильнее. Он на скорую руку восстановил в ванной порядок, потом вытер кожу насухо, завернулся в махровый халат, почистил зубы и предпочёл на этом закончить водные процедуры. Несмотря на трёхдневную щетину, сегодня Ян тоже не стал бриться. В таком состоянии и порезаться недолго. Тем более волосы на лице у него росли светлые, редкие и мягкие, так что особо заметны не были.
Тревога с вопросами никуда не делась, несмотря на затихшую бурю. Поэтому, позаботившись о своём здоровье, напившись лекарств и насильно впихнув в себя кашу с бананом, юноша, устроившись прямо за столом на кухне, принялся искать ответы в единственном доступном ему месте — интернете.
Долго думая, как ввести запрос, Ян начал с: «удовольствие при изнасиловании, зависимость от насильника». В ответ он нашёл кучу статей о том, что жертвы изнасилования вполне могут испытать оргазм от процесса. Под каждой имелось внушительное количество эмоциональных возражений первым людям с подробным объяснением, почему они имбицилы, раз всерьёз предполагают такие вещи. Также ему встретилось множество заметок о причинах, по которым жертвы изнасилования редко сообщают о произошедшем.
Если при прочитывании версий про оргазм Ян скривился, не желая признавать нормальности данного факта, то в последнем случае он втянул голову в плечи, краснея и сжимая зубы. Пусть в этих статьях говорилось о женщинах, он полностью понимал и соглашался с причинами редких заявлений. Это стыдно. Безумно стыдно. Изнасилование делает тебя запачканным, осквернённым, опозоренным, в своих глазах вообще ущербным. Даже просто вспоминать трудно, что кто-то мерзкий трогал тебя в самых интимных местах, засовывал свой член, опоганивал спермой… А уж рассказать об этом другим… Ян понятия не имел отличаются чувства женщин, попавших в похожую ситуацию, от его, но за себя мог сказать точно. Он никогда и никому не сможет открыть этой тайны. Такое ощущение, что если её прознает хотя бы одна живая душа, позор падёт на него, а не на Августа. Даже если в лицо будут жалеть, то за глаза всё равно сплетничать, тыкать пальцем и шептать: «Смотри, его мужик имел».
Ян отложил телефон, потирая лицо руками. Голова опять начинала болеть. Нос заложило, как вчера. Надо бы снова померить температуру… При мыслях о температуре он посмотрел в окно. Занавесок на кухне у него не было, поэтому всё, что происходило на улице, видно хорошо. Солнце скрылось за тучами. Трава и листья яблоневых деревьев, растущих у соседей, слегка колыхались, информируя о слабом ветре. Не выдержав, юноша вышел на открытую веранду, расположенную с другой стороны от парадного входа. Он просто хотел узнать погоду. Но, высунув нос и убедившись в отсутствии холода, решил побыть немного вне помещения.
Это была превосходная идея. Свежий воздух и звуки природы словно вылили несколько флаконов с целебным бальзамом на его душевные раны. В огородах не видно соседей. Впрочем, сейчас полдень. Обычное время для перерыва в работе на огороде. Хорошо. Не то чтобы Ян стеснялся стоять в халате при других людях. В их деревне по такому поводу не заморачивались. Просто размышлять и успокаивать нервы лучше всего, когда рядом никого нет.
Облокотившись о перила, парень посмотрел вниз. На него внезапно накатила тоска по прошлому. Когда его бабушка была жива, их огород выглядел не хуже, чем у других жителей деревни. Даже лучше. Росло много плодоносных деревьев: груши, яблони, сливы, черешни, орешники… Им даже однажды подарили абрикос, который погиб через месяц. Не тот климат. Вдоль забора было место кустов: смородины, малины и ежевики. Ближе к дому пожилая женщина всегда сажала однолетки, такие как: подсолнухи, горох, морковь, свёклу, картошку. А сразу за ними располагалось целое поле обожаемой Яном клубники.
Юноша даже улыбнулся, погружаясь в воспоминания, но улыбка быстро пропала. Сейчас ничего этого не было. На месте ягод и цветов росла сорная трава, раз в месяц выстригаемая Яном с помощью газонокосилки, чтобы участок не выглядел совсем запущенным. Деревья и кусты высохли и больше не плодоносили. У юноши просто времени не хватило бы на разведение огорода. Да он и понятия не имел, как за ним ухаживать. Никогда не любил копаться в земле, горбатиться с побелкой или навозом и охотиться на колорадских жуков. Так что вряд ли бы он занялся восстановлением участка, даже если бы мог. Просто воспоминания о счастливом детстве, как он десятилетним ребёнком носился между грядок, выискивая спелые ягоды, или объедался зелёными яблоками тайком от бабушки, вызвали грусть. Да… В те далёкие времена Ян никогда бы не смог представать, что через двенадцать лет подвергнется настоящему сексуальному насилию, а после будет стоять на веранде и тосковать по огороду, чувствуя себя жутко одиноким. Странно… Раньше одиночество Яна никогда так сильно не тяготило. Он привык отмахиваться от этих мыслей, быть предоставленным самому себе и не нуждаться в компании. Но сейчас так плохо… Ему безумно захотелось к кому-нибудь прижаться, чтобы его обняли, утешили, пожалели… Не успел парень об этом подумать, как тело мигом вспомнило объятья Августа… Ян аж замер, вытаращив глаза.
«Да что происходит?! При желании утешения я думаю об этом извращенце?!» — такого юноша от себя не ожидал.
Если свою покладистость он пытался списать на нежелание получить боль, а удовольствие на физиологию, то сейчас Ян полностью уверился: либо итальянец что-то подправил в его личности с помощью божественных сил, либо у него серьёзно повредилась психика с рассудком.
Участок с огородом вмиг перестали интересовать парня. Становиться психом, которому нравятся боль и унижения, он не хотел. Настолько не хотел, что даже подумал поискать телефон какой-нибудь анонимной службы психологической поддержки. Но понимал, что вряд ли сможет заставить себя говорить даже анонимно. Всё-таки лучше ещё раз попытаться найти хоть какие-нибудь ответы в интернете, которому нет нужды ничего рассказывать.
Снова вернувшись на кухню к телефону, Ян в очередной раз подумал, что надо бы купить компьютер. Если взять рассрочку на два месяца, то вполне потянет стандартный ноутбук как внеплановые траты. Вот закончится сверхъестественный кошмар в его жизни, непременно этим займётся. А пока есть более срочные вещи. Юноша принялся вводить в поисковики новые запросы, сформулированные по-разному, но несущие один и тот же смысл.
Мнений разных много. Кое-кто из обычных людей, оставляющих комментарии, полностью поддерживал мысли Яна, но ничего научного и объясняющего происходящее с ним парень не нашёл. Уже убедившись, что ему попадаются одни и те же ответы, он задумался, как бы ещё переиначить запрос. Встретил в одном из комментариев словосочетание «стокгольмский синдром» и начал искать уже его.
Объяснение вылезло на первой же странице. И чем дальше Ян читал, тем сильнее начинал стучать пульс у него в висках. Кажется, он нашёл хотя бы частичное объяснение своему состоянию.
— Стокгольмский синдром — психологический термин, обозначающий защитно-бессознательную травматическую связь или симпатию… — Ян облизнул пересохшие губы. От волнения он начал частично читать текст вслух. — В страхе за свою жизнь жертва настраивается на полное подчинение агрессору, действуя с ним заодно… — юноша открывал описание на разных сайтах, чтобы лучше вникнуть, насколько применим данный термин к нему. — …Со временем жертва начинает искренне симпатизировать мучителю… Твою же мать!
Ян с какой-то маниакальностью принялся углубляться в эту тему, дошёл до того, что нашёл теорию, будто все домашние питомцы страдают от стокгольмского синдрома — пленники, влюбляющиеся в своих хозяев. Погрузившись в обдумывание ситуации, юноша не сразу заметил, что сидит, открыв рот, тупо уставившись в одну точку. Ровное тиканье стареньких часов, висящих над столом, способствовало погружению в транс. Осознавать, что с тобой действительно не всё в порядке очень неприятно. Ему начало казаться, что во всём доме он самый сломанный и самый грязный, несмотря на то, что кухня была не в лучшем виде. Клеёночная скатерть на древнем столе вся в разрезах — Ян почти всегда забывал про доску. В раковине скопилось много посуды, пол нуждался в подметании и мытье.
