— Я не гей! — рявкнул герой любовник.

— Ты сам то в это веришь? — усмехнулся маг.

— Да! Мне нравятся женщины.

— А с мужчинами ты пробовал, чтобы точно сказать, что не гей?

— Но ведь в этом и суть гетеро, тебе не нравятся мужчины, а нравятся женщины!

— Нет, суть гетеро в том, что тебя возбуждает женское тело и не возбуждает мужское. Я врач. Такой же, как и ты, только по моей части мозг, — чародей отвечал, продолжая свое движение и не намеревался останавливаться. — У тебя расширяются зрачки, учащается сердцебиение и ты прям источаешь окситоцин.

— Гормон привязанности? Ты шутишь?

— Нет. Правда, он скорее у тех, кто спит вместе, но в твоем случае и так явно вырабатывается, как на фабрике, а у твоего друга такая ревность, как у родившей кошки. Прям боится, как бы его солнышко не отобрали. Признайся.

— Я не гей! — упрямо вторил мужчина.

— Господи, — Стрэндж остановился и вздохнул. — Да я сам спал в своей реальности с женщинами, со многими женщинами, очень и очень многими. И тут появляется болван с пистолетом, агент по борьбе с терроризмом, уверенный и сварливый Эверетт Росс.

— Я думал, это…

— Нет, — засмеялся маг. — Это не женщина, представь себе. Это единственная НЕ женщина, которая капает мне на мозг моралью, и я не хочу его придушить. Вы такие же — Шерлок творит все что хочет, а ты его прикрываешь и осаживаешь. Все то же самое, только ты не носишь костюмы, а я не Шерлок Холмс.

Джон с ужасом отступил:

— В том мире… ты?

— Да, живу с тобой.

— Не может быть. Не может быть, — мужчина схватился за голову. — Но я же не гей!

— Возможно, это просто то, в чем ты себя убедил, — Стрэндж усмехнулся и пошел дальше, помахав. — Подумай. Возможно, однажды Шерлок исчезнет, сможешь ли ты жить без него, как жил раньше? Сможешь ты вообще жить без него?

Ватсон стоял и выдыхал пар в воздух, этот вопрос напугал его. Напугал до чертиков, а когда военный врач пугался, он шел в бар.

Часть 3.

— Мы ищем, агент Росс, но пока никаких изменений, — Фьюри вздохнул. — Боюсь, что Стрэндж переместился во времени или пространстве.

— Куда именно он мог переместиться?

— Мы не знаем точно.

Горечь и страх, которые наполняли сердце мужчины, было не описать словами, он не хотел ничего слышать, не хотел верить.

— Он может не вернуться, возможно, вам придется смириться с его утратой.

— Нет, — замотал головой агент. — Нет. Если этот ублюдок обещал вернуться, то он землю будет рыть, но вернется. Я это знаю.

Чернокожий человек вздохнул и сел обратно за свой стол.

— Скажите, агент, какие отношения связывают вас со Стрэнджем?

— Это вас не касается, — огрызнулся блондин.

— Я, конечно, не сторонник однополых отношений, скажу вам честно, но…

— Что но?

— Мы можем узаконить ваши отношения посмертно, потому что гарантий на его возращение нет.

— За-мол-чи-те, — нервно прорычал Росс.

— Я правда не настаиваю, но, агент, у вас есть и другие дела, а мои люди не могут до бесконечности дежурить у этого пятачка земли.

— Прошла всего неделя!

— Обычно за это время на войне отправляли уже весточки о смерти.

— Сейчас не война! — взвился мужчина.

— Да, но то, что я предложил вам — самый лучший способ не оклеветать ни вас, ни вашего спутника. Мы все замнем.

— Я буду ждать и ваше предложение я не приму.

— Агент Росс!

— Нет, я сказал. Хотите снимать людей с точки? Снимайте, но это не значит, что я успокоюсь. Разрешите идти?

— Идите, — со вздохом Фьюри отпустил своего нерадивого агента восвояси. Он был озадачен такой заботой и преданностью своего подчиненного.

Росс покинул кабинет так быстро, что его не смог бы остановить даже северный ветер, его ничто не могло остановить.

— Любовь, — как-то брезгливо выдавил полковник и поправил бумаги.

Работы не было, заняться Россу сейчас было нечем. Единственным его заданием был котлован, который исчез вместе с магом. Сев в машину, мужчина направился туда, чтобы ждать. Ждать на голом пустыре, что, возможно, наконец случится чудо и его нерадивый глупый и самоуверенный верховный маг вернется. Его маг.

Когда над горизонтом исчезли последние лучи солнца, блондин поплелся в храм — свое новое прибежище, чтобы осушить последние запасы Стрэнджа и попытаться уснуть в этом, казалось, полном скорби месте. Кровать была пуста, ровно такая же, как и утром, со сбитым одеялом и подушками. Мужчина прихватил бутылку виски и улегся в кровать, таращась в потолок. Последним, что сохраняло запах Стрэнджа, была подушка. Росс улегся под одеяло и уткнулся в нее носом. Запах успокаивал и внушал, будто все хорошо. У Стивена всегда получалось внушить ему, что все будет хорошо, что все закончится хеппи-эндом, что главная задача агента — это целиться и стрелять, когда нужно. А когда не нужно, просто стоять рядом и ничего не бояться. Ни при каких обстоятельствах, как бы при этом ни тряслись руки у самого мага. Чудесный запах специй и сандала. В этой комнате не осталось ничего, что могло бы напомнить о его любимом человеке, только не в этой комнате, где, казалось, они видели вместе разве что сны.

Немного пьяный, Росс приподнялся и ощутил теплую твердость рядом. Откинув одеяло, блондин заметил белую змею, которая свернулась калачиком. Но, приметив своего любимчика, проснулась и поползла к агенту. Забралась по предплечью вверх и оплела его, будто шарф, положив голову на шею. Эверетт погладил гладкий шелк чешуи белоснежной змеи и, кажется, впервые в своей жизни готов был заплакать. Но собрав все мужество в кулак, человек встал с кровати и отряхнулся, заставив взбодриться.

— Ты прав, это будет означать, что я проиграл и Стивен не вернется. Но он всегда выпутывается, значит, выпутается и теперь, я слишком раскис, — блондин протер лицо руками, похлопал себя по щекам и пошел на обход храма. — Ведь так обычно делает этот психопат? Обходит храм, так, малыш?

Змея ничего не ответила, только выпустила язык и сверкнула в темноте глазами, продолжая заботливо согревать чужие плечи.

Санкторум встречал его заботой и поддержкой, голубые огоньки вились под потолком. Парочка причудливых существ вышла ему навстречу. Во мраке храма он видел зеленую траву, которая шуршала от легкого ветерка, двигалась и танцевала в своем причудливом танце. Он видел, как диковинные духи парили в воздухе скользили по своим делам. И среди всех этих чудес, мужчина увидел свет на кухне. Значит, Вонг тоже не спал.

Эверетт спустился на кухню. Даже тихий скрип долетел до чуткого уха Вонга:

— Доброй ночи, мистер Росс.

— Доброй ночи, Вонг. Почему ты еще не спишь?

— Мне скучно, решил себя чем-нибудь занять. Хочешь чаю?

— Да, не отказался бы, — вздохнул блондин и присел на стул. — Как думаешь…

— Мм? — протянул смуглый азиат, ставя чайник на плиту.

— Как думаешь, Стрэндж мертв? — сама мысль об этом вселяла ему ужас.

— О, мистер Росс, без сомнений нет, — он улыбнулся уголками губ.

— Откуда столько уверенности?

— Все дело в храме — мастер Стрэндж его хранитель и, если бы он был мертв, храм бы уже пришел в упадок. Этот храм очень старый, он видел много людей, много хранителей, но любит почему-то только этого безграмотного Стрэнджа, — в его словах не было не язвительности, не издевки, лишь нежная забота.

— То есть он жив? — лучик надежды озарил сердце Эверетта.

— Сомнений нет, что все чувства, которыми наполнен это храм — это чувства Стрэнджа. Он заботится об этом месте, вкладывается в него, оберегает. Любые конфликты между живущими здесь он улаживает. Мирит тех, кто вообще не может даже существовать рядом. Он отвечает мастеру тем же. Сейчас заботится о том, — Вонг поставил перед агентом чашку и улыбнулся, глядя на белую змею, — кто, по мнению мастера, столь же важен, как и этот храм. Даже если он не вернется, храм будет заботиться о вас, будет утешать вас, пока не зачахнет, мистер Росс.