— Так, — она облизала губы под маской, — Что дальше?

— Сейчас Кристина сделает надрез между ребрами, мы пустим камеру и тогда тебе нужно будет вытаскивать шрапнель, что курсирует у его сердца. Это сложно, да, но ты справишься.

Девушка кивнула, пока ее мать, делая надрез, протянула руку за крошечной камерой. Стивен протянул ей длинный шнур, а сам настроил монитор, подключая оборудование и впился взглядом в изображение. Вокруг сердца мелкими точками чернела шрапнель, войдя не больше, чем на миллиметр вглубь, но с каждым новым ударом, она погружалась все дальше. Он нахмурился, у них было не больше 20 минут, но говорить об этом запуганной до смерти девочке, он конечно же, не будет. Мужчина чуть улыбнулся сквозь ткань маски и спокойно, тихо сказал:

— Бери микро-щипцы, Рози, когда ты пройдешь внутрь, я буду тебе говорить куда нужно следовать, вот и все. Итак, поехали.

Он повернул к ней экран, стараясь успокоить и вселить уверенность, девушка же послушно протолкнула под ребра тонкий инструмент и Стивен шутливо сказал:

— Правда интересно, милая? — он чуть сожмурил глаза, — Тебе нужно пройти вперед на три сантиметра. Справишься?

Рози кивнула. Глядя то на экран, то на Стрэнджа, она ощутила странное спокойствие и даже уверенность, что из этой затеи что-то выйдет. Девушка приблизилась на нужное расстояние и поджала губы.

— Теперь, осторожно, медленно сжимай щипцы, и столь же медленно тяни на себя. Это как автомат с захватом игрушки. Так, осторожно, медленно.

Он неотрывно смотрел на экран и на то, как Рози понемногу охватывала насадкой кусок шрапнели. Девушка протолкнула ком в горле, и под указания Стивена вытащила первый осколок. Она и не заметила, что лоб мужчины покрылся потом, а одну руку он завел за спину, судорожно сжимая пальцы, ощущая боль от штифтов, притупляя все остальные свои реакции таким образом. Мужчина считал в своей голове минуты. Осталось три куска, а Рози действовала слишком осторожно.

— Так милая, теперь на пять сантиметров, осторожно, на сей раз ты не должна проткнуть легкое.

Девушка, как машина следуя чужим указаниям, медленно проходила вглубь, все же неотрывно следя за данными с экрана, ощущая, что пот застилает ей глаза. К удивлению Рози, ее мама, что стояла рядом, мягко промокнула ей виски и лоб тампоном и нежно улыбнулась. Девочка кивнула и снова сжала щипцами еще один кусочек, даже не задев легкое. Стивен чуть усмехнулся, коротко выдохнув:

— Ты молодец Рози, так держать. Теперь подходи с другой стороны, так, — он наблюдал, — На пять градусов вправо.

Она, вслушиваясь в его команды, осторожно подцепила еще один осколок и вытянула его. Остался последний, и девушка задыхаясь быстро взяла себя в руки, и следуя инструкциям зашла на четверть в сердце, хватая последний, самый маленький осколок, боясь его раздавить. Она закусила губы, осторожно, и медленно вытаскивая. Девушка неверяще уставилась на него, складывая инструменты в лоток. Кристина, контролируя пульс, чуть улыбнулась сквозь маску:

— Стабилизируется, пульс нормальный.

Рози тут же закрыла рот ладонью сквозь маску и рухнула на пол, бесшумно роняя слезы, пока ее мать медленно, но точно зашивала надрез и закрыла дыру реактора. Эту железную колбу ему пусть удаляют в другом месте, когда Старк будет полностью стабилен.

Стивен привалился к монитору, судорожно вздохнув и закрыл глаза. Мужчина тихо хохотнул и коротко выдавил:

— Я чуть не сдох от страха, — он рассмеялся громче, — Господи, ты молодец, малышка! Вы обе молодцы, девочки!

Стрэндж присел рядом с Рози, которую трясло от пережитого, девочка сжавшишь, давилась слезами и сейчас характерно вздрагивала от истерики. Стивен цокнул языком и покосился на Кристину. Палмер одобрительно закачала головой, ощущая странное тепло. Сейчас ее дочери нужен был именно Стрэндж, а не она. Однако вечером она приготовит для Рози вкусный ужин, и будет нахваливать ее так, как никогда не хвалила.

— Пойдем, малышка, ты сегодня самая большая молодец, — он ее мягко приобнял, подхватывая на руки и прижал к себе, — Ты справишься с этим идиотом, да?

— Иди давай, — женщина вздохнула, качая головой.

Когда они исчезли за дверью, Палмер болезненно нахмурила брови, ощущая свою безумную вину. Ее дочь упорхнула у нее из рук так быстро и легко. Она предпочитала общество Стрэнджа, и в этом была только ее вина. Женщина лишь постаралась представить, сколько же ей теперь придется потратить лет, чтобы иметь со своим ребенком хоть на йоту такие же доверительные отношения. Она вспомнила, как ее девочка будто хорошо выверенный аппарат выполняла инструкции Стивена, и если уж ей было суждено стать нейрохирургом, то под началом этого человека она, пожалуй, станет лучшим хирургом. Самым лучшим.

Стивен нежно улыбнулся, поглаживая ее по волосам, Рози уже начала успокаиваться и сейчас, как маленькая девочка, пряталась в его руках, обнимая мужчину. Она уже перестала вздрагивать от пережитого стресса и сейчас лишь остаточно подергивалась.

— Может ты чего-нибудь хочешь? Чай? Кофе? Водички? Мммм… виски?

— Стивен, — девушка улыбнулась, вытирая слезы у глаз и вздохнула, — Ты идиот. Мне ведь не продадут виски.

— А что — это-то, чего ты сейчас хочешь?

— Я хочу банку пива, — она вздохнула, — Мороженого, и посидеть на крыше. Это все, чего я хочу.

— Что ж, это можно устроить, — он ласково улыбнулся.

***

Стивен сидел на крыше, рядом стояло холодное пиво. Рози, медленно его потягивая, рассматривала закат над городом и тяжело вздохнула. К ним легко присоединился Росс, без проблем найдя своего мужа. Он легко уселся рядом, оттягивая галстук, и перехватил бутылку, легко открыв ее. Волк так же, как и эти двое, свесил ноги и наблюдал за закатом.

— Прекрасно, — улыбнулся Стрэндж, — Боже, до чего прекрасно…

— Что? — Росс приподнял бровь.

— Это, — он смотрел на горизонт, но имел ввиду, кажется, нечто иное.

Эверетт, вглядываясь в чужое лицо, пытался понять, о чем говорит Стивен. В глазах чародея отражался яркий свет садящегося солнца. Его малиновые лучи мягко касались светом его радужки, и Росс чуть улыбнулся. Нет ничего прекрасней, чем сидеть на крыше и пить пиво после тяжелого дня. Свободные. Они были свободными. Если бы Стивен ошибся хоть в чем-нибудь; если бы не успел открыть клетку или еще что-нибудь; то сегодня они лишились бы этой важной составляющей. Весь людской род склонился бы под гнетом Таноса, но они сидели на крыше, пили пиво, и все было как прежде. Жизнь была прежней. Этот день уйдет, закатившись вместе с солнцем, и они больше никогда не вспомнят об этом. Не вспомнят о том, сколь близко они были к провалу. Эверетт потянулся вперед, тронув пальцем нижнее веко мужчины, и тихо сказал:

— Стивен, ты плачешь.

Маг быстро моргнул, тронув ладонью щеку, и удивленно приподнял брови, ощущая, как слезы катятся по щекам сами собой.Он приоткрыл рот, не веря в происходящее.

— Я… — он сглотнул, — Они не останавливаются.

— Отчего ты плачешь? — в глазах божества появилась трогательная искра.

— Я…

Мужчина судорожно вздохнул. Что он испытывал? Почему чувствовал радость? Почему ему хотелось смеяться сквозь слезы?

— Я, кажется, счастлив, — он нервно улыбнулся, — Да, я счастлив.

— Я ведь обещал тебе, — Эверетт мягко стер пальцами выступающие слезы, — Что однажды настанет день, когда ты растрогаешься до слез. Смотри — солнце опускается за горизонт. Люди сегодня смогут спокойно уснуть в своих кроватях, они будут материться и крыть нас матом за то, что НьюЙорк так потрепало, но…

Стивен нежно рассмеялся, ощущая тепло чужих рук, и улыбнулся шире. В складках век проступили морщины, а глаза заиграли веселым светом. Он ждал. Всю жизнь ждал этих слов; тех, что сейчас должны были сорваться с языка Росса.

— Они уснут сегодня в своих постелях, обнимая родных, детей, мужей и домашних питомцев, только благодаря тебе, Стивен. Они уснут сегодня в безопасности, только благодаря твоим усилиям.